— Мы находимся внутри кольца действия сил Презренной Башни, — сказал маг. — Если вам дорога безопасность, не отходите дальше десяти шагов от жезла!

Он укутался в плащ и присел возле костра.

— Приляг, сэр рыцарь, — сказал он, — и ты, мой заколдованный друг. Когда взойдет солнце, ты поймешь необходимость отдыха.

Брайен покорно подчинился, но Джим неохотно присел рядом с волшебником.

— А как же Энджи? — спросил он. — Мы не видели Брайгха. Как ты считаешь?..

— Девушка в Башне, — прервал его Каролинус.

— Там? — спросил Джим. — Я немедленно…

— Сядь! Она в полной безопасности. Поверь моему слову, — раздраженно произнес Каролинус. — Силы, вовлеченные в битву, не окружают ее; по крайней мере, не сейчас.

Он содрогнулся, пошарил в складках плаща и вытащил фляжку и чашку, сделанные из матового стекла. Он налил из фляжки белую жидкость и отхлебнул глоток.

— Какого черта?! — воскликнул Брайен.

— Но как ты узнал?! — настойчиво спрашивал у волшебника Джим. — Каким образом?..

— Великие Силы наделили меня даром! — отрезал Каролинус. — Великим даром предвидения.

— Извините, — вмешался Брайен. Его голубые глаза не отрывались от чашки. — Маг, ты пьешь молоко?

— Маленькое средство белой магии против язвенного демона, который в последнее время досаждает мне.

— Ответь на вопрос! — потребовал Джим.

— Небезопасный напиток — молоко. Сколько детей переболело дизентерией, — нахмурившись, сказал Невилл-Смит. — Мой совет…

— Я не отвечу на вопрос! — взорвался Каролинус. — Я потратил шестьдесят лет, шлифуя мастерство, не ради того, чтобы меня расспрашивали о моих методах. Это профессиональная тайна! Если я говорю, что Сатурн восходит, значит Сатурн восходит! А когда я говорю, что девушка в безопасности, значит, она действительно в безопасности! Клянусь Всемогущими Силами!

И волшебник возмущенно фыркнул.

— Мой юный друг, — обратился он к Джиму после того, как до дна осушил чашку и вместе с фляжкой убрал ее в карман плаща, — возможно, у тебя есть поверхностные познания в Искусстве и Науке. Но пусть эти разрозненные обрывки не порождают иллюзии понимания. Роль, которую уготовила тебе судьба, ты сыграешь завтра после рассвета. Это касается и рыцаря.

— Да? — переспросил Брайен.

— Неужели случайно ты познакомился с нашим общим другом? — спросил Каролинус. — Обыватели всегда считают Шанс случайным фактором! Нонсенс! Действие Случая подчиняется наиболее жестким правилам во Вселенной! Шанс неизменно определяется наибольшим смещением акцента других Первичных Оперативных факторов, в особенности Истории и Природы. Любому глупцу известно, что их взаимодействие и борьба приводят к ежечасному изменению картины мира. Иначе от вселенского порядка мы перемерли бы от скуки. Послушай меня…

И он длинным, костлявым указательным пальцем ткнул в Джима.

— Природа старается установить баланс факторов, который постоянно и неизменно нарушает История. И хитрость или каверзность в том, что равновесие часто устанавливается в нескольких точках, а Шанс, как компенсационный элемент, входит в уравнение. Это Истина, на которой основывается вся магия как продукт Искусства и Науки. Понимаешь ли ты теперь создавшуюся ситуацию?

— Нет, — ответил Джим.

— Тогда спи! — закричал Каролинус, раздраженно всплеснув руками.

Джим моргнул…

И было уже утро.

Он удивленно сел и зазевал. По другую сторону посоха — или жезла, как называл его Каролинус, — он увидел не менее удивленного Брайена. Каролинус уже стоял на ногах.

— Что произошло? — спросил Джим.

— Усыпил, вот что произошло, — не моргнув глазом ответил Каролинус. Он вынул фляжку, наполнил чашку молоком, выпил его и скривился. — Я начинаю ненавидеть это пойло, — проворчал он, убирая посуду. — Но помогает, ничего не могу сказать.

Он обернулся к Джиму и рыцарю.

— Поднимайтесь! — скомандовал маг. — Солнце взошло полтора часа назад. Мы сильны, только когда восходит солнце! И наши шансы предпочтительней до полудня.

— Почему ты не разбудил нас раньше? — спросил Джим, вслед за Брайеном поднимаясь на ноги.

— Надо было дождаться, пока нас догонят.

— Кто? — спросил Джим. — Кто должен догнать нас?

— Если бы я знал точно, — покусывая бороду, отозвался Каролинус, — то обязательно сказал бы, кто именно. Но мне известно только, что четверо присоединятся к нам утром… А вот и они!

Он смотрел через плечо Джима, и тот, обернувшись, увидел приближающихся Дэффида и Даниель, за которыми шли два дракона.

— А вот и лучник! — С искренней радостью воскликнул Брайен, как только валлиец подошел к нему. — И Даниель! Доброе утро!

— Утро, оно и есть утро. Но не знаю, доброе оно или нет, — сказал Дэффид, оглядываясь вокруг. — А где же волк, сэр Рыцарь?

Лицо Невилл-Смита омрачилось.

— Ты не видел его? — спросил Джим. — Вы должны были проходить мимо. Нас окружила стая сандмирков во главе с исполинской самкой. И Арагх остался сражаться с чудовищем.

— Вы оставили его одного? — вскричала Даниель.

— Волк настоял, — хмуро ответил Брайен. — Мы бы его не бросили!

— Мы не видели ни волка, ни сандмирков, ни следов сражения, — сказал Дэффид.

Джим стоял молча. Слова лучника прозвучали как удар ниже пояса, хотя вчера он смирился с фактом, что никогда, возможно, не увидит волка в живых.

— Несмотря на все его просьбы и требования, вы не должны были оставлять волка наедине… — начала Даниель, но Каролинус перебил ее.

— Даниель!

Она повернулась к Каролинусу.

— Маг! — воскликнула она. — Ты здесь? Тебе было сто лет, когда я была девчонкой! Ты напрасно ввязался!

— Я там, где должен быть, — заявил Каролинус. — Как был на своем месте волк, так сейчас на своем месте сэр Джеймс и сэр Брайен. Не обвиняй их. Задача Арагха состояла в том, чтобы остаться и сражаться в одиночку, дав возможность дракону и рыцарю прийти сюда в определенное время. Это все, что я намерен сказать!

Старик не спускал глаз с Даниель. Взгляд девушки стал печальным, и она отвернулась.

— Я разыщу волка, — сказал Джим, наполовину себе. — Как только все закончится, я непременно разыщу Арагха.

— Вероятно, — сухо сказал Каролинус. Он еще раз взглянул мимо Джима. — Доброе утро, драконы!

— Секох! — воскликнул Брайен. — И… кто это?

— Смргол, джордж! — гневно рявкнул старый дракон.

Он шел, хромая, опираясь левым крылом на спину водяного дракона. Левое веко было почти полностью закрыто. — Обожди, дай отдышусь! Годы не те, одышка замучила. Но через минуту я приду в себя. Смотрите, кого я привел!

— Не слишком я и рвался… — заикаясь оправдывался Секох. — Но у его превосхо… У вашего дядюшки врожденный талант к убеждению.

— Правильно! — прогремел Смргол, успевший, очевидно, немного прийти в себя за то время, пока говорил водяной дракон. — И не смей ни к кому обращаться «ваше превосходительство». Это придурь да блажь! — Затем, повернувшись к Джиму, он пробормотал: — Паренек, сказал я ему, перестань нести чушь, будто ты обыкновенный водяной дракон! Не равняйся на трусов, ты — другой. В каком мире мы жили бы, если бы все заговорили только так? — Смргол попытался изобразить высокий голос Секоха, но все что ему удалось, это поднять свой голос на пол-октавы: — Я никчемный травяной дракон, которого боятся одни лягушки. Простите великодушно, но маленькому тщедушному дракону не до великих битв… «Парень! — закричал я. — Ты — дракон! Запомни раз и навсегда! Дракон ведет себя, как дракон, или он становится червяком!»

— Золотые слова, — провозгласил Брайен.

— Слышал, паренек? — спросил у Секоха старый дракон. — Даже джорджи понимают жизненные ценности.

Он повернулся к рыцарю.

— Мы незнакомы, джордж.

— Брайен Невилл-Смит, — представился тот. — Рыцарь-одиночка.

— Смргол. Дракон, — отрапортовал дядюшка Горбаша, — Он одобрительно осмотрел доспехи и оружие Невилл-Смита. — Отличное снаряжение! Бьюсь об заклад, что в пешем бою ты пользуешься щитом несколько выше обычного.