Безусловно, тогда он никогда не вернётся в этот мир. Но он будет уверен в том, что Хозяин не получит Сати. Это не остановит коварный дух, но надолго задержит момент его возрождения. А другие - надеялся Клинок - сумеют к тому времени найти способ отправить дух Хозяина Ночи в Вечность.

Такие тяжёлые думы одолевали Гаранда Астиана, когда он, не отрывая глаз от лица мальчика, осторожно взял его за правую руку. Она была неожиданно холодной.

– Я знаю, ты примешь его, - Астиан не торопился, хотя Сати мог проснуться. - Ты всегда справедлива. Ты поймёшь, что я должен был это сделать…

Никакого особого ритуала никогда не существовало. Клинок осторожно перехватил кисть Сати тонким белым шнурком, завязал крепкий узел, не слишком сдавливая руку, и затаил дыхание. Сати глубоко вздохнул и повернулся на бок, зарываясь в подушку лицом.

Клинок стоял над ним ещё несколько долгих минут. Ничего не происходило. Белый шнурок на бледной руке Сати не оставил ни следа ожога, ни даже намёка на него. Он проигнорировал Дары Ночи мальчика.

Гаранд Астиан облегчённо вздохнул, чувствуя, будто с плеч свалилась гора. Мальчик, не желавший служить Силе Ночи, был надёжно защищён теперь. Шнурок Стража и его отрицание Тени были тем, на что Клинок твёрдо мог положиться. Пока Сати не хочет служить Силе Ночи, шнурок будет хранить его, как хранит любого Стража.

Хотя Астиан желал именно этого результата, он был всё-таки поражён, что Сила Дня не отказалась принять Стражем постороннего человека, да ещё и имеющего Дары Ночи. Сати по-прежнему спал, но выражение его лица стало чуть беспечнее и спокойнее.

– Спасибо, - прочувственно поблагодарил Клинок ту Силу, что вняла его просьбам.

Он вышел из комнаты улыбающимся так, как уже давно не мог позволить себе улыбаться. На какое-то время он забыл обо всех тех трудностях, что ожидали его в совсем недалёком будущем.

Впервые за много лет Клинок Света испытал почти детскую радость, но он не стеснялся её, не стеснялся рассеянной и счастливой улыбки и чуть влажных глаз. Те, кто виделся с ним в тот день, не могли узнать в нём прежнего, сосредоточенного, серьёзного воина Света.

Он был уверен, что теперь мальчик был в безопасности.

– Клинок Света, - вкрадчиво начала Страж Аулиша, заходя в приёмный зал и кланяясь, - я тут навестила Сати, и…

– Да? - бесстрастно спросил Гаранд навстречу. Аулиша ни на секунду не растерялась.

– На его руке белый шнурок, Клинок… Я была невероятно удивлена.

– Правда? - Клинок поднял брови. - Белый шнурок?

– Я спросила у него, - немного раздражаясь, продолжила лекарь, - откуда у него это. Он был искренне удивлён, он впервые увидел его… Он и не подозревал, что тот - на его руке.

– И вправду, удивительно, - внимательно глядя ей в глаза, проговорил Астиан. - Не мог же он сам появиться на его руке…

– Клинок, мне кажется, что ты знаешь, о чём я говорю! - Аулиша скрестила на груди руки и нахмурилась. - Ты посвятил его в Стражи, Клинок? Клинок, я хочу услышать ответ! - воскликнула она горячо, заметив, что он не торопится отвечать.

– Если он, имея Дар Ночи, может без опаски носить белый шнурок, значит, так угодно Силе Дня, - многозначительно произнёс Клинок.

– Значит, это всё-таки ты решил, - она вздохнула, качая головой. - Мне кажется, ты не подумал, Клинок. Я, конечно, не смею давать тебе советы, - она прищурила глаза. - Но ты не прав. Сделать мальчика… этого мальчика Стражем!

– Друг Аулиша, я защитил Сати от Силы Ночи самым надёжным способом, какой смог найти. Само собой, он не настоящий Страж. Но Хозяин так никогда не получит его.

– Хозяин? - переспросила Аулиша. - Мальчик связан с Хозяином Ночи?

– Только не говори мне, что ты раньше не замечала этого, - Клинок устало опустил плечи. - Хозяин хочет использовать Сати как тело для своего возвращения, и ему нужна его клятва. Поэтому я решил спрятать мальчика здесь, в Цитадели.

Аулиша молчала, опустив голову и о чём-то думая. То, что на руке Сати белый шнурок, выбило её из колеи, а весть о Хозяине - нет…

– Сати знает? - наконец, спросила она.

– Он не знает об истинной цели Хозяина, но его дух много раз являлся ему, заставляя дать клятву, - сурово произнёс Гаранд. - Мальчик сопротивлялся изо всех сил, и потому едва не погиб от рук тераиков. Надеюсь, ты понимаешь, как важно, чтобы он был в безопасности.

Аулиша кивнула:

– Понимаю, Клинок. Прости, я не знала, что всё так серьёзно. Признаюсь, я была раздосадована, подумав, что ты посвящаешь в Стражи кого попало, - улыбнулась она виновато.

– Понимаю тебя, - кивнул он. - Я поговорю с Сати, объясню ему, что это было необходимостью. В конце концов, я взял на себя ответственность определить его судьбу.

– Тогда у меня есть ещё одна весть, Клинок. По голубиной почте сообщили, что Страж Кертис уже возвращается из Мараданской пустыни вместе с сестрой этого мальчика и всеми пленниками, кого сумели освободить. Мне кажется, Клинок, что все попытки договориться с мараданцами бесполезны, - заметила она. - Ты не думаешь перевести в те места хотя бы небольшой гарнизон…

– Пока нет. Но всё больше мне кажется, что это следовало бы сделать… Говоришь, Сати уже не спит?

– Нет. Сидит у окна и разглядывает шнурок, хотя - что он может увидеть, кроме того, что уже видит? Я попыталась его отвлечь, но он упорно не желает думать о чём-либо другом… Он взволнован, очень взволнован, Клинок.

– Я навещу его, как только появится возможность, и непременно успокою его, - Гаранд встретился с Аулишей взглядом и добавил. - Пожалуйста… Я ещё не решил, как сказать Цитадели обо всём, что происходит…

– Всё по-прежнему останется в тайне, - успокоила его Аулиша. - Можешь не беспокоиться, - она улыбнулась, но за её улыбкой пряталась тревога.

И вправду, как Цитадель воспримет происходящее? Кто войдёт в положение мальчика, за которого всё решил Хозяин Ночи, и кто не согласится с решением Клинка?

"Будет трудно, Клинок, - подумала она, но ничего не сказала, выходя из залы. - Камень Света, как будет трудно!"

Тия сидела на коне перед Кертисом, одной рукой он поддерживал её, помогая удержаться верхом, другой держал поводья и направлял коня. Рядом, опустив голову и глядя в землю, ехал Лимас,

– Скоро мы прибудем в Цитадель, - заметил Страж после долгого молчания. Они ехали во главе целого каравана, с ними были ещё Стражи, переводчики на мараданский, послы из Цитадели, не носящие белых шнурков, и ещё много людей.

Тия вспоминала, как они вошли в то поселение, где купили её и Лимаса. Её и тераика к тому времени уже давно разлучили. Она сидела в одном шатре с дочкой тимашираи старательно учила её говорить на языке цивилизованных стран. Это было любимое занятие маленькой Катаро, а для Тии - единственный способ хоть на время забыть о том, что где-то далеко неизвестно что с её братом. Катаро много хныкала, не понимая тех закорючек, что рисовала для неё Тия на песке. Тию грамоте учил ещё отец, считавший, что без грамоты жизнь невозможна и напоминает существование зверья в лесу. Тия не очень старательно училась, но её кривых палочек на песке хватало, чтобы втолковать Катаро, что гневер - это всё равно, что шатёр, а что отца можно называть не только сатавом. Не то, чтобы Катаро была примерной ученицей, но каждый раз, когда ей удавалось выучить какое-нибудь новое слово и ломано произнести его так, чтобы Тия устало кивнула, она была просто счастлива.

Её отец не был против такого занятия своей дочки. Напротив, пожалуй, ему это нравилось. Один раз он даже потрепал Тию по голове и что-то там пробормотал на своём языке, похожее на похвалу. А потом ей позволили увидеться с Лимасом. Тимашир посадил его на цепь, чтобы не сбежал, и поручил ухаживать за еледигу - местными лошадьми. У кузнеца, к слову сказать, легко получалось находить с этими животными общий язык.

Именно в один из тех моментов, когда Тия лениво чертила на песке очередное слово, а Катаро шумно скакала вокруг, что-то возбуждённо вскрикивая, край шатра высоко поднялся. Тия не подняла голову, думая, что это тимашир опять пришёл посмотреть на свою дочь, но Катаро испуганно закричала и метнулась за спину Тии, пытаясь спрятаться.