– Я не могу… Вы не понимаете…

– Может быть, ты плохо представляешь себе собственную смерть? Или высоту Бастиона Скорби? - насмешливо спросил Датариан.

– Я просто не могу позволить себе этого! Если мне надо умереть - я лучше умру, но я не буду никому не служить!

– Ты ошибаешься! - воскликнул Владетель. - Тебе придётся служить, когда ты посмотришь вниз с Бастиона Скорби, ты поймёшь, что даже хочешь этого!

Тэрмис вздрогнул, порываясь поднять голову. Ему вдруг остро захотелось взглянуть на лицо Владетеля Ключей, и только в последний момент он спохватился и заставил себя по-прежнему пялиться в пол.

– Вы можете делать со мной, что хотите…

– Уж уверен, что могу! Сопроводите его на Бастион Скорби, - приказал он. - У меня есть дела, которые необходимо закончить. За ним может прийти Зэрандер, так что охраняйте его, как следует, - добавил он.

"Зэрандер?" - мелькнула мысль.

– Откуда? - вскинул Тэм голову, но в тот же миг на его затылок обрушился удар.

– Не сметь поднимать глаза на Владетеля Ключей! - рявкнул на него кто-то. Пожалуй, не палач, они, судя по всему, никогда не разговаривают.

Тэм больно ударился носом об пол, крепче зажмурил глаза, и его истощённый организм быстро провалился в сон, тягостный и мрачный сон, в котором Лорд Зэрандер сбрасывал его с Бастиона Скорби, а Владетель Ключей с выражением удовлетворения на лице - Тэм до мелочей разглядел его лицо - наблюдает за этим.

Тия сидела на коленях мастера Лимаса, уткнувшись лицом в его плечо. Никто не выходил из зала уже больше суток, и никаких вестей о Сати в Дом для Просителей не приходило. Только один раз сюда заглядывал Страж Увлер, старый знакомый Тии, но ничего рассказать он не сумел. Пожимал плечами и недоумённо вздыхал:

– Зачем Клинок это позволил?

Лимас ничего не отвечал. Почему-то один он помнил, что девочке Тии не очень хочется, чтобы все напоминали ей, в какую нехорошую историю попал её старший брат. Но Страж Увлер быстро исчез из Дома для Просителей, и с тех пор не появлялся.

– Ему плохо? - спросила Тия, пытаясь ещё глубже уткнуть нос в рубашку тераика.

– Может быть и нет, - ответил он, подумав.

– А я думала, вы никогда не врёте,… - протянула она.

– Как же я столько времени был кузнецом в вашей деревне? - спросил Лимас. - Я не вру, - поправился он. - Может быть, ему и не плохо… Он ведь сам этого хотел. Я не знаю, что случается с теми, кто сам соглашается на Изгнание. Такого давно не случалось.

Раздался осторожный стук в дверь. Тераик осторожно посадил Тию на стул и открыл дверь. Женщина на пороге внимательно посмотрела сначала на него, потом на Тию, и, растягивая слова, проговорила:

– Я - Страж Аулиша. Не думаю, что Сати обо мне рассказывал, а если это и делал, то без особого упоения. Я должна передать вам, что Клинок приглашает вас сегодня на обед. Он говорит, что вы не обязаны приходить, но он будет рад, если это случится. Мне кажется, что он хочет о чём-то поговорить с вами.

– А вы знаете что-нибудь о Сати? - быстро спросила Тия, пока женщина не успела скрыться.

– Всё, что мы узнаем, мы узнаем на утро послезавтра, девочка, - ответила она. - И хотя меня не поддерживает друг Увлер, Клинок принял единственное правильное решение - не вмешиваться. Твой брат сам должен был выбрать свою судьбу, и он выбрал. Кстати, - она улыбнулась, - я и не собиралась уходить. Не люблю напрашиваться в гости, но если вы не отказываетесь принять приглашение Клинка Света, я должна кое о чём распорядиться. Увы, в наше время даже дружеская беседа с Клинком Света должна проходить официально, - она виновато улыбнулась.

– Мы не отказываемся, - голос Лимаса не отражал никаких его мыслей. - Вы - лекарь, не так ли?

– Так Сати уже успел на меня нажаловаться? - когда она улыбалась, у неё становилось очень даже милое лицо. В остальное время она казалась очень печальной.

– Нет. От вас пахнет травами, совсем как от моей мамы, - вмешалась Тия. - Правда, мастер Лимас?

Тераик не ответил. Очевидно, у него была какая-то другая причина, почему он угадал призвание Стража Аулиши.

– А твоя мама - лекарь? - вежливо спросила Аулиша, присаживаясь напротив Тии.

– Нет! Но она варит очень вкусные отвары! Таких никто не умеет варить у всего подножия гор Стегоса! - похвасталась Тия. - Из ахия!

– Это очень редкая трава, - заметила Аулиша.

– А у нас в горах её много растёт! Мой брат очень хорошо умеет её искать,… - она сникла. - Как вы думаете, мы когда-нибудь вернёмся домой?

Аулиша вздохнула, отводя взгляд. Пожалуй, нет. Если учитывать судьбу мальчика - скорее всего, нет.

– Этого никто не может сказать, дорогая Тия, - ответила она. - Если Сила Дня защитит Сати, то это может оказаться вполне реальным… Но, может быть, ему удастся остаться в Цитадели.

Скорее всего, ему придётся это сделать.

Владетель Ключей отложил в сторону перо и пробежался глазами по строкам. Лиадж должна уметь читать - необразованных людей среди слуг членов Совета нет. Есть те, которым не положено уметь писать и читать, но таких всегда немного.

Интересные слухи бродят по Башне. Тёмными ночами его жена прогуливается с надзирателями из подземелья в гости к заключённым… Сам надзиратель раскололся очень быстро. Лиадж интересовалась Хранителем Света…

Что ж, этот Хранитель скоро заглянет в глаза настоящей смерти, и из него верёвки можно будет вить. А там и до Камня Света недолго. Он наверняка знает, где его искать - разве нашли бы они тогда так быстро первый двойник? И идти далеко не пришлось - в Алвалене он сам пришёл к нему в руки.

Интересно, где хранится первый двойник? Наверняка, у Зэрандера. Это надёжнее, чем у этого мальчишки… Уж Призрачный Воин наверняка это понимал.

Он подозвал одного из палачей и протянул ему свиток:

– Отнеси моей жене. А затем - встань на пороге и не выпускай её ни под каким предлогом.

Палач принял свиток и испарился почти мгновенно. Владетель улыбнулся - он любил этих покорных и молчаливых рабов. Они намного ценнее людей… Они абсолютно совершенны… Впрочем, наверное, нет. Тартен Датариан всегда считал, что совершенному человеку должен быть доступен страх. Страх придаёт любому действию особый вкус. Совершенный человек должен получать удовольствие, а палачам это невозможно.

Хотя, кто знает. Может быть, каждый приказ Владетеля Ключей для них - великое счастье, просто это чувство не отражается на их бесстрастных сероватых лицах? Но этот секрет ему тоже станет когда-нибудь известен. От человека, сочетающего власть Владетеля и Господина Четырёх Стен не может быть тайн у распущенного Совета, а у Перерождающего - тем более. Такая уникальная тайна, а право на неё имеет только род Маиров.

На появление палача Лиадж почти не отреагировала. Вряд ли она могла когда-либо подумать, что перестанет пугаться бесшумной тени с безразличными глазами, которую назвали палачом отнюдь не чтобы пугать маленьких детей. Она подумала, что он просто пришёл заменить того, кого наверняка убил этот страшный воин в светлых доспехах.

Однако палач повёл себя крайне навязчиво и положил перед ней на столик свиток с характерной печатью. Лиадж вздрогнула, поднимая на него глаза, но, как обычно, не получила никаких объяснений.

Владетель Ключей никогда не писал ей никаких писем. Она поймала себя на том, что у неё дрожат руки. Палач развернулся, отошёл к двери и встал около неё.

Лиадж сломала печать и развернула свиток. Её лицо мгновенно побелело - аккуратные мелкие буковки с излишне длинными завитушками на заглавных складывались в весьма угрожающе строки.

"Ты ещё слишком молода, моя необыкновенная жена, чтобы суметь перехитрить моих палачей. Конечно, ты сумела приятно меня удивить. Я рад думать, что выбрал в жёны служанку, у которой хватает смелости и сообразительности попытаться пройти в запретную дверь мимо меня. Но не позже чем сегодня утром мне стало известно о твоём необычном поступке. Если бы я тебя недооценивал, я сказал бы, что тебя запугала Говорящая в Совете, но мне кажется, что в том была доля твоей воли. Не скажу, что я в особенной ярости - многие с куда большим мастерством и желанием проделывали это, но у них всё равно ничего не получалось. Поэтому я склонен относиться к твоему поступку, как к шутке. Но мне, к сожалению, неизвестно, что именно успели сообщить тебе Говорящая и Провозглашающий. Поэтому тебе придётся насладиться одиночеством, пока я занимаюсь делами, не требующими отлагательств. Ваш заговор меня не слишком устроил, и я решил, что Говорящей и Провозглашающему лучше больше не смущать иных жителей Небесного Города. К тому же, если у Господина Четырёх Стен возникнут претензии к их смерти, и отчего-то его претензии будут обращены ко мне, ты, я уверен, станешь хорошим свидетелем того, что они готовили против меня заговор. А когда мы встретимся с тобой в следующий раз, я непременно попрошу у тебя более внятных объяснений."