— Сердце старенького дядюшки не выдержало, когда он увидел свою голенькую племянницу в объятиях поливающего его грязью мерзавца! — негромким смешком ответила мне Варька и вдруг не сдержавшись громко расхохоталась.

— Вы бесподобны, Ватсон, — отсмеявшись сообщила владелица «Санта — Барбары». — Вы когда–нибудь видели дядю Сережу?

— Откуда?

— Братик, ему всего пятьдесят, у него здоровье, как у космонавта. Он и сейчас в состоянии пробежать марафонскую дистанцию. Отличная реакция и очень крепкие нервы. Его пенсия это очередная маскировка. Просто, мои родственнички востребованы в другом месте, — она кивнула в сторону безмолвного сейчас телевизора. — Вик, когда в мире творится такое, возникает нужда в людях с определенной подготовкой. Полковник Дрожко будет искренне горевать, по поводу того, что на пенсию ушел такой хороший генерал. Но где–нибудь, в каком–нибудь другом ведомстве, другой полковник получит другого генерала–начальника с совершенно другой фамилией.

— И это будет дядя Сережа?

— Ну да, Вик. Не принять участие в третьей мировой войне мы себе позволить не можем.

— Вы? Шеф, вы меня весь вечер пугаете! — возмутился я. — Только не говорите, что вы тоже…

— Мы, в смысле, наши родственники, — туманно объяснила Варька. — Ты ведь теперь тоже, в каком–то смысле, дяде Сереже не чужой. Не зря я тебя так громко представила.

— Да уж, представление было на славу, — кисло согласился я и подойдя к компьютеру вывел на экран карту столицы Федерального Округа. — И ты знала, что он тебя остановит?

— Конечно, — подтвердила она. — Вик, я пришла к нему прилюдно. Разделась, улеглась на кровать и сказала: «Ну что ж, если наши мелкие разногласия для тебя столь существенны, сейчас мы с моим приятелем заделаем ребеночка. Стой, смотри и красней. Мы можем позволить себе быть великодушными к тому, что считаем твоей дурацкой прихотью, коль скоро тебе предстоит много серьезной работы».

— Да уж, работенка! — вздохнул я и поднял телефонную трубку. — Да будь твой дядя, хоть в половину так крут, он с каменной мордой позволил бы тебе продолжать. И что бы ты тогда делала?

— Боже мой! — рассмеялась Варька. — Занялась бы с тобой сексом, дурачок. Не так уж ты и плох, чтобы я не получила от этого хоть капельку удовольствия.

— Спасибо, конечно! — возмутился я набирая номер и передразнил. — Не так уж плох…

— В «Скорую» звонить не нужно, — прислушавшись к писку телефонных клавиш негромко попросила она.

— Ты… Почему это?

— Я уже проверяла. Вызов действительно был. Один из клиентов заведения умер от сердечного приступа.

Я поспешно положил трубку.

— Слушай, Варя, дядя Сережа — он ведь не такой, чтобы убивать человека просто для того, чтобы прервать наши э-э… упражнения и дать Вике повод вывести нас из кабака. Иначе за свою жизнь я тогда…

— Нет, что ты! — успокоила моя начальница. — Скорее, он терпел бы до окончания спектакля и на выходе меня ожидала бы Вика с какой–нибудь шоколадкой и миленькой открыточкой «Любимой племяннице от старенького дядюшки!». А остановить меня он мог и никого не убивая.

— Варя, — я постарался чтобы мой голос звучал как можно более вкрадчиво. — А ты ведь не стала бы убивать ни в чем неповинного человека, только для того, чтобы я не мог… Ну, ты меня понимаешь?

— Нет, что ты, глупенький! — горячо и искренне подтвердила она. — Неповинного ни за что не стала бы убивать!

— Ага! — мне пришлось задуматься и добавить в голос еще больше ласки. — Варюша, а не завершенных дел у нас никаких не оставалось?

— Да нет, Вик, — она изобразила легкую задумчивость. — На текущий момент ни одного не припоминаю.

— А вот то, с убийством на презентации? До сегодняшнего дня оно, вроде бы…

— До сегодняшнего дня — точно! — с готовностью подтвердила Варька. — Но начиная с сегодняшнего — совсем другое дело!

ЭПИЛОГ

Прошло еще четверть часа, а мы все еще сидели в курительной.

— Поэтому ты и сказала Вике, что находишься на своей территории?

— Конкретное дело, конкретное убийство и конкретный убийца это моя территория, — напомнила Варька. — Ты же понимаешь, что это не географическое понятие?

— Конечно, так ты и маме сказала, — вспомнил я. — Значит, «чистильщик»?

— Да. Теперь они должны разобраться. Если, с точки зрения дяди Сережи, я нарушила договор, он вызовет меня для беседы. Если нет… — она пожала плечами. — Какое–нибудь сообщение от него в любом случае должно придти.

Первым, однако, мы получили небольшой текстовый файл по электронной почте.

— «Спасибо за приятный отдых. Я без ума от твоего кавалера. Мама Катя», — зачитала Варька. — Похоже, ее наше шоу по настоящему развлекло. Бедный дядюшка, она его теперь задразнит.

Послание от дяди пришло получасом позже, занимало несколько мегабайт и было пропущено моей хозяйкой через шифровальную машину.

Это оказался небольшой фильм заснятый прямо в салоне того самого «Мерседеса» на котором мы посещали заведение. Матвей пыхтел во всю, ублажая какую–то радостно повизгивавшую особу.

— Чисто по–человечески понять его можно, — заступился я. — Когда он еще сможет на такой тачке по девочкам съездить. Он же не знал, что в салоне камера.

— У него был конкретный приказ немедленно отогнать и сдать машину! — отрезала Варька и усмехнулась. — Представляю его физиономию, когда я прокручу эту запись, да еще совру, что получила ее с телевидения.

— Мама дорогая! — искренне посочувствовал я студенту–пищевику.

— Приказы после этого он будет выполнять беспрекословно.

— И все–таки, как это не достойно дяди Сережи пытаться отомстить нам столь мелкой пакостью, — посетовал я указывая на экран. — Наверное, мы его настолько разозлили!

— С чего ты взял? — удивилась Варька. — Прочти заголовок. «Любимой племяннице от старенького дядюшки!». Он оценил операцию на пять баллов. Шутка ли, ликвидировать объект в заведении, безопасность которого считается стопроцентной. Да еще, при Вике, которая знает меня, как свои пять пальцев. При мамочке, при нем самом. Да еще вдосталь посмеяться при этом.

— А фильм с Матвеем?

— Родственная услуга. Я ему доказала, что система безопасности, которую он использовал — уязвима. Он, в качестве ответной любезности, сообщил, что кое–кто из моих агентов столь наивен, что игнорирует мои приказы.

— Родственнички у нас, — поморщился я. — Ладно, как ты нашла «чистильщика», как ты все это провернула, ты конечно же не расскажешь?

— В отличие от милиции, я могу получить доступ к кое–какой закрытой информации. После этого проанализировать, кто пропадал из поля зрения в интересующие нас периоды времени, труда не составило. Выследить человека, узнать, какие места он предпочитает посещать, тоже не трудно. Что же касается того, каким именно образом в его организм попал яд… Есть вещи, которых тебе лучше не знать, — повторила свою излюбленную фразу моя хозяйка.

— Но согласись, пусть очень неумело и долго, я, все–таки, раскрутил тебя и узнал все цели твоей операции, а?

— Боже, как ты самонадеян! — искренне восхитилась Варька. — О существовании еще одной цели, ты даже не догадываешься.

— Какой это? — насторожился я.

— Я наконец–то полностью рассчиталась с этим дурацким поцелуйным долгом. Сегодня утром оставалось восемь поцелуев. Ровно столько раз я и поцеловала тебя в заведении. И согласись, поцелуи были очень страстные.

— Да ты что! — возмутился я. — Это спецоперация была! Я жизнью, можно сказать, рисковал!

— Не валяй дурака! — отмахнулась Варька. — Все восемьдесят поцелуев уплачены!

— Нечестно! Только семьдесят два!

Верите ли нет, но из–за этих восьми поцелуев мы продолжаем спорить по сей день.

27.10.01 г.