— Еще один труп? — вновь переменился в лице Дрожко. — Ну, Варвара Викентьевна, я так и думал, что в любом деле, где вы замешаны, два трупа это как–то маловато.

— Сейчас мы имеем три трупа, — педантично поправила моя хозяйка. — Включая случайную жертву наезда. Но наше с Виком вмешательство здесь не при чем. Давайте подумаем о другом, убийца ведь знал о предстоящей презентации заранее, так что успел все спланировать и подготовиться.

— Раздача приглашений началась чуть ли не за две недели, — возразил Семенов. — И роздано их значительно больше, чем пришло людей.

— Не больше трех сотен, — чарующе улыбнулась Варька. — Я сама их печатала. К тому же, убийца должен был оставить нам еще одну подсказку. Хотя, — она задумалась, — не исключено, что рано или поздно труп все равно обнаружится. Без подсказки. А рядом с ним море порошка и, возможно, что–нибудь, что связывает Хорькова с последней жертвой.

— Море порошка? — брови Семенова от удивления поползли вверх.

— Конечно. Может быть это какой–то проворовавшийся наркокурьер, о деятельности и связях которого стало известно Хорькову. Может быть даже химик, — Варька задумалась. — Действительно, кто будет продолжать поиски, если в ходе расследования будет обнаружена подпольная лаборатория и труп ее хозяина без видимых следов насильственной смерти. В пору дырки для орденов колоть. Где была найдена машина?

— У реки, — поспешно вставил Ефимчук. — Там выше квартал буржуйский. В смысле, частные домовладения. Коттеджи, особняки чуть не под три этажа.

— Прямо как у вас, Варвара Викентьевна, — ехидно поддел Семенов.

— Может быть и лаборатория, — пропустив мимо ушей его остроту констатировала Варька.

— Насчет орденов вы, конечно, зря, — насупился Дрожко. — И все–таки, искать придется именно там. Осторожно искать. Нет ли там кого–нибудь из получивших приглашение.

— Там же Панфилович живет! — оживился Ефимчук.

— Там пол города живет! — хрястнул кулаком по столу полковник. — Причем, таких пол города… Осторожно, я вам сказал!

— Сегодня вечером они его найдут, — сказала Варька когда мы вышли из здания ОВД.

— Ты уверена?

— Вик, они нормальные ребята, не кретины. Тем более наводка такая четкая.

— А мы?

— А мы будем проверять твою информацию и немножко поищем в типографии.

— Даже не представляю, где начать, если на работе у Хорькова все уже проверено, — сознался я, когда машина остановилась у дверей серого массивного здания из стекла и бетона.

— Дома искать бесполезно, правильно? Там жена, и потом, там тоже искала милиция. Кстати, у Хорьковых дома видика нет. Если и на работе, то не в сейфе. Вокруг любопытные сотрудники, мало ли что. Он может заболеть, а им потребуется ключ. Я бы на его месте выбрала место общего пользования, такие, куда можно зайти не привлекая внимания, положить что–то в тайник или извлечь из него.

— Одно место и остается, — сообразил я. — Вот только, вдруг какой–то ремонт или мало ли что…

— Можно загружать тайник только на ночь, а днем держать его содержимое при себе, — выбираясь из машины пояснила Варька. — Пойдем, на месте разберемся.

Поиски мы начали со второго этажа, того самого на котором находилась редакция «Степаныча», направившись первым делом в расположенный неподалеку от курилки мужской туалет.

— Знаешь, Вик, — покуда я запирал дверь, Варька натянула на руки тонюсенькие полиэтиленовые перчатки чем–то похожие на те, что кладутся в наборы по дозаправке струйных картриджей, и встала на края унитаза. Легко дотянулась до жестяного вентиляционного короба под потолком. Приоткрыла на нем решетку. — Я не удивлюсь, если…

Удивиться я тоже не успел, а моя начальница уже извлекла из короба небольшой целлофановый пакет.

— Вот это да! — согласился я. — А мне ты такие перчатки дашь?

— Дома возьмешь, — согласилась Варька. — Тут четыре малых кассеты и две больших. Естественно, у нас нет оснований быть, уверенными в том, что они принадлежали именно Хорькову. Поэтому нам просто необходимо их просмотреть.

— И сделать это лучше всего у нас дома, — радостно подхватил я. — Так мы и скажем потом Дрожко.

— Совершенно верно, — сняв перчатки кивнула владелица «Санта — Барбары». — А если мы найдем здесь кассету с гражданкой Ракитиной, о ней ведь можно будет и не упомянуть. Все будет зависеть от того, относится ли эта кассета к делу, Ватсон.

— Холмс, вы гений! Сделайте, пожалуйста, развратную мордашку, как никак мы с вами из мужского туалета выходим.

— Я вот тебе дам когда–нибудь по твоей развратной мордашке за такие шуточки, — беззлобно огрызнулась Варька. — Давай поспешим.

Несколько успевших собраться в курилке мужиков проводили нас недоуменными взорами и, выбравшись из здания, мы загрузились в машину и отправились домой.

То, что моя начальница приняла сначала за вторую кассету, оказалось переходником, для того чтобы просматривать малые кассеты на стандартном видике. Именно этим переходником я и воспользовался, загружая малые кассеты — а начать мы решили именно с них — в приемник нашего, подключенного к красавцу–телевизору с почти метровой диагональю, видика.

На первой кассете Хорьков упражнялся с тощей плоскогрудой девицей, такой же, видать, дурой, как и Верка. Просматривали ее в ускоренном режиме. Две кассеты оказались посвящены Люде — Наде и мы просмотрели их как следует.

— Заметил, она несколько раз спросила его, когда он вернет «кино», и каждый раз он начинал юлить, — обратила внимание Варька.

— Шантаж? — догадался я.

— Я с самого начала так думала, — призналась моя начальница. — Не случайно же, Надя сразу обвинила Хорькова именно в шантаже.

Последняя из малых кассет была именно той, которую так жаждала уничтожить Верка. Снято было бездарно, как и все предыдущее. Порнуха — порнухой. Единственное, в чем я убедился: на Верку бывшие сотрудницы явно наговаривали. Работать Верка умела, не одним местом, а тремя… Нет, четырьмя.

А потом пришло время большой кассеты.

— Это не Хорьков снимал, — закуривая свою суперлегкую сигарету пришла к выводу хозяйка охранного агентства «Санта — Барбара».

— Конечно, не он, — дымя сигарой согласился я. — Он же или на хатах у своих телок снимал, или по выходным в редакции. И потом, у него собаки нет.

За «телок» сразу же отхватил подзатыльника и закашлялся сигарным дымом.

— Манера съемки другая и камера получше. Кстати, снимавший ни разу не попадает в кадр, — снисходительно объяснила Варька.

— А вторая девчонка, это, случайно?..

— Настоящая Люда Светловская.

— Может, вырубим эту херню?

За «херню», — это, конечно, синоним произнесенного мною в действительности слова — я ничего не получил. Варька считает, что для пятнадцатилетних девчонок и я не подходящая пара. Что уж тут говорить об огромном черном, как смоль, доге. А обнюхавшиеся наркоты Люда и Надя развлекались именно с псом. Вернее, развлекали неизвестного оператора.

— Понимаю, что ты чувствуешь, но придется досмотреть до конца, — возразила начальница. — Я уверена, что именно эту кассету Хорьков использовал для шантажа. Скорее, всего, поселившись у Зои, Надя захотела ее посмотреть, вот и прихватила с собой. Поскольку видика у Зои нет, сама собой возникла идея забраться в чужую квартиру. Так они с Хорьковым и познакомились. Он отобрал у нее кассету, а затем регулярно требовал секса и порошка.

— В конце концов, Людка пожаловалась своему хозяину?

— Она пожаловалась тому, кто регулярно снабжал ее порошком, а тот вызвал «чистильщика».

Все на свете имеет обыкновение кончаться, даже паскудные порнушные видиокассеты.

— До сих пор не пойму, кого кроме девчонок можно этим шантажировать. Комната задрапирована тканью, самого снимавшего не видно. Разве только, собака?..

— Очень породистый кобель, — улыбнулась Варька. — И вероятно, чертовски дорогой. Не думаю, что в нашем городе таких много. Особенно в том районе, где была брошена угнанная машина.