— Не волнуйся, братик, я все сделаю, как надо, — успокоила моя хозяйка.

Девчонки ушли ночевать в Варькину комнату. Смешно, но на этот раз Дженка осталась со мной. Как будто чувствовала, кому она сейчас нужней.

Вторник начался, как самый счастливый день моей жизни — доктор Мелорян сообщил, что тесты моей крови на СПИД показали отрицательный результат. Распрощавшись с врачом, мы с Варькой рванули в округ и скупили огромное количества краски, кисточек и прочих «художнических» принадлежностей. Завезли все это домой и лишь потом отправились в ОВД.

Ни Семенова, ни Ефимчука на месте не оказалось. Первый разбирался с извлеченным из туалета ключом, а Сашка умчался по делу о наезде — обнаружили брошенную машину и по всем приметам выходило, что наезд был совершен именно на ней. Дрожко был в своем кабинете.

Просьба моей хозяйки показать ей дело о смерти настоящей Люды Светловской особого энтузиазма у него не вызвала, но и отказывать полковник не стал. Дело даже не в Варькином дяде–генерале, просто людей не хватало и Дрожко, вероятно, решил, что, коль скоро, отделаться от владелицы «Санта — Барбары» не возможно, необходимо, по крайней мере, использовать ее способности на пользу дела. А в наличии таковых после обнаружения Надиного тела, ключа и прохода через чердак никто не сомневался.

Свою роль сыграло, возможно, и то, что все время, пока Варька торчала в здании ОВД, я мирно почивал в припаркованной рядом машине. Хозяйка сочла, что я действую на представителей власти несколько раздражающе. Вернувшись она бесцеремонно прервала мой здоровый сон.

— Проснись и пой!

— Сердце красавицы склонно к измене, — сладко зевнув промямлил я. — Что новенького?

— У меня самые мрачные подозрения по поводу смерти настоящей Люды, — призналась Варька.

— Концы с концами не сходятся?

— Наоборот. Все ужасно гладко. Ночью на скамейке в городском парке вколола себе лошадиную дозу героина. Никаких чужих отпечатков ни на шприце, ни на ампуле.

— Вовка Семенов такие дела просто обожает.

— Он его и вел, — улыбнулась моя начальница и вновь стала серьезна. — Такое впечатление, что Люда кололась второй, ну, может быть, третий раз в жизни. Конечно, она могла не рассчитать дозу. Но где гарантии, что этого не сделал кто–то другой.

— Кто–то научил ее колоться и подсунул слишком большую дозу?

— Именно, — заводя машину кивнула Варька. — Я тебя высажу на бульваре. Хочу еще раз поговорить с матерью и сестрой Люды, с ее одноклассницами, девочками из детдома. Ты будешь только мешать.

— Ну вот еще! — возмутился я. — Помнишь, ты однажды сказала мне не вмешиваться, а потом ходила с синяком в пол лица?

— Никаких засад, никаких спецопераций, — пообещала Варька. — Вик, они, и правда, будут тебя стесняться.

Надо же, она оправдывалась.

— Ну хорошо, — смилостивился я. — Но сегодня вечером ты обещаешь быть кроткой ласковой девочкой.

— Буду сама кротость, — улыбнулась она.

Высадившись на бульваре я задумчиво огляделся по сторонам и день показался мне достаточно теплым. Конечно, пива можно выпить и дома — у Варьки еще пол бочонка Гиннесса. И все же… Я решил восстановить в памяти кое–какие приятные мгновения и неторопливо зашагал туда, где располагалась моя любимая скамейка. Та самая, на которой мы с Варькой впервые встретились.

Еще издали я с неудовольствием отметил было, что любимое место занято, однако, приблизившись обрадовался. Ба, да здесь все свои!

— Привет!

— О, Вик!

— Здрассте!

— Витюша, здравствуй! — Севка восседал в окружении трех девиц. Кроме Галки Есиной здесь были Светка и Женька. Обе когда–то работали в «Городище» — газете закрытой после ряда случившихся там убийств. Ныне Светка трудилась корреспондентом районки, а Женька в «Вестнике» у Зины Балагуровой.

— Вот Вик все про все знает, — указав на меня пальцем объявила Галка. — Вик, ты пива хлебнешь?

От пива я решил, на всякий случай, воздержаться. Вечно со мной по пьяни всякие пакости происходят в последнее время.

— Так кого сейчас милиция подозревает? — сходу взяла быка за рога бойкая чернявая Светка.

— Слушайте, девчонки, ни твоя, — я кивнул на Светку, а потом на ее подружку, — ни, тем более, твоя газета этого не опубликуют. Даже «Желтушка» ничего не напишет, не обольщайтесь. Портить отношения с Дрожко никто не захочет. Зачем вам это?

— Интересно же, — захлопала ресницами Женька. — Вон Верка Ракитина, та вообще говорит, что это ты Хорькова убил.

— Фишка была, — засмеялся Севка. — Она как заорет: «Это он убил! Это он! Я видела!». А правду говорят, что Хорек наркоманом был?

— Черт его знает, — пожал плечами я. — А Ракитина, она что, спала с Хорьковым?

— Когда в «Городище» работала, с Карасевым–покойником точно спала, — авторитетно заявила Светка. — И в кабинете с ним постоянно запиралась. Поэтому и ходила всегда в передовиках производства. Он за нее чуть ли не все материалы писал.

— Да ну? — изобразил я удивление.

— Она же тупая, как бревно, — вмешалась Женька. — Ни образования, ни фига, а пишет косноязычно, как… Вообще, как не знаю кто.

— Думаете и в «Степаныче» так же трудится? — продолжал расспросы я. Милое дело, спросить одну журналистку о другой — таких гадостей наслушаешься.

— Витя, она работать только одним местом умеет, и место это — не голова! — махнула рукой Светка. — А правда, что ты труп нашел?

— Правда, — кивнул я. — Только об этом деле вы лучше не пишите. Дрожко разозлится.

— А можно в областной газете напечатать, — не сдавалась Светка. — Им Дрожко — по барабану. И гонорары у них выше.

— Им генерал не по барабану, — припугнул я.

— Дядя твоей Варвары? — осведомилась Женька.

— Варвары Викентьевны.

— Ой, брось, Витя. Пол города знает, что ты с ней спишь, — возмутилась Светка.

Я задумался. Начну отрицать, а ну, как дойдет до дяди–генерала, что я не оправдываю его надежд?

— Твое–то какое дело, Светка! — заступился за меня Севка. — Люди взрослые, без тебя разберутся.

Чернявая обиженно поджала губы.

— Главное, из–за убийства этого, про мою презентацию вообще никто ничего не напишет, — пожаловалась Галка. — Нельзя же про нее написать и ни о чем таком не упомянуть, если весь город знает, что там Хорька убили.

— Пусть про сборник напишут, — предложил я. — Так, мол, и так, вышел сборник стихов молодой, подающей надежды поэтессы…

— Это мы напишем, — грустно согласилась Женька. — Но ведь так хотелось… Галка вон и заголовок хороший придумала. «Презентация с трупом».

— Это Вик придумал, — поправила честная Галка.

— Да какая разница, — вмешалась Светка. — Главное, цензуру запретили, а написать один черт ничего нельзя.

— Город у нас маленький, — объяснил я. — все друг друга знают. А Ракитина правда всем говорит, что это я Хорька грохнул?

— Ну да, — кивнула Женька.

— Очень интересно.

Я задумался и чем больше думал, тем меньше мне хотелось возвращаться в шикарный Варькин особняк именно сейчас. Там я могу поиграть в компьютерные игры, полазить по Интернету. В конце концов и телевизор с диагональю в девяносто семь сантиметров тоже вещь неплохая. Вот только… Могу же и я сделать что–нибудь полезное!

— А офис у «Степаныча» где?

— В типографии на втором этаже, где раньше Красный уголок был, — подсказала Женька. — А зачем тебе?

— На всякий случай. Я ведь все–таки детектив, — уклончиво ответил я. Ждите, так и признаюсь!

Немного еще посидев в компании я распрощался и придав себе нарочито беззаботный вид прежним прогулочным шагом направился к типографии.

Наверное, я действительно раздражаю сотрудников правоохранительных органов самим фактом своего существования. При моем появлении в редакции «Степаныча» Вова Семенов — вот, блин, угораздило его быть именно здесь, — как–то сразу погрустнел.