— Привет! Я — Катя Романова. А ты — Вик?

Встретить в Варькиной сауне раздетую — вернее, совершенно раздетую — женщину не мудрено и все же я застыл на пороге как вкопанный. Жгучая брюнетка в свободной позе развалившаяся на кушетке опрокинула рюмку водки и пояснила:

— Варюша сейчас придет. Раздевайся и располагайся. Я тебе нравлюсь?

Я почувствовал, что начинаю краснеть и выдавил из себя «Угу».

— Ну же, раздевайся. Или тебе помочь? — я и моргнуть не успел как она оказалась рядом.

— Оставь ты его в покое, — раздался сердитый Варькин голос у меня за спиной.

— Ой, какие мы ревнивые, — усмехнулась брюнетка, и, все–таки, вновь забралась на кушетку. — Ты что, совершенно ничего ему обо мне не рассказывала?

— Ни о тебе, ни о ком из вас, — сердито отрезала Варька водружая в центре стола огромную салатницу с солеными грибами.

— А зря, — усмехнулась незнакомка. — Ему пора бы знать, во что он впутался.

— Раздевайся, Вик, и не слушай ее, — посоветовала моя хозяйка.

— А во что я впутался? — осторожно поинтересовался я расстегивая рубашку.

— Ни красавец, ни супермен, ни гений, — ухмыльнулась внимательно разглядывавшая меня гостья. — А мы–то все гадали, кого ты найдешь.

— Вик, она сознательно тебя провоцирует, — пояснила Варька разливая водку. — Проверяет твои реакции.

— А ты его разве не проверяла, когда позволила так нажраться на этой презентации? — не сдавалась гостья.

— Я и не думала, что за мной следят! — вспыхнула Варька. — И ничего я не проверяла, мы просто отдыхали!

— За тобой никто не следит. Все обстоятельства дела Сержу пересказал ваш Дрожко. Все соглашения до сих пор в силе, никто никогда не сунется на твою территорию. Вот только, — гостья задумалась. — Пойми меня правильно. Три дня подряд из этого города в лабораторию приходит на анализ один и тот же наркотик. То от тебя, то от местной милиции. Серж вправе заинтересоваться. В конце концов, это его епархия.

— Мое расследование — это моя территория, — отрезала Варька.

— Я надеюсь, ты не собираешься в одиночку бороться с наркомафией?

Варька насупилась:

— Мама, речь идет о конкретном деле, конкретном убийстве и конкретном убийце. Это моя территория. В дела дяди Сережи я соваться не собираюсь.

— Мама? — дошло до меня. Если учесть, что к этому моменту я успел сбросить с себя все до нитки, можно представить, каким дураком я себя почувствовал.

— Садись уже, — усмехнулась Катя. — Я Варина биологическая мать.

— Биологическая?

— Варюша, может быть, ты ему объяснишь на досуге во что он все–таки влип? — потянулась за рюмкой гостья. — Биологическая, потому что я ее родила. Но для того, чтобы дать соответствующее воспитание, мы решили поместить ее в семью генерала Шереметьева.

— Так на самом деле, она — Романова, как и вы? — присев за стол попытался сообразить я.

— Вик, она такая же Романова, как я Шереметьева, — поморщилась Варька. — И вообще, что в имени тебе моем?

— Да мне как–то знаешь по барабану, — сознался я и поднял рюмку. — Ну, как говорится, со свиданьицем и за знакомство.

— Ты этот стол купила, чтобы сексом на нем заниматься? — язвительно осведомилась Катя загоняя в обшитую кожей лузу бильярдного стола очередной шар. Иронизировать она имела полное право — из четырех партий Варька продула уже три.

— Вик в бильярд не играет, а самой с собой не интересно. Практики мало, — призналась моя хозяйка.

— Во что он у тебя только играет? — заколачивая очередной шар хмыкнула ее голая мама. Очень возбуждающее зрелище — две стройные обнаженные женщины более похожие на сестер, чем на мать и дочь, поочередно склоняющиеся над бильярдным столом, но меня даже это сейчас не брало. А что вы хотите после СПИДа?

— Не дразни его, — потребовала Варька, — и не обижай.

— Я не обижаюсь, — поспешил вставить я. — И вообще, я очень надеюсь на то, что мы с твоей мамой подружимся.

— Да еще как, — усмехнулась Катя. Ее очередной шар не вошел в лузу и, уступив дочери место возле стола, она забралась ко мне на диван. — Ну–ка, скажи мне правду, вы с Варюшей хоть раз переспали?

— Мама! — возмутилась Варька.

— И все–таки?

— Да, — совершенно честно кивнул я и, поскольку собеседница уставилась мне прямо в глаза, сделал то же самое. Меня Варька научила: хочешь чтобы собеседник думал будто ты смотришь ему в глаза — смотри чуть повыше переносицы. Моргать я, правда, начал раньше Кати.

— Ты еще скажи, что Варюша не устраивает оргий с подружками, — фыркнула она.

— Кто бы говорил, — пришла мне на выручку Варька. — Это не тебя я когда–то застукала с Настей Шереметьевой?

— Варюша, к тому времени я уже родила тебя, — улыбнулась Катя. — Полностью выполнила свой долг и могла себе кое–что позволить. Ты же начала своевольничать слишком рано.

— Делаю что хочу, — огрызнулась Варька и заколотила шар в лузу. — Партия!

— Три–два, — согласилась ее мать. — Разбивай.

— Может, отойдешь от Вика? — поинтересовалась моя хозяйка выстраивая шары в пирамиду.

— А может быть я хочу забрать его у тебя, — улыбнулась Катя. — Возьму и уведу. Мы уедем вместе, я покажу ему мир, я подарю ему наслаждения о которых он и мечтать не мог.

Я и не понял как это произошло, но ее руки вдруг оказались на моих плечах, а глаза… Я буквально тонул в них и в то же время был не в силах отвести взгляд.

— Знаешь что такое тантра? — тихо проворковала Катя и взяв в руки мою ладонь положила на свою грудь.

— Знаю, — с трудом ворочая языком признался я. — Только… Секс на кладбище это как–то не для меня.

— Знаешь какие кладбища в Индии? Полуобгоревшие трупы, запах тления, горы костей. И вот ночью, в этом ледяном океане смерти появляется теплый трепетный огонек любви, — ее руки осторожно увлекли мою ладонь вниз, в самый низ, а голос был по–прежнему нежный и чарующий. — И иногда, если повезет, здесь вдруг возникает искорка новой жизни. Жизни, порожденной тобой наперекор всему.

— Хватит пересказывать историю моего зачатия, да еще в таких жутких выражениях, — перебила Варька. — Иди, играй. А ты, Вик, не забывай Надю Дубову и запомни, что моя мамуля поопасней любого наркотика.

— Ну, уж кто из нас опасней, нужно еще посмотреть, — отпустив мою руку подошла к столу Катя. — Ты ведь была лучшей.

— Я до сих пор лучшая!

— А это еще надо доказать.

— Не ругайтесь вы, — попросил я. — Кто опасней, кто безопасней… Нашли, тоже мне, тему.

— Знаешь, он меня действительно не боится, — склонившись над столом вдруг пожаловалась Катя. — Я же его могла под контроль взять в два счета, а он дурак…

Бояться ее я, и впрямь, был не в состоянии. Только что, во время ее разговоров о кладбище и манипуляций с моей рукой, я вдруг понял, что совершенно здоров. Да еще как здоров.

Желая соблюсти, как она выразилась, видимость приличия, Врька уложила Катю в моей спальне, меня же — в своей. Понятое дело, мое отношение к потенциальной теще от этого только улучшилось.

Нам и раньше приходилось ночевать на одной постели. Например, когда у Варьки был синяк на пол лица или, когда ей требовалось зачем–либо меня задобрить. Как и во всем остальном, здесь уже сложился определенный ритуал. Обычно, заперев дверь и скользнув под простыни моя хозяйка говорит что–то в роде «Разбудишь меня — убью, а тронешь…». Это у нее вместо «Спокойной ночи». Сегодня же традиционной фразы не прозвучало.

— Знаешь, как–то не хочется чувствовать себя искоркой жизни, в океане смерти, — устроившись рядом и погасив свет грустно усмехнувшись сообщила Варька.

— Океан жизни гораздо разнообразней, — поддакнул я внутренне возликовав. — Знаешь, Варя, смерть она и есть смерть. Я, конечно, не атеист, но, все–таки, жить надо пока ты еще здесь, а не…

— Зубы мне не заговаривай! — потребовала она. — Ты чего руки распустил?