— И даже не особенно «кое-что» — пробурчал я себе под нос.
На выходе я подошел к Хагриду.
— Ну вот, видшь? Я был прав! Тебя даже не наказали, а про Клювика твоего почти никто и не вспоминал.
— Да, Гарри! — согласился Хагрид. — Великий человек Дамблдор! Но и он сказал, что если бы не назначенное наказание — дело разбиралось бы в Министерстве, и что там получилось бы…
Это да. Давно известно, что у адвоката, который сам себя защищает в суде, клиент — дурак. Но так то адвокат, человек заведомо разбирающийся в том, что и как. А уж выступление перед судебной комиссией Министерства, а то и перед Визенгамотом, Хагрида… Успех был бы оглушителен. Для противников Хагрида. Да и Дамблдор, помнится, в основной ветке реальности — отнюдь не горел желанием защищать своего человека. Зато на этот раз — подорвался, как встрепанный. Видимо перспектива отпустить своего главного шпиона в среде сторонников Риддла на вольный хлеба — директора нисколько не грела. Так что, попереливав еще некоторое время из пустого в порожнее, Дамблдор все-таки распустил нас.
За окнами уже было темно. Гриффиндор в полном составе, за исключением третьего курса, напряженно ждал нас в гостиной, стремясь побыстрее выяснить подробности разбирательства. Большинство взглядов скрестилось на мне, вызвав крайне недовольную шримасу истинного виновника происшетвия — Рона Уизли. Но мне рассказывать им что бы то ни было было крайне лениво. Зато вот пошалить — захотелось.
В конце концов, в последнее время у меня какая-то слишком серьезная жизнь: то нелегкие ритуалы, то тяжелая, многодневная подготовка к ним… Так недолго сорваться и наломать косяков.
Вот и получилось, что вместо того, чтобы усесться у камина, и приступить к рассказам, я подхватил на руки взвизгнувшую Миа, и спокойно, и в чем-то даже показательно понес ее по ранее абсолютно недоступной для мальчиков любого возраста лестнице в спальни девочек.
Вознаграждением мне стали отпавшие челюсти и выражение тяжелых, на грани мозгового ступора и полной остановки мыслительной деятельности, попыток осмысления действительности, на лицах большинства девчонок, и практически всех парней с четвертого по седьмойкурс включительно.
Миа, обняв меня за шею, тихонько захихикала мне в ухо. Поскольку Ученая, по обыкновению, паслась в моих мыслях, девочке набюдала представление «из будки киномеханика», и отлично знала, что на самом деле я не иду по лестнице, а левитирую над ней, не касаясь сторожевых контуров охранных заклятий. Ну а ногами я перебирал ислючительно для виду, останаливая подошву в считанных миллиметрах от каменной поверхности ступеньки.
Наверху я взглядом открыл дверь, и уже собирался шагнуть внутрь, когда снизу меня позвали.
— Поттер! Но… КАК?!
Я хищно улыбнулся, и произнес в пространство:
— Хаос есть ответ на все вопросы. Единственно истинный ответ!
Внутри я отнюдь не поспешил отпускать девочку. Коридор, из которого девочки попадали в спальни своих курсов шел вдоль внешней стены башни Гриффиндора. Так что я устроился на подоконнике, усадив девочку себе на колени. Даже не подумав вырываться или вскакивать, Миа обняла меня, и так мы с ней сидели, пока в коридор не влетели прочие обитательницы башни Гриффиндора.
Первой летела Лаванда Браун, почти не обращая внимания на попытки Парвати ее притормозить. Вот только, увидев нас, Лаванда споткнулась, и удерживать ее носик от чересчур близкого знакомства со стеной пришлось телекинезом.
— Грейнджер, ты…
— Я, — спокойно тветила Миа. И только легкий укол боли там, куда вонзились когти, подсказал, что девочка далеко не так безмятежна, как старается показать. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.
— Браун, отвали! — раздался хорошо знакомый голос. — Ну вот захотелось Поттеру посидеть на окне. И чё?!
— Уизли! — Лаванда чуть не задохнулась.
— Двенадцать лет Уизли, — жестко ответила затесавшаяся в компанию Джиини. — Повторяю вопрос: «И чё?».
Переход от литературного английского к кокни[80] впечатлил Лаванду до безъязычия.
— Гарри! Как ты это сделал? — ошеломленную Лаванду оттеснили прекрасные охотницы команды Гриффиндора. Кстати, маленьки крестики-слезы, делавшие их похожими на Сороритас, они старательно изображали к каждой новой игре. Вроде это им даже помогало.
— А зачем вам? — удивился я. — Вы вроде и так пройдете…
— Ну… понимаешь… — Сороритас переглянулись. — Близнецы…
Все ясно. Решили устроить Анжелине свидание и не попасться.
— Хорошо, — кивнул я. — Я их научую. Но помните: это — ужасный, коварный Хаос.
Анжелина тяжело вздохнула, но все-таки кивнула. Все-таки настоящего фанатизма им не хватало.
— Мистер Поттер! — в коридоре появилась декан Макгонагалл.
Видимо, кто-то уже успел добежать и настучать. И были у меня стойкие подозрения относительно личности этого бегуна.
Глава 93
Дух Основателей
— Мистер Поттер! — строгий взгляд декана воткнулся в меня, скользнув мимо девочки у меня на коленях. — Опять колдуем в коридорах?! Минус пять баллов! И отработка!
— Вы только за колдовство в коридоре Поттера накажете? — удивленно возмутилась Лаванда.
— А за что еще? — мягко улыбнулась Макгонагалл… но от этой «мягкой» улыбки проклятый оборотень в полнолуние мог бы испытать приступ медвежьей болезни. На Лаванду, впрочем, не подействовало. Она в этот момент возмущенно пялилась на нас с Миа.
— Но он же находится в общежитии девочек! Это же…
— Устав школы, — тихим голосом, почти шепотом, заявила декан, — не запрещает мальчикам находиться в общежитии девочек. Основатели только закляли лестницы, и не озаботились тем, чтобы внести соответствующий пункт в Устав, и это давно уже стало традицией. Зачем запрещать то, что считается невозможным? Но даже если сегодня удастся собрать Попечительский Совет и протолкнуть эти изменения (хотя, надо сказать, я уверена, что это сделать НЕ удастся) — это правило не будет иметь обратной силы, и не будет относиться к тому, что мы наблюдаем.
Я пожал плечами и покачал головой.
— Мистер Поттер, — удивилась Макгонагалл, — Вы сомневаетесь в отсутствии у закона обратной силы?
— Нет, — улыбнулся я. — Только в мотивах основателей… и позднейшего руководства школы.
— Может быть, поясните? — в глазах тотемной кошки уже горело неутолимое любопытство. То самое, которое «убило кошку». Вот только не все знают, что «узнав, что хотела — она воскресла».
— Могу и пояснить… — улыбнулся я. — Но есть вещи, которые стоит знать деканам… и которые не стоит знать ученицам!
Сороритас развернулись и дружным строем бодро отправились нафиг в небезосновательной надежде, что я все расскажу близнецам, а уж они-то… Чтобы прогнать остальных, Минерве Макгонагалл потребовалось потратить несколько больше усилий, но, в конце концов, она справилась. Наложив в несколько взмахов палочкой, заглушающие и отводящие взгляд заклятья, декан вопросительно посмотрела на меня. Я усмехнулся, и коснулся рукой внешней стены там, где на камне золотым контуром проступал контур ладони. Миа призналась мне, что она видит эту ладонь только тогда, когда смотрит моими глазами, а для нее — стена гладкая, ровная и не несет никаких символов.
Стена раздвинулась. Причем, что вызвало особое удивление профессора — внешняя стена, за которой голыми ветвями взмахивал на холодном зимнем ветру старый дуб. В появившемся проеме была видна уютная комната с горящим камином. Кровать приятно радовала своей шириной и толщиной перины.
— Хм… и что это тут такое? — заинтересовалась Макгонагалл, заглядывая в уютное гнездышко.
— Подождите, пожалуйста, — остановил я декана, уже собиравшуюся войти.
— Да? — взгляд декана был несколько холоден. Кошка торопилась обследовать новую территорию, до этого для нее закрытую.
— Посмотрите, пожалуйста, над дверью.
Макгонагалл отошла к стене и внимательно посмотрела вверх.