— Никто. Меня никто не обижал. Я сама…

— Слушаю, — но, как я не старалась, мой парень материализовался у меня за спиной. И я радостно обвисла в его руках, даже не делая попытки развернуться.

— Просто так получилось… Наверное — я накосячила… Не стоило этого делать… — я пыталась более-менее достойно сформулировать описание произошедшего.

— Сбрось мне воспоминание. Помнишь, я показывал тебе, как это делать? — и горячие ладони легли на мои виски.

— Хорошо.

Я закрыла глаза, аккуратно сворачивая слабосветящуюся нить недавних событий в компактную форму. Некоторое время нить сопротивлялась, но я все-таки уложила ее в небольшой октаэдр. Легкое усилие — и таких октаэдров у меня уже два. Толкаю один из них туда, где я ощущаю присутствие ксеноса Мориона.

— Замечательно! — Гарри не опустил ладоней. — Упражнение выполнено на отлично. Секундочку подожди, я разберусь: что случилось, и что со всем этим делать.

— Ладно, — я постаралась закутаться в теплую ауру Дитя Хаоса.

— … так, — после паузы произнес Гарри. — В принципе — ничего страшного не случилось… Зато случившееся — отличный повод научиться кое-чему новому. Будем учиться?

— Конечно! — Радостно взвизгнула я. Чтобы Гермиона Грейнджер, и отказалась учиться новому? Не бывать этому!

— Тогда… призови Улгу.

Серебристо-серый ветер тайн и загадок, примчавшись на мой зов, начал весело играться с моими волосами. Гарри обошел меня, и нарочито медленно сложил пальцы в сложной фигуре. Я постаралась повторить его жест, но он покачал головой и несколько раз поправил мои движения, пока не посчитал исполнение «приемлемым». После этого Гарри кивнул, и я еще раз воспроизвела показанные жесты, наполняя их струящейся вокруг меня Силой.

— Ну что, полетели? — спросил Гарри.

И мы полетели. Точнее — мы стали ветром. Живым, изменчивым, серебристо-серым ветром магии.

Оказалось, что ветер воспринимает окружающее совсем не так, как человек. У ветра нет глаз — он не может видеть. У ветра нет ушей — он не слышит. Нет носа, языка, кожи… Да ничего у него нет, кроме самого себя, цельного и неразделимого. И именно так, всем своим неподвижным, но вечно изменчивым бытием, ветер и воспринимает погруженные в него разумы, будь то смертные или бессмертные.

Мы, Мори-Улгу-и-я, короткими, стремительными рывками внутри самих себя, касались чужих разумов. Но все они были обычными умами смертных, заполненными обычной ежедневной суетой. Иногда в чужих «я» взблескивала искорка Силы… но это почти ничего не меняло. Даже взяв в руки волшебную палочку, обыватель не становился магом. Он становился обывателем с палочкой и не более того. Так что я отбрасывала эти касания одно за другим. «Не то!».

Но вот тонкая прядь, вытянутая Мори из нашего общего «я есть», коснулась чего-то любопытного. Острый взгляд, жесткий, как будто закованный в броню разум, окруженный умами помельче, одержимыми жаждой богатства. «Оно».

Улгу рухнул на убегающих цыганок с высоты, поднимаясь из глубин варпа. Как я и думала, жесткая защита разума Видящей оказалась далека от идеала. Мы трое прошли сквозь нее, как будто ее и не было, не зацепив ни одной сигнальной нити, ни одного щита. Да и где это видано: щитами останавливать ветер? Серебристая дымка на мгновение окутала чужие разумы изнутри, а потом я снова оказалась под тем деревом, откуда мы начинали свой колдовской полет.

Некоторое время я просидела неподвижно, не понимая: почему это я не взлетаю? Но тело властно удерживало меня около земли.

— Ну вот и все. Наши секреты снова скрыты завесой тайны, — улыбнулся Гарри.

— Ты стер их воспоминания? — удивилась я. Ведь Гарри говорил, что воспоминания практически невозможно уничтожить.

— Нет, — улыбнулся Морион. — Я всего лишь убрал все ассоциации, которые могли бы привести к этому знанию. Теперь, чтобы добраться до этой памяти, менталисту придется сканировать их память день за днем, минута за минутой… чего никто никогда не делает.

Я вспомнила свои первые попытки копаться в разуме Рона Уизли… или того, что ему разум заменяло. Хотя рыжий почти ни на что не обращал внимания, в его памяти хранился огромный массив информации. Попытавшись поглотить его — я чуть не захлебнулась, и только помощь Гарри не дала мне сойти с ума. Искать что-то в чужом разуме можно только перебегая от воспоминания к воспоминанию по тоненькой, но очень прочной ниточке ассоциаций и жестким мостам логики. Если же ассоциаций, ведущих к воспоминанию — нет… Упс!

— Вот именно, — кивнул Гарри, когда я поделилась с ним своими мыслями. — Теперь ассоциации, такие надежные и удобные, не помогут найти воспоминание, а наоборот — уведут от него.

Дамблдор появился возле Норы с громким хлопком. Вообще говоря, это ему не свойственно: обычно директор появлялся возле нашего дома почти беззвучно. Но сейчас он, то ли решил предупредить о своем появлении, то ли был несколько расстроен.

Я выскочила из комнаты, бросив взгляд на записку Гарри с одним-единственным словом: «Спасибо». Эта записка появилась у меня на столе через день после того, как я отправила ему предупреждение о том, что им заинтересовалась леди Аметист, адепт Хаоса. Как она попала ко мне — так и осталось неизвестным. По крайней мере, ни отец, ни близнецы не признались в том, что получили и подкинули мне эту записку.

Не слишком торопясь, но и не мешкая, я спустилась во двор, куда как раз вышли мама и папа. Честно говоря, мне было интересно: с чем это прибыл к нам директор.

— Мисс Уизли! — обрадовался моему появлению директор Хогвартса. — Как раз именно Вас я и хотел бы повидать.

— Меня? — я очень удивилась. Обычно Дамблдор появлялся у нас для того, чтобы поговорить с мамой, в крайнем случае — еще и с папой. Но никогда до этого дня он не выражал желания повидать кого-нибудь из нас, детей. Даже проблемы с шалостями близнецов всегда разбирала декан Макгонагалл.

— Именно Вас, — по доброму улыбнулся директор. При этом в его очках заиграли отблески утреннего солнца. — Юный Малфой недавно пришел ко мне с интересной историей, и не менее интересной запиской…

Я обмерла. Откуда-то из складок своей мантии Дамблдор извлек ту самую записку, которую я отправила Гарри. Но как она оказалась у Малфоя? И, если уж он решил выдать всю нашу компанию, то почему он не сделал этого сразу, а дождался появления моей записки? Не понимаю!

— Откуда это… — с трудом пролепетала я.

— Я же сказал — это послание доставил мне мистер Малфой-младший. Он поторопился известить администрацию школы о событиях, возможно угрожающих безопасности учеников. Несколько даже жаль, что я узнал об этом от представителя семьи, истово и преданно служившей Тьме на протяжении многих поколений. В то время, как дочь светлого семейства предпочла промолчать…

— Джинни! — вскинулась мама.

— Это не мое дело, — спокойно ответила я. — Я известила Гарри, а уж он решил — уведомить кого-нибудь еще, или нет!

— Ну что ж, — Дамблдор провел рукой по бороде. — Такой подход имеет право на жизнь. Но, тем не менее, получив такую информацию, я не мог не известить об этом Министра магии, Корнелиуса Фаджа. И теперь он хотел бы увидеться с тобой, юным Малфоем и с Гарри. А поскольку нынешнее местопребывание Гарри — секрет, то мы договорились встретиться в «Дырявом котле». Так что, я надеюсь, вас не затруднит доставить мисс Уизли к выходу из Косой аллеи завтра к 10.00?

Мама и папа скованно кивнули, и Дмаблдор бесшумно исчез.

— Ну вот! Все этому Поттеру! — разнылся Рон, когда узнал о предстоящей встрече с министром. — И слава ему, и деньги, и право на проживание вне общей спальне. И девочки с ним ходят. И Фадж, этот идиот, постоянно не согласный с Великим Дамблдором, хочет с ним встретиться! А я…

— Можешь и ты стать таким же, — ехидно улыбнулся Фред. — Это просто. Всего лишь убей тролля безо всяких «усмиряющих амулетов». Убей Того-кого-нельзя-называть два-три раза, хотя, скорее всего, хватит и одного. Прекрати издевательства одноклассников над девочкой. Выиграй суд по обвинению в привороте. И к тебе придет такая же слава. И девочки за тобой будут бегать. И Фадж…