Миа захихикала, но потом вновь посерьезнела.

— Всего две причины? Серьезно? И почему это я все еще не верю?

— Откуда я знаю, почему ты не веришь? — удивленно поднял брови я. — Но третья причина и в самом деле есть.

— Нда? — бровь поднялась симметрично. — Я слушаю, слушаю.

— В пламени Удуна хорошо слышен шелест волн Хаоса. Так что теперь я точно знаю, где искать некоторые компоненты для обещанного Трикси ритуала.

— И где же? — заинтересовалась Миа.

— В северном углу теплицы.

— Это там, где «Держаться подальше», или «Осторожно, злые растения»?

— Именно так, — кивнул я.

— Упс. И что делать будем? Может быть, обернуться, и выкопать? Тупо, в лоб? Хотя, нет. Дамблдор знает, что мы — мантикоры. Так что лучше не провоцировать его на вопросы, «зачем это нам понадобились такие травки»… Тогда как?

— Думать будем, — ответил я. Нет, как выкопать травку и не попасться — несколько вариантов у меня было. А вот как сделать так, чтобы пропавшую травку даже не искали, чтобы решили, что «погибла в результате нечаянного случая»… Хм…

— Тогда нам надо уделить больше внимания гербологии.

— Или меньше, — не согласился я. — Чтобы нарываться на отработки.

— Отработки мадам Спраут может назначить не у себя, а отправить к Филчу, который нам не особо нужен. А вот в консультациях декан барсуков — никому еще не отказывала. И если подобрать время, когда она будет в теплицах…

Тут Миа улыбнулась и погрозила мне пальцем, показывая, что разгадала мой нехитрый маневр. Я виновато улыбнулся и шаркнул ножкой.

Некоторое время мы с ней обсуждали способы добычи необходимых компонентов, включая честную покупку в Косом переулке, или «не совсемчестную» — в Лютном. В итоге от этой идеи пришлось отказаться, поскольку не было уверенности в том, являются ли нужные свойства видовым признаком, или же проявились у конкретных растений. А в Косой или же Лютный мы могли попасть только на пасхальных каникулах, и если бы продаваемые экземпляры не подошли бы — ритуал автоматически пришлось бы перенести на летние каникулы… И Кай весьма прозрачно намекала, что именно этот вариант наиболее вероятен. Не то, чтобы я куда-то так резко торопился… но зато хорошо мог представить состояние нового вассала…

Обсуждение было прервано зовом Луны.

— Гарри-и-Гермиона, тут нарглы общаются… и мне интересно...

Потянувшись по брошенной нам нити, мы услышали…

— И какому альтернативно умному пришла в голову мысль обругать Лавгуд при Поттере? — староста дома Рейвенкло вперил грозный взгляд в провинившуюся четверку.

— Ну…

— Мы…

— Это…

— Хм… — глубокомысленно высказались опрашиваемые.

— Вы бы вспомнили, как в прошлом году огребла четверть Дома! — вздохнул староста.

— Ну, он тогда Флитвика привел… — пробурчал Эдди Кармайкл, наименее пострадавший в ходе экзекуции.

— А то, что после двое семукурсников попытались отомстить — и опять огребли, — не помним? — староста посмотрел на Эдди, как на идиота.

— Но она же и в самом деле лунатичка! — возмутился правдострадалец Рамзи.

— Нда… — задумался староста. — Может быть, тебе по новой Распределение пройти? — обратился он к младшему.

Рамзи, которого изящно обозвали дураком, возмутился, и начал рассказывать, что еще до поступления в Хогвартс прочел и запомнил трактат Адальберта Уоффлинга, да не тот, который школьный учебник, а настоящий, для взрослых волшебников. Староста, утвердился в своем мнении, и пробурчал:

— Вот, видимо, этот трактат у тебя все мозги и занял.

— И вовсе она не лунатичка, — отозвался старшекурсник, с философским видом тычущий палочкой в камень, судя по всему, принесенный с улицы. Камень на тычки не реагировал. — Если догадаться, как ее понимать — то становится ясно, что Лавгуд дает очень хорошие советы… Мне вот она посоветовала…

Я постарался запомнить парня. Тот, кто сумел без посторонней помощи разобраться в словах Малкавиан — следовало взять на заметку. Среднему, а то и Внутреннему кругу нужны такие люди.

Впрочем, Эдди тут же высказался.

— Конечно, «хорошие». Ты и сам такой же!

Всес тем же философским видом старшекурсник молча взмахнул палочкой куда-то в сторону потолка… и Эдди снесло и закувыркало по полу.

— Ого! — заинтересовался староста. — У тебя получилось!

— Конечно, получилось! — согласился экспериментатор. — Я же сказал: мне Лавгуд насоветовала. Очень… любопытная концепция… Правда объяснять ее через морщерогого кизляка — не очень удобно. Лучше через opus zoraptera. Так — понятнее.

Луна в углу пожала плечами. Если ему удобнее так — то она совершенно не возражала. Хотя чем неведомая звероптица была удобнее для объяснения концепции перенаправления заклинаний, чем родной и близкий морщерогий кизляк — она не понимала.

Между тем дискуссия в гостиной набирала обороты, вовлекая в себя все новых и новых участников, и недоотчитанные провинившиеся поспешили тихо исчезнуть.

На очередное малое собрание ковена хаосопоклонников было приглашено шесть человек. Среди приглашенных наличествовали три шпиона Дамблдора, по два — Люциуса Малфоя лично и общих для Пожирателей смерти, и по одному — от Министерства и Гарри Поттера. Принадлежность еще одного агента установить пока что не удалось.

— Итак, — обратилась к собравшимся леди Аметист. — После столь долгого перерыва я вновь смогла вернуться к своим обязанностям главы нашего ковена. Должна сразу спросить: есть еще желающие сменить сюзерена, то есть — последовать примеру Джона Вирта и Памеллы МакМорн?

Собравшиеся промолчали. Даже такому титану интеллекта, как Винсент Кребб угроза в словах леди Аметист была вполне очевидна: ритуалисты-жертвоприносители качественно застряли в измененных варпом обликах, и вернуть их к нормальному виду в Мунго так и не смогли, хотя надежды и не теряли. А уж каково было психическое состояние подростков, в особенности — той, что до сотворенной глупости была довольно приятной для глаза девушкой, запертых в телах, которые не во всяком кошмаре приснятся — оставалось только гадать. Так что намек был прозрачный, как основание Тарпейской скалы. И на любезное предложение леди собравшиеся отозвались дружным, хотя и несколько настороженным молчанием.

— Тогда докладывайте: что у нас случилось плохого за то время, пока я была… недоступна для общения?

Первым поднялся Винсент Кребб. Он горделиво огляделся. Видимо то, что его пригласили, а Грегори Гойла — нет, наполнило его гордостью. Об особенностях подбора сегодняшнего состава и их причинах его, как и остальных приглашенных, естественно, проинформировать как-то «забыли».

Винсент подробно рассказывал о куче мелких пакостей рейвенкловцам, преимущественно — первокурсникам. Уже второй курс он задевать опасался, а выдумать гадость по-настоящему крупную — ему не хватало мозгов. Особо радовало то, что в процессе подготовки своих пакостей Винсент неоднократно попадался, получая на орехи как от учеников дома Рейвенкло постарше, так и от преподавателей. Тем не менее, Кребб был явно доволен результатами своей бурной деятельности и ожидал награды. Что ж. Свою дозу эйфории он получил… а вот насчет настоящей Силы — обойдется.

Следующей поднялась Мариэтта Эджкомб. Признаться, ее деятельность в школе, хоть и сводилась к стуку на обитателей Дома Рейвенкло, но так же отличалась повышенной огребаемостью, главным образом — вследствие частенько проявляемой инициативы. Сидеть на попе ровно и наблюдать — представлялось ей слишком скучным, однако сделать что-либо серьезное — не хватало духа. Так что в своей деятельности она частенько пересекалась с Креббом… и огребала вместе с ним. Тем не менее, ее доклад о настроениях в доме Рейвенкло изрядно дополнили данные, приносимые Луной. Тем более, что последняя отношения между людьми воспринимала достаточно… своеобразно. Так что Мариэтта получила кусочек самой настоящей Силы, и опустилась на «пол», содрагаясь от переживаемых ощущений.