Утреннее хорошее настроение Падме мигом испортилось, когда она посмотрела в холодные глаза Тени. Закрыв страх раздражением, она не отвела глаз.

«Выходной?» — как можно громче подумала она в расчете, что Лорд услышит ее вопрос.

— Мы уже заканчиваем, — ответил он вслух.

— Не буду вам мешать, — с вежливой улыбкой ответила она, и вышла из гостиной.

Как она и предполагала, Дормэ сервировала ещё подносы с закусками на кухне, а Сандра сидела с детьми в соседней комнате. Увидев детей, она расслабилась, не замечая внутреннего напряжения до этого.

— Я что-то пропустила? — спросила Падме, заходя на кухню.

— Милорд велел вас не беспокоить, — спокойно ответила Дормэ, не отрываясь от занятия.

— И давно у нас в гостиной совещание? — поинтересовалась она, помогая служанке.

— Третий час, миледи.

Падме выразительно посмотрела в глаза служанке. За пять лет работы Дормэ научилась понимать госпожу без слов, и ей потребовалась секунда, чтобы понять в каком настроении миледи и чего она хочет.

— Милорд недоволен, — тихо, почти не шевеля губами, ответила она. — В девять прилетели пять человек. Я подала закуски. У него глаза были желтыми, — Дормэ опустила глаза, но в спокойном голосе слышался страх и мольба. — Я никогда такого не видела…

— Куда делись трое? — спрятав свой страх, спросила Падме, надеясь, что чувства Дормэ вызваны только самим присутствием Вейдера, а не его действиями.

— Они улетели в одиннадцать, — Дормэ даже не поняла, как успокоили миледи её слова.

— Не бойся, — в полтона сказала Падме, подавая поднос ей в руки. — Нам ничего не грозит.

Служанка вышла из кухни и направилась в гостиную, а Падме тяжело вздохнула, провожая её взглядом. Ей стало не по себе. Лорд злился, и сильно. Желто-красные глаза.

Падме зажмурилась, и встряхнув головой, отправилась в комнату к детям, стараясь не думать, что могло так вывести из себя Скайуокера. Возможно, они не смогли найти джедаев?

Стоп.

Она остановилась в проходе комнаты, сделала ещё один глубокий вдох. Она слишком обеспокоена, чтобы подходить к малышам в таком состоянии: Падме уже на практике убедилась в способностях двойняшек – дети сразу чувствовали сильные негативные эмоции, и в большинстве случаев это грозило часовым концертом. Приведя чувства и мысли в порядок, она подошла к колыбельке.

— Привет, мои хорошие.

Сандра с мягкой улыбкой пропустила маму и отошла к проходу.

"Мы уже заканчиваем" продлилось ещё полтора часа, и всё это время Падме провела около детей, не выходя из комнаты, сосредоточив всё своё внимание и мысли на них.

Несмотря на всё её нежелание, мысли возвращались к предстоящему визиту Императора. Что она может сделать, чтобы защитить детей от ситха? Женщина обречённо опустила глаза, стыдясь смотреть в светлые глаза детей.

Ничего. Вчерашняя надежда на защиту Энакина разбилась о сегодняшние стальные глаза Вейдера.

Отчаяние захлестнуло её, и Люк тут же захныкал. Лея, откопировав брата, тоже грозилась разреветься.

— Люк, всё в порядке, прекрати подстрекать сестру к скандалу, — попросила она, поднимая малыша на руки. Сын сразу же успокоился, но было уже поздно. Лея разревелась в кроватке.

— Ну, всё, — обречённо сказала Падме, передавая Люка Сандре. — Проснулся самый громкий голос Галактики!

Выходной был окончательно испорчен постоянными звонками и отчётами. На прогулке Энакин молчал, находясь в своих мыслях, время от времени отвечая на простые вопросы. Падме тяжело вздохнула и только сильнее сжала его руку.

Весь день внутри неё сражались две её ипостаси: "женщина" и "сенатор": "сенатор" прекрасно понимала, что супруг все самые важные дела делал сам и огромное количество информации хранил только в своей голове, а его недельное отсутствие привело к горе срочных вопросов, которые только он способен решить. "Женщина" билась в истерике из-за того, что она столько его ждала, а он и два дня не может посвятить только ей. Ситуацию спасала её третья ипостась: "мать", которая была довольна тем фактом, что вся её семья находится вместе и в безопасности, хоть и относительной, с её точки зрения.

Трибуны амфитеатра Имперского Сената возвращались на свои места, а тугая боль в висках грозила перерасти в мигрень.

Третьи сутки бессонницы мешали сосредоточиться, мысли путались и возвращались к одному: четыре дня до визита.

— Трипио, что там у нас с СиоБибблом? — спросила она у секретаря, стараясь отвлечься от страшных мыслей.

— О, Глава Королевского консультативного совета Набу сейчас чувствует себя хорошо, но находится ещё в медицинском отсеке. Королева Апайлана считает, что это было покушение. Имперский губернатор сектора Чоммел…

— Трипио, — перебила она его, — подготовь эту информацию в письменном виде.

— О, Госпожа, — растерялся суетливый дроид, — прошу прощения за возможно плохое объяснение…

— Ничего страшного, Трипио, — успокоила Амидала – даже привычный дроид ее сегодня раздражал. — Дело не в тебе, а в информации. Не хочу, чтобы её услышал кто-то ещё.

— О, конечно, госпожа.

Коридоры сената были заполнены разными существами, однако сенатор Набу обратила внимание, что гуманоидные расы постепенно исчезают из обслуживающего персонала сената, а постоянное присутствие людей в форме вызывало массу опасений.

— Сенатор Амидала, — выдернул её из странных мыслей знакомый голос Органы.

— Добрый день, сенатор.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— О, — растерялась Падме, не ожидав такого вопроса. — Да, всё хорошо, — неужели бессонные ночи так резко отразились на её внешнем виде?

— Вчера отпустили Фанга Зара и Бану Бриму.

— Я сегодня уже была у Зара, к сожалению, сенатор Бриму была занята, когда я хотела с ней увидеться.

— Завтра в два я устраиваю праздничный обед, в честь их освобождения, — сказал Бейл, когда они уже подходили к лифту. — Это будет закрытый приём. На него приглашены сенатор Мотма, сенатор Мале-Ди и представитель Чи Иквей. Также я надеюсь увидеть и вас.

— Бейл, — она посмотрела ему в глаза, когда они зашли в лифт, затем открыла македуо и только после этого продолжила. — Кажется, мы это уже обсуждали? Я очень рада, что Фанга и Бану наконец-то отпустили, и надеюсь, что остальных тоже отпустят невредимыми, но собирать закрытый обед в таком составе…

— Падме, это дружеский обед.

— Это ты следователям и Императору объясни!

— Но мы не можем жить в страхе! Они наши друзья!

— Я уже сделала визит вежливости к Фангу и собираюсь повторить к Бане, но моё присутствие на обеде…

— Необходимо, — закончил за неё алдераанин. — Вероятнее всего, Зара и Бриму уже узнали о вашем нынешнем положении. Я не могу допустить, чтобы ваше семейное положение повлияло на ваши политические и дружеские отношения!

— Сенатор Органа, оно уже повлияло, — стиснув зубы, заявила Падме.

— Миледи, не мне судить, но я считаю, что в вашем положении лучше будет, если ваши старые друзья всё же будут знать, на чьей вы стороне.

— И сдадут под страхом за жизни своих родных и собственные?

Расхаживая по просторному кабинету, она укачивала дочь на руках. В гостином кресле сидела Дормэ с Люком на руках.

— Сообщений от сенатора Бриму не приходило?

— Нет, госпожа, — ответила Дормэ. — Я говорила с её помощницей, сенатор ещё не отошла после ареста.

— Два месяца в заточении, — в пространство сказала Падме. — Не уверена, выдержала бы я такое.

— Выдержали бы, госпожа, — ответила на риторический вопрос Дормэ. — Вы и не такое выдерживаете.

— Я…

Она повернулась к служанке и благодарно посмотрела в её карие глаза. Ей было очень важно услышать эти слова.