— Сначала мы его спрятали в громадной морозильной камере в университетской кухне, — ответил Оскар. — Спрятали очень хорошо, так что можете быть уверены, что там его никто не видел. Затем мы решили, что нужно полностью исключить какой-либо риск, и перенесли его обратно в лес. Он лежит в герметичной упаковке в укромном месте.

— А чего вы, собственно, добиваетесь?

— Правды.

Боз сидел на скамейке, а Оскар стоял прямо перед ним, глядя на своего собеседника сверху. Боз пожал плечами.

— Какой правды?

— Мы сейчас являемся четырьмя активными членами «Писательского клуба» и четырьмя его руководителями. Мы будем работать над тем, чтобы распутать это дело. Как частные детективы.

— А с какой целью?

— С той же, с какой работаете вы. Чтобы написать хорошую книгу!

Снова наступило молчание. Боз обвел парней пристальным взглядом. Живые изгороди лабиринта вокруг них казались такими густыми, что создавалось впечатление, будто люди, находившиеся здесь, были отрезаны от остального мира.

— Кроме вас об этом никто ничего не знает?

— Никто. Это — тайна нашего клуба. Вы — единственный, кому мы об этом рассказали.

— А почему именно мне?

Оскар наклонился чуть ближе к Бозу и тихо произнес:

— Мы хотим, чтобы вы нам помогли.

Боз не смог удержаться от ухмылки.

— Каким образом?

— Мы приняли это решение еще сегодня утром, когда слушали ваше выступление. Мы поняли, что вы не остановитесь ни перед чем ради того, чтобы написать хороший роман. Именно такой подход нас устраивает. Мы сейчас всецело заняты только одним: как написать роман об убийстве Патрика Терда. — Стэплтон выпрямился и с самоуверенным видом продолжил: — Если вы отвергнете наше предложение и попытаетесь донести на нас властям, то мы будем все категорически отрицать. У вас нет никаких улик, и ваши показания будут противопоставлены показаниям четырех решительно настроенных парней. Что касается ночи третьего февраля, то у каждого из нас имеется железное алиби!

Боз покачал головой.

— Что конкретно вам от меня нужно?

Оскар, улыбнувшись, ответил:

— Чтобы вы помогли нам в проведении расследования убийства Патрика Терда! Здесь, в университете «Деррисдир», мы очень стеснены в своих действиях. Хотя у нас уже есть кое-какая информация об убитом, ее еще нужно перепроверить. Кроме того, нам требуется помощь при написании самого романа. Может, вы могли бы порекомендовать нам издателя? Или написать вступление? Разумеется, мы будем следовать рекомендациям, о которых вы упоминали сегодня утром: рассказывая о реальных событиях, нужно изменить имена, место действия, обстоятельства… Никто ни о чем не должен догадаться!

Оскар вел себя вызывающе: он стоял перед Бозом, скрестив руки на груди, с видом человека, который осознает, что переступает дозволенные границы, но которому на это наплевать. Более того, он даже наслаждался подобным экстремизмом.

— Ну, что скажете, мистер Боз? В нашем распоряжении имеется прекрасное начало сюжета: труп, разлагающийся весной в лесу Нью-Хэмпшира… В своем выступлении вы говорили, что писатель при создании детективных романов должен стремиться к точности и правдивости… Вы когда-нибудь сталкивались с более благоприятной для этого ситуацией, чем сейчас?

Боз медленно поднялся. Он был приблизительно на две головы выше Оскара. Настоящий великан.

— Это слишком рискованно, — заявил он. Его голос прозвучал довольно жестко.

— Но у нас в конечном счете может получиться прекрасный роман! Так что игра, как говорится, стоит свеч!

Боз положил свою правую руку юноше на плечо и очень серьезно, но при этом с легкой улыбкой сказал:

— Мне нужно подумать… Главным образом, проработать саму концепцию, как — в случае моего положительного ответа — мы могли бы заняться всем этим вместе. Я и вы четверо.

Когда через некоторое время члены «Писательского клуба» докладывали о своей встрече с Бозом Франклину и сотрудникам ФБР, они все единодушно заявили, что при этих словах у писателя на лице появилось странное выражение. Им всем невольно показалось, будто это не они завлекли его в ловушку, а он придумал способ, как припереть их к стенке…

Прежде чем покинуть университет «Деррисдир», Боз зашел попрощаться с Эмерсоном и Франклином и даже кое-что им предложил:

— У меня есть своя собственная коллекция настоящих вещественных доказательств, которые в разное время были обнаружены полицией. Они фигурировали в проводившихся когда-то давно расследованиях. Все они — подлинные.

Боз сказал, что его приятно удивил уровень студентов, с которыми он беседовал сегодня утром. Ему, признаться, хотелось бы еще раз сюда приехать и провести здесь, в здании университетского театра, своего рода конференцию, на которую можно было бы собрать полностью всех студентов, чтобы совместно с Франклином продемонстрировать им классические элементы детективного романа и поговорить о том, может ли реальность раствориться в вымысле. Боз собирался привезти с собой экспонаты и фотографии из своей коллекции, а еще предлагал проследить историю судебной медицины от XVIII века до наших дней. К этой работе он намеревался привлечь историков и других ученых мужей университета.

— Прекрасная идея! — восторженно воскликнул Эмерсон.

Общее собрание всех студентов в здании университетского театра? Вещественные доказательства? История судебной медицины?

Франклин не знал, что и думать.

— Давайте организуем все это недельки через две-три, — предложил Боз.

Когда в тот же день Франклин отчитывался фэбээровцам о своей последней встрече с Бозом, он признался, что у него появилось такое ощущение, будто ситуация полностью выходит из-под его контроля…

Сидя в кабинете начальника полиции полковника Шеридана в «Хейз Билдинг», спецагент Меланктон беседовала с ним и лейтенантом Гарсиа об Абигайл Барроуз. Разговор был бурным.

— Я навел дополнительные справки относительно ее прошлого, — оправдывался Шеридан. — У меня имеются анкетные данные Барроуз как кандидата на должность стажера в наших архивах. Прежде чем мы приняли ее в прошлом году на работу, эти документы несколько раз проходили через Главное управление и министерство юстиции, где их внимательно изучали!

— Внесение в компьютер материалов из полицейских архивов, даже очень старых, считается весьма щепетильным вопросом, — поддержал полковника лейтенант Гарсиа. — Именно поэтому контракты заключались лишь с программистами, прибывшими из других штатов: мы хотели избежать потенциального конфликта интересов и, прежде всего, не допустить, чтобы эти компьютерщики были знакомы с людьми, проходившими у нас по тем или иным делам, или же с их родственниками. У Абигайл, как кандидата, были идеальные анкетные данные: она окончила в Сиэтле университет по специальности «компьютерное программирование» и, кстати, училась там очень хорошо, получала стипендию. Затем она вышла замуж, причем за программиста. Так что придраться было не к чему.

Меланктон взглянула на одну из страниц досье, которое она держала в руках, и холодно добавила:

— Кроме этого бегства в пятнадцать лет.

Шеридан удивленно поднял брови.

— Банальное бегство из дому на три или четыре недели? — воскликнул он. — Да у девиц в переходном возрасте подобная шалость — самое обычное дело!

Меланктон достала из своего досье какой-то документ и протянула его полицейским.

— Однако колледж, в котором она училась, подал заявление об исчезновении учащейся! Имелись даже свидетели, подтвердившие, что девушку силой затащили в черный автомобиль-фургон. Судя по номеру, он был зарегистрирован в штате Нью-Мексико.

Шеридан кивнул в знак того, что ему об этом известно.

— Это верно, однако Абигайл Терд через месяц появилась целая и невредимая и объяснила, что убежала сама… По ее словам, она отправилась путешествовать по другим штатам со своей подругой. Дело закрыли, поскольку оно не стоило выеденного яйца. В наше время побег подростка из дому уже не считается правонарушением. И мы не видели оснований отказывать ей в приеме на работу из-за такой мелочи!