Увидав его усмешку, Васо побледнел.

«Один из них обречен! — подумал он. — Который?»

Гаджу-сан молчал… Затем подошел к лежащим на столе бумагам, привезенным Мир-Джавадом, и начертал на них широко: «утверждаю»… Затаив дыхание, Васо подошел к столу, но, увидав резолюцию, подпрыгнул от радости, завизжал и сделал то, что не делал уже с раннего детства: поцеловал отца.

А Мир-Джавад трудился: первым делом он вызвал в столицу своих самых опытных агентов, проверенных им не раз, на которых он мог положиться, как на самого себя. И вместе они стали разрабатывать план по спасению Васо. Против Гимрии Мир-Джавад ничего не имел, даже наоборот, чем-то друг другу симпатизировали. Но терять Васо Мир-Джавад тоже не хотел. Таких друзей тяжело терять. И не выгодно.

— С чего начнем? — задал риторический вопрос Мир-Джавад.

Эта тройка была лучшей из списка Атабека. Мир-Джавад все-таки заполучил в свои руки лучшего взломщика, его попросту выкрали в сопредельной стране, где он «гастролировал»; тайком, с грузом закупленной пшеницы, переправили на пароход и не спеша доставили в порт, где уже ждал самолет, посланный Мир-Джавадом. Взломщику предложили такие выгодные условия, а профессиональная гордость его была на такой высоте, что сейф Атабека, не поддавшийся ни одному опытному мастеру, из тех, кто стремился до сего момента на нем заработать, был открыт, за что взломщик получил свободу, миллион в твердой валюте и возможность относительно честно жить в качестве домовладельца и агента Мир-Джавада в преступном мире…

Старший из агентов, Хасан, высказал предположение:

— Очевидно, там пост! Наш коллега на этом и погорел.

— Скорее всего два поста: один в подъезде, другой в доме напротив! — заметил второй агент по кличке Киль, так как имени его никто уже не помнил, даже он сам, так много их у него было.

Третий агент, Сакс, все время молчал. Да он и был человеком действия: владел всеми видами борьбы, всеми видами оружия, мог залезть на любой этаж дома по стене, о цепкости пальцев и силе его рук ходили легенды.

— Значит, как я вас понял, первым делом необходимо ликвидировать посты? — спросил Мир-Джавад.

— Нейтрализовать! — заметил вежливо Киль.

— Ты считаешь, что они знают, к кому ходит Гимрия?

— Вряд ли, но если их проверяют по телефону, они живыми только смогут ответить, а проверяют их как пить дать…

Хасан очень любил поговорки, во всем брал пример с шефа, но путал пословицы безбожно.

— А пост в подъезде?

— Его ликвидируем! Они наверняка связаны рацией с первым постом, телефон в подъезде устанавливать не будут.

— В подъезде шесть этажей. Все потрясем?

— Зачем все? — улыбнулся Хасан. — Начнем с домовладельца. Я уже выяснил: он живет на первом этаже.

— Ты что, заходил в подъезд? — встревожился Мир-Джавад.

— За маленького принимаете? — обиделся Хасан. — В доме еще четыре подъезда, зашел в первый и узнал…

— У консьержки? — ехидно поинтересовался Мир-Джавад.

— Обижаете, шеф! — с развязностью любимого слуги процедил Хасан. — Все эти шлюхи на пенсии подрабатывают в инквизиции, а перекрывать рекорд в плавании на дальние дистанции я не стремлюсь. Клянусь отца!

— Клянусь отца, более сложного дела у нас не было! — вставил и Киль свою реплику.

— Достойный противник!

— Так тебе сразу домовладелец и откроет: к кому ходит Гимрия…

— Откроет! Методом исключения у нас остаются всего четыре квартиры…

— Почему четыре? Пять!

— Вряд ли Гимрия ездит к директору гастронома за черной икрой и копченостями.

Мир-Джавад с надеждой смотрел на эту далеко не святую троицу, дело было им затеяно нешуточное, и только эти люди могли ему принести успех или поражение, после которого смерть не заставит себя ждать.

План был продуман до мельчайших деталей. Хасан, одетый почтальоном, зашел в соседний подъезд, удавкой задушил консьержку, поднялся по лестнице на последний этаж и из окна подъезда стал наблюдать за домом напротив. По сверканию линз перископа он легко обнаружил на чердаке основной пост наблюдения.

Далее в игру вступили Сакс с Килем. Под видом слесарей-водопроводчиков они вошли в этот дом и осторожно подкрались к чердачной двери. Аккуратно просверлив ручным сверлом маленькую дырочку в двери, пустили усыпляющий газ. Через десять минут они одели кислородные маски и, отомкнув дверь чердака, вошли в помещение. Наблюдательный пункт был оборудован со всеми удобствами.

Сакс не удивился, увидев на столе гору выпивки и закуски, а в постели голую шлюху. Один из агентов спал с ней. Второй лежал на полу у перископа. Киль тщательно обыскав квартирку, обнаружил и третьего агента. Усыпляющий газ застал его лежащим в ванне.

— Слишком много воды набуравил! — подумал Киль, но вытаскивать труп из воды не стал, только проверил, действительно ли утонул.

Сакс тем временем связал двоих агентов и проститутку. Ее голое тело возбудило в нем желание, и он, недолго думая, тут же его удовлетворил. Когда «Киль» вернулся, он застал его еще в постели: Сакс отдыхал, положив голову в маске на грудь девчонки.

Киль проветрил квартиру и остался сторожить незадачливых агентов, предварительно приведя их в чувство, а Сакс отправился к Хасану. Вдвоем они шутя справились с охранниками второго поста. Те сами подошли к ним проверить документы. Это была их последняя проверка.

Спрятали трупы в подвале дома, благо замок был несложным. И отправились к домовладельцу.

Вся маленькая семья домовладельца была в сборе за обеденным столом. Когда перед ними, словно из-под земли, выросли двое в масках, все члены семьи застыли в самых нелепых позах: глава семьи лил из стакана вино на свой домашний костюм и не замечал этого, его сын остановил движение ломтя буженины у самого рта, челюсти не желали смыкаться, так он и смотрел — одним глазом на незваных гостей, а другим на ломоть, а отец домовладельца — одни мощи, застыл мраморным изваянием.

Хасан взял бережно из рук хозяина стакан и поставил его на стол:

— Пойдем, мудрейший, поговорим!

Но у домовладельца ноги стали ватными, а язык отнялся, ни встать, чтобы пойти, ни сказать о том, что не может этого сделать. Пришлось Саксу взять его, как кошка носит котенка, и отнести в соседнюю комнату. Хасан тем временем привязал остальных членов семьи к стульям, на которых те сидели, затем, вынув финку, коротко, но выразительно сказал: «тс-с!» — и провел тупой стороной клинка себе по горлу.

Мертвое молчание нарушалось лишь мелким дробным стуком челюстей сына домовладельца, у которого судорога челюстей сменилась их пляской. Хасан погрозил сыну кулаком, но пляска лишь усилилась. Хасан плюнул и пошел в соседнюю комнату допрашивать домовладельца.

Домовладелец сидел в кресле ни жив ни мертв.

— Дай ему хлебнуть из фляги, а то помрет не вовремя! — приказал Хасан Саксу.

Тот мгновенно достал из кармана флягу и прямо из горла плеснул хозяину в рот. И полумертвый, близкий к безумию домовладелец, как ни странно, хлебнув хороший глоток коньяка, вернулся к жизни, такое магическое действие, и мгновенно к тому же, оказало на него спиртное.

— Говорить можешь? — тихо спросил его Хасан.

— Могу! — прохрипел хозяин.

— Расскажи нам, только коротко, о своих жильцах: главное, кто к ним ходит, видел их, наверное, опиши внешность. Ну, поехали!

И Хасан включил переносной магнитофон. Домовладелец собрался с мыслями и начал:

— На шестом этаже…

Хасан его тут же перебил:

— О директоре гастронома можешь не рассказывать. О нем и о его жене мы знаем больше, чем достаточно.

— Как изволите! — покорно улыбнулся хозяин квартиры. — На пятом этаже живет известный издатель Гельд, у него патент на издание всех произведений Великого Гаджу-сана…

— О главном говори! — опять перебил его недовольно Хасан. — Кто на ком делает деньги или кто под кем, нас мало интересует. Связи — в первую очередь!

— Порочащих — никаких! К нему, кроме молоденьких девочек, никто не ходит. Эта квартира у него холостяцкая, приемы и банкеты он устраивает на своей вилле.