Снаружи, в спальне, щелкнул внутренний телефон, и до Глории донесся голос дворецкого:
— Миссис Уинслоу! Миссис Уинслоу!
Вот черт! А теперь что еще?
Она вышла обратно в спальню и нажала кнопку внутренней связи.
— Что случилось, Родди? — рявкнула Глория.
— Ваша свекровь ждет на третьей линии.
Свекровь. Старая миссис Уинслоу. Королева Тоуд-холла.
Глория с силой выдохнула воздух.
— А, хорошо, — свирепо проворчала она. — Я поговорю с ней. — Алло? Мама?
— Я как раз выхожу из дома, Глория. — Как обычно, голос свекрови был полон жизненной энергии, бодрости и неодобрения. — Ты уже одета?
— Разумеется, я одета, — солгала невестка.
— Что ж, я надеюсь, что на тебе платье от американского дизайнера. Ты же знаешь, что пресса разорвет тебя в клочья, если это не так.
— Вы не говорили мне, что нам предстоит пресс-конференция.
Голос Алтеи Уинслоу зазвучал холодно и сурово.
— Это не пресс-конференция. Но никогда не знаешь, на кого нарвешься. Всегда важно произвести правильное впечатление. Неужели я должна бесконечно напоминать тебе, что на карту поставлено политическое будущее Ханта?
Глория сделала круглые глаза.
— Нет, мама.
— Ты ведь еще не пила, да? — с подозрением поинтересовалась свекровь.
Глория ощутила знакомый прилив негодования. Старая карга никак не может об этом забыть. Все продолжает ее нервировать.
— Нет, мама. Я не завтракала, а я не пью на голодный желудок.
— Хорошо, значит, мы сможем с тобой побаловать себя хорошим коктейлем.
«Господи ты Боже мой! — Глория подавила желание расхохотаться во все горло. — Побаловать себя хорошим коктейлем!»
Неужели старая сука никогда не поймет? Только посмотреть на нее, вот вам и повод надраться заранее. На самом деле, это просто необходимость, все равно как сделать прививки перед тем, как отправиться в Африку или джунгли Амазонки.
Она не собирается предстать перед старым драконом трезвой. И в подпитии это не так уж приятно.
— Встретимся в ресторане, Глория. Нас ждет отличный ленч, — четко произнесла свекровь на прощание и повесила трубку.
Невестка моргнула. Отличный ленч? Кого дурачит эта дряхлая летучая мышь?
Швырнув телефонную трубку, она решила надеть свой новый костюм от Шанель, исключительно из желания сделать назло. Тот самый с микро-мини-юбкой, цвета лаванды, с младенчески-голубой отделкой. И никакой блузки.
«Это научит ее, как указывать мне, что носить!»
Вдруг Глории отчаянно захотелось выпить. И отнюдь не шампанского. Хорошей выпивки. Что-нибудь горькое. Что-нибудь… Например, градусов в сорок.
Да. Сорок градусов будет в самый раз.
Почему разговоры с Алтеей всегда так на нее действуют? Неважно, насколько высоко вознеслась Глория, королева Тоуд-холла всегда сбросит ее с высот.
Ладно, неважно. Миссис Глория Уинслоу к этому готова.
Водка. У нее бутылки в одну пинту[10] припрятаны во всех карманах ее шуб, а к тому же еще в десятках тайников.
Водка — это как раз то, что доктор прописал. Как раз, чтобы пережить предстоящую ей пытку.
Мурлыкая себе под нос, Глория вернулась в свой шкаф-комнату, схватила вешалку с костюмом от Шанель и бросила его на центральный «остров», под крышей которого притаились ящики, полные аксессуаров — шарфов, перчаток, поясов, бантов для волос, солнечных очков. Все аккуратно сложено или свернуто и распределено в соответствии с системой — прямые ряды по категориям, цвету и модельеру.
Но Глория и думать забыла о порядке, по прямой рванув к рядам меховых шуб и к своей цели, первой плоской бутылке «Смирновской». Дрожащими пальцами она отвинтила крышку и подняла бутылку в ироническом тосте:
— Твое здоровье, Алтея, старая ты сука! — бормотнула младшая миссис Уинслоу, поднесла фляжку к губам, закинула голову и осушила треть от нее одним длинным глотком.
Водка обожгла пищевод и взорвалась в желудке. Лицо Глории скривилось от отвращения, и она чуть было не зажала рот рукой. Непроизвольные спазмы сотрясли ее тело, женщина согнулась пополам, крепко обхватив себя руками. Потом тошнотворное, неприятное ощущение прошло. В крови разлилось сияющее тепло, вновь на небе появилось и ярко засияло солнце.
Все ее заботы испарились.
Вдруг все в мире встало на свои места.
«А-ах! — Глория со стуком поставила бутылку и просияла улыбкой. — Вот так. Так-то намного лучше, верно? Чертовски верно!»
Теперь Глория была готова без проблем встретиться с Алтеей. Черт, да она может пережить ядерный взрыв и не испытать никакой боли.
Расстегивая блузку, Глория поймала свое отражение в одном из шестифутовых высоких зеркал. Все еще перебирая пальцами крошечные золотые пуговицы, она вдруг поняла, что идет к зеркалу.
Молодая женщина выбралась из блузки, бросила ее на ковер. Следом отправился бюстгальтер.
Она рассматривала свое тело, одетое только в трусики.
«Совсем даже неплохо для тридцатипятилетней, — решила Глория, наслаждаясь своим видом. — Нет, отнюдь неплохо…»
Глория Уинслоу обладала длинным, тонкокостным телом модели. Полноте пришлось отступить. Ни одной унции лишнего жира на гибких бедрах или на крохотной, но хорошей формы груди. Живот оставался поджарым, а ягодицы упругими.
Женщина наклонилась поближе, чтобы рассмотреть лицо. Она была удивительно красива, с блестящими до плеч волосами цвета серебристой норки и глазами, в точности повторяющими оттенок цейлонского сапфира. Кожа все еще оставалась упругой, без единой видимой «гусиной лапки».
Вот в таких мелочах и вся разница.
Глория кивнула самой себе. Повернула голову то в одну сторону, то в другую и громко произнесла:
— Эй, красавица!
К несчастью, Глория заметила и то, что ей следует начать лучше о себе заботиться. Ее глаза стали казаться немного более припухлыми от выпивки. Но «Визин» избавит ее от красных прожилок на белках, а десять часов непрерывного сна — от мешков под глазами.
В общем и целом, Глория понимала, что ее внешность все еще заставляет людей оборачиваться. А пока на нее смотрят, ей еще далеко до того, как она начнет спускаться с холма.
Ага. Она не просто хорошо выглядит, она чертовски хорошо выглядит. И если глаза мужчин могут служить индикатором, то противоположный пол находит ее в высшей мере привлекательной, даже если Хант так не считает.
Ублюдок.
Одеваясь, Глория думала о нем. Хантингтон Неверленд Уинслоу-третий. Мистер Харизма. Мистер Дерьмо. Свежеиспеченная звезда на политическом небосводе, если верить средствам массовой информации.
Как же его любит публика.
И, о Господи, какое же отвращение он вызывает у собственной жены! Она устала, ее тошнит от того, что ей приходится играть роль любящей супруги, от его доброго отношения. От того, что он пытается сбагрить ее в какое-нибудь реабилитационное заведение для алкоголиков. От того, что муж ходил в Аланон и пытался записать ее в общество анонимных алкоголиков. Ей так хотелось покончить с этим браком, что она ощущала вкус этого желания.
Печально говорить, но о разводе речь не шла. Когда Глория впервые коснулась этой темы, ад разверзся.
Младшая миссис Уинслоу попыталась отогнать воспоминания, но ее уже относило на два года назад, в светскую гостиную Алтеи, выполненную во французском стиле, в особняке из серого камня на вершине Ноб-Хилла… К тому дню, когда она узнала, что ее брак — это нечто большее, чем просто золоченая клетка…
— Миссис Алтея ждет вас, мадам, — объявил дворецкий И распахнул дверь в гостиную.
— Спасибо, Колин, — поблагодарила Глория и вошла.
Ничем не смягченный солнечный свет, отражаясь в бухте Сан-Франциско, с удвоенной силой лился сквозь высокие окна, смотрящие на север, словно желая сделать богато отделанную панелями комнату в высшей степени, почти по-скандинавски светлой. Сияла тонкая синева мастерски вырезанных панелей, а паркет казался сверкающим, покрытым льдом озером. В середине бросил якорь старинный ковер, подобный многоцветному острову, а прямо над ним сияла великолепная хрустальная люстра на тридцать лампочек, напоминая сталактит из чистого светлого льда.
