— А кто это? Ты его видел? Расскажи!

— Как не видел: я как раз на крыльцо вышел, а он мимо идет — прошел уже, я его только со спины видел. Вот — рукой ведь его мог достать! — отец почти кричит. — Высоченный — вон, до той ветки, — показывает он на березу, что растет напротив крыльца. Я прикинула: метра три будет. — Волосы до спины, весь зарос шерстью, руки ниже колен болтаются. Вот через этот, ближний, забор сюда перешагнул, — перешагнул, что ему! — прошел вдоль дома, а там через другой забор перешагнул — и калитка рядом открыта!

Я ничего не понимаю, хотя отцу верю: следы-то — вот они! Принимаюсь осматривать двор и следы, которые оставил незнакомец. Отец нервничает, ругается, оттого что я не все понимаю, задаю вопросы об, казалось бы, очевидном.

Незнакомец, действительно, перелез, точнее, перешагнул — один след за забором, другой перед — полутораметровый забор и прошествовал ровненько по заснеженной дорожке, оставив за собой мокрые черные, далеко отстоящие друг от друга следы, очень четкие — не голой ноги, но и не обуви; просто ровные, прямо поставленные, а не вывернутые кнаружи, как у человека. Далее он перешагнул через двухметровый забор, огораживающий детсадовский двор с другой стороны, и следы его затерялись на гололеде тротуара.

То, что "человек" вел себя не адекватно, перешагивая заборы даже рядом с открытой калиткой, причем по следам было видно, что шел, а не бежал, навело на мысль о ненормальном, "дурике", сбежавшем из дурдома: они в приливе энергии еще не такие преграды преодолевают.

Я зашла в дом и набрала номер экстренного вызова милиции — 02, спросила у дежурного:

— Скажите, нет ли у вас сведений о сбежавших из сумасшедшего дома больных? Не разыскивается ли кто-нибудь? — почему-то я была уверена, что дуриков, сбежавших из психдиспансера, должна разыскивать именно милиция.

Мне ответили, что никто не разыскивается. Тогда я вкратце, довольно возбужденно, описала ситуацию и попросила прислать машину:

— Приезжайте, разберитесь, случай интересный, это что-то невиданное!

Дежурный пообещал: хорошо, ожидайте.

Вместе с отцом мы пошли на улицу: посмотреть, откуда незнакомец появился. Проследили его путь до двора, что по другую сторону улицы. Начинались следы на обледенелой клумбе в промежутке между двумя домами, выходили на тротуар, миновали проезжую часть, а далее их владелец, это странное существо, легко перешагнул забор возле здания управления народным образованием, в три шага — глубокие следы остались в снегу — наискосок миновал палисадник и снова перешагнул забор, разделяющий дворы детсада и горуно.

В одиннадцать часов вечера улицы в городе пустынны. Темно. Вряд ли кто успел заметить пришельца. Что толкнуло моего отца — в момент, когда чудище проходило мимо, на крыльцо — не понятно. Что заставило чудище перейти улицу, перелезть через два забора, пройти мимо дома по двору в тот момент, когда отец вышел на крыльцо, перелезть еще через один забор и снова выйти на улицу, чтобы исчезнуть — тоже непонятно. Но столкновением с непознанным захотелось поделиться еще с кем-то…

В великом возбуждении я и отец остановили случайного прохожего — мужичонку, у которого, к сожалению, в глазах отсутствовали признаки какого-либо интеллекта, да и интереса тоже. Выслушав наши невероятные объяснения и мельком глянув на далеко отстоящие друг от друга следы, он кивнул головой и заторопился дальше…

Я решила как-то зафиксировать этот факт для истории — измерить хотя бы шаг незнакомца: нашла в помещении детского сада веревочку, мы вместе с отцом замерили расстояние между следами, потом измерили веревочку линейкой — оказалось, шаг равнялся полутора метрам, а кое-где и на двадцать сантиметров больше. Я прикинула рост незнакомца — он должен быть за три метра… Верзила! Откуда же он, такой, взялся?

Снова вернулись в дом, я позвонила в милицию:

— Алло! Почему машины до сих пор нет? (Иначе официально отметить появление пришельца, как запротоколировать милицией, мне казалось невозможным: репортеры уже все спали, а фотографировать в темноте было бесполезно). Приезжайте, посмотрите — здесь что-то необычное, непонятное!

Голос в трубке раздраженно ответил:

— У нас нет лишних машин на ерунду. Подумаешь — какие-то следы! Ведь никого не убили?

Я опустила трубку. Отец стоял рядом, беспокоился. Я видела — ему не по себе. Представляю — ведь он его ВИДЕЛ! Меня одни следы до смерти напугали, словно от них разило ужасом, а он сам видел это существо! Бывало, правда, у него и раньше в этом саду чудеса происходили, но то были его рассказы, а здесь — вот они, следы, во дворе! Ужасные, непонятные.

— Пап, пойдем ко мне, я тебя хоть чаем напою да валерьянки дам, тебе ведь здесь еще ночь сидеть, — позвала я его.

Он, нарушив все инструкции, чего раньше никогда не было, согласился. Вышли на улицу, собрались закрывать дверь — оказалось, что куда-то пропали ключи. Целая связка, от всех дверей. Кинулись в дом искать. Полчаса искали везде, потом пошли на улицу — туда, где бродили. "Вот так сторож, — удивленно отметила я, — ключи от своего объекта утерял! Бывало ли когда с ним такое? И не помнит, где мог положить!" За четыре года работы с отцом это первый раз случилось. Он явно был потрясен…

Ключи обнаружились на деревянном крылечке со стороны улицы — хорошо, что прохожих почти не было. Да, в такой растерянности отца я никогда не видела.

Закрыв садик, мы пошли ко мне домой. Отец все еще был как будто в легкой оторопи. Я дала ему валерьянки, напоила чаем. Спросила:

— Может, не пойдешь уже на работу? — (Вдруг опять снежный человек пожалует!)

Но он пошел все равно: как же — нельзя!

— Ну, если что — звони, — предупредила я его. Он кивнул.

Ночь прошла спокойно. Наутро я снова пошла к садику — посмотреть, не исчезли ли следы. Мало ли чего…

Во дворе сада, на деревянном тротуарчике, они были уже затоптаны. А те, что остались в глубоком снегу в палисаднике горуно, были видны хорошо, и оставались там еще неделю. И хотя утром мне все показалось еще более странным и уже не страшным, следы были вполне реальными…

Через два дня о снежном человеке я прочитала в городской газете: его почти в тот же день видели у заводоуправления — в поздний час он, внезапно появившись из кустов, напугал женщин, идущих с работы. Это было всего в двух кварталах от детского сада, который сторожил мой отец. А еще через какое-то время я обнаружила в газете большой материал об очередном странном посещении гостя: он до смерти напугал сторожа заводской поликлиники, которая примыкает к заводу. Ночью фигура, весьма похожая по описанию, вошла через двери первого этажа, пробив телом стекла. и, окровавленная, прошла мимо очумевшего от такого видения сторожа. Поднялась на второй этаж и, оставляя кровавые следы, прошлась по коридору мимо пустых кабинетов. А вышла через стекла окна второго этажа, также "не заметив" их.

Тут уже милиции пришлось по вызову сторожа подъехать… Были обнаружены кровавые следы, которые вели от стены здания, по снегу, до забора поликлиники, перешагивали его (высота забора — полтора метра), а за забором… исчезали. Глубокий снег оставался дальше нетронутым.

Лучшего объяснения, что в поликлинику забрел, наверно, пьяный мужик, у милиции, естественно, не нашлось. Но по городу, особенно среди газетчиков, поползли слухи.

К чудесам в городе, и вообще в стране, за последнее время стали привыкать: сообщения и рассказы о НЛО, снежных людях, полтергейсте и прочих духах стали появляться в печати часто.

Первое сообщение о чудесах в Архангельской области пришло из Няндомы: туда зачастили летающие тарелки, там, в одной из воинских частей, на крыше казармы солдатики видели снежную бабу с маленьким детенышем. Все это, считали люди бывалые, было не к добру. И я, поразмыслив в жизни над многими явлениями, анализируя их, тоже поняла, что нечистая сила так просто людям не показывается. А уж если кому-то явилась — жди беды…