— Сочувствую…

— Уфф… вытащил. Так хорошо… Вы не представляете, какая это мука. Ладно, вернемся к делу. Вы когда-нибудь слышали о младовских пещерах?

— Нет, — честно признался я.

— Так слушайте, — Евгений повернулся на бок и подпер щеку рукой, словно участвовал в задушевной беседе, а не лежал в сугробе, скрываясь от неизвестных людей. Про свое ухо он, похоже, уже забыл. — Волжские берега в этих местах изобилуют известняком и различными его производными: я не силен в химии, но знаю, что встречается даже мрамор. Так уж вышло, что на протяжении многих тысячелетий Волга вымывала все эти залежи на поверхность, пока не обнажился исходный слой. А с начала восемнадцатого века здесь начались активные разработки камня — масштабное градостроительство петровских, а позже и екатерининских времен способствовало. Добыча шла на протяжении двухсот лет и прекратилась только после революции. Весь берег под нами — а также на много километров вниз по течению — испещрен шахтами и штольнями. Встречаются и естественные, но большинство рукотворного происхождения. Некоторые из них достигают в глубину сотен метров. Многие до сих пор не исследованы: затоплены речной водой, либо до сих пор не открыты. Настоящий лабиринт.

— Как в «Томе Сойере»? — восхитился я. — Целая сеть из пещер и гротов, где можно плутать сутками?

— Да… — замялся Евгений. — Может быть… Не помню… Дело не в этом! У меня появилась информация, что у громобоев в одной из таких пещер есть что-то вроде склада или штаба. Якобы молодое пополнение собирается там и обсуждает насущные дела. Там же устроено хранилище для оружия и ценностей. Похищенных ценностей, которые по тем или иным причинам не были превращены в деньги. Мол, такой «романтикой» они сразу двух зайцев убивают: и молодежь завлекают необычным образом, и свой материальный капитал в безопасности держат. Я решил выяснить, так ли это на самом деле или нет.

— Штаб-квартира в пещере? — я приподнял голову над снежным покровом: светящиеся пятна удалялись. — Для двадцать первого столетия звучит довольно дико. И вправду марктвеновщина какая-то. Да и риск большой. Если бы молодые люди толпами шастали по берегу реки, да еще и в строго определенном месте, это не осталось бы незамеченным.

— А кто вам сказал, что они шастают именно на виду? — наставительным тоном спросил Евгений. — Входов в пещеру может быть несколько.

— И вы хотите ночью отправиться искать, и, может быть, даже найти один из них? Смешно. У нас даже элементарного снаряжения с собой нет. Не говоря уже о специальном: костюмы, щупы, датчики, металлоискатели. И я совсем молчу о том, что может произойти неприятная встреча. С хозяевами пещеры.

— Еще только начало двенадцатого, — Евгений удивленно посмотрел на часы, включил подсветку. — Вот, видите? Не так уж и поздно. С учетом дискретного времени астрономическая полночь наступит только через два часа сорок четыре минуты.

— Да, это в корне меняет дело… — я закатил глаза: спорить с ним, похоже, бесполезно. — А что по остальным пунктам?

— Я уверен, что сейчас там никого нет, и мы ничем не рискуем.

— А эти? — я кивнул в сторону удаляющихся световых пятен.

— Скорее всего, местные. Как я уже говорил, еще не так поздно, как могло бы показаться. Просто январь…

— Уверены, что местные?

— Нет, — он перевернулся на спину. — Поэтому предлагаю немного переждать. Жаль, что звезд сегодня не видно…

— Если бы они были видны, мы бы тут уже дуба дали, — мрачно отозвался я. — Долго ждать-то? Я планировал немного по-другому провести эту ночь.

— Неужели? — Евгений тут же снова повернулся ко мне. — Вы не хотели бы выяснить, прав я или нет?

— А с чего вы взяли, что мне это вообще интересно? — парировал я.

— Ну, как же… Вы согласились ехать со мной. Вы сейчас здесь. Кроме того, Лев…

— Ага! Я так и думал, что он меня сдаст!

— Он никого не сдавал. Просто я спросил, зачем вы приходили в больницу, а он рассказал.

Я обомлел.

— Вы что, шпионили за мной?

— Нет, — не моргнув глазом, отвечал Сизов. — Просто проходил мимо больницы, увидел, что вы туда заходите… Ну а потом спросил у Льва, не встречались ли вы с ним.

— Понятно… Маленький город, волей-неволей встречаешь знакомые лица… Просто проходили мимо, значит?

— Примерно так все и было.

— И решили, что я смогу помочь вам отыскать коллекцию?

— Предположил.

— А вам она зачем?

— Мне кажется, нам пора идти, — Сизов резко поднялся во весь рост. — Огни удалились на достаточное расстояние, думаю, теперь можно не опасаться посторонних глаз.

— Вы не ответили на мой вопрос, — я также принял вертикальное положение и напряг зрение, но ничего не увидел, кроме двух чуть заметных световых пятнышек. — Зачем вы ищете сокровища Юрьевских?

Мой собеседник начал спускаться к воде.

— Знаете, Филипп Анатольевич, — сказал он, не оборачиваясь. — Я кое-что узнал про вас. Мне кажется, мы с вами очень похожи.

Упаси боже, подумал я про себя, а вслух ответил:

— По крайней мере, в одном мы точно различаемся: вы знаете конечную цель, а я — нет.

— Конечная цель очень и очень благородная. Она стоит некоторого затраченного времени… И некоторых жертв. Однако для ее достижения мне нужен верный союзник, а вы сами понимаете, что когда речь идет о благородных целях, союзников нужно выбирать очень тщательно. Поэтому я подумал и выбрал вас: вы подходите практически идеально. И вы поможете мне.

— Просто так возьму и помогу?

— Просто так.

Вот так святая простота. Так и не придумав, что бы ему ответить такого остроумного и язвительного, я просто молча пошел следом в надежде, что всегда смогу просто убежать. Ступал осторожно, тщательно прощупывая место для каждого шага — все-таки лед. Евгений подобными мелочами не заморачивался, маршировал, как по бульвару. Его, похоже, нисколько не напрягало, что в своих темных нарядах на белом фоне мы видны за километр, даже несмотря на пасмурную ночь. Также его не тревожило, что у нас нет никакого оборудования, мало-мальски пригодного для обследования пещер, да и одежка для сего не самого чистоплотного занятия подобрана весьма неудачно. А уж в риск встречи с охраняющими свои угодья громобоями он и вовсе не верил. Господи, как ему, должно быть, легко живется!

Но почему я так слепо иду следом, словно агнец на заклание?

— Смотри!

— Где, что? — я машинально потянулся за травматом.

— Вон там, чуть выше! Ну вон же, неужели не видишь? За двумя березами!

Я даже не сразу заметил, что он перешел на «ты» — я пытался понять, что именно вызвало такую бурную реакцию. А когда увидел, то и сам не удержался от вскрика:

— Пещера!

— Вход в пещеру, — поправил меня Сизов, тут же вернув себе самообладание. — Сама пещера — это то, что внутри.

— Да будет так, — согласился я.

Секунду спустя мы уже отчаянно карабкались на косогор. Задача оказалась непростой: с этой стороны берег был гораздо круче и выше, чем с противоположной. Пятнадцать метров подъема стоили нешуточных усилий, и когда мы, наконец, оказались возле зияющей в склоне черной дыры, я был мокрый, как после получасовой пробежки. Но оно того стоило!

— Ну, как? — с видом победителя поинтересовался Евгений или Женя, как с тех пор я стал его называть, сначала про себя, а потом и вслух. — Убедился?

— Убедился, — выдохнул я. — Но насколько она глубокая?

— Сейчас проверим.

— Ты что, сдурел?! Стой!

Этот умник уже подошел к краю и начал нащупывать ногой опору для первого шага!

— Что такое? — недовольно осведомился он.

— Нам надо вернуться, — безапелляционным тоном заявил я. — Без мощных фонарей и нормальной одежды здесь делать нечего. Там темно, как в ж… Темно, короче. Мы вернемся завтра.

С полминуты я наблюдал в его глазах мучительную борьбу, пока, наконец, он не признал мою правоту. К моему огромному облегчению. Черт, а ведь он и вправду мог сунуться туда прямо вот так, с чем был!

— Но только завтра тоже вместе.