Мысленно распрощавшись с ужином, я поспешил на пост, возле которого с изумлением обнаружил Евгения Сизова.

— Добрый вечер, Филипп Анатольевич.

В руках у школьного учителя красовалась довольно элегантная шляпа с полями. Он вообще был одет как-то по-осеннему: распахнутый плащ, жилет, брюки, остроносые туфли. А за окном, на минуточку, вторая половина января.

— Добрый вечер, Евгений Валерьевич. Вы не замерзли?

— Нисколечко! — приветливо улыбнулся он. — С начала недели погода установилась на редкость мягкая и безветренная. А сегодня после обеда и вовсе потеплело до минут трех. Почти оттепель!

— Да? Эмм… Я не знал…

Вот тебе псих, вот тебе и тараканы. Всего-то потепление на улице. А к людям надо относиться менее предосудительно, Филипп Анатольевич. И не делать поспешных выводов.

— Как же вы могли пропустить такую красоту? — удивился Сизов. — Неужели весь день сидели дома?

— Был занят, — коротко ответил я, стараясь скрыть смущение. — У вас ко мне какое-то дело? Пройдемте в комнату?

Но Евгений Валерьевич не сдвинулся с места.

— Да, я хотел бы поговорить с вами. Только не здесь. Вы не могли бы проехать со мной в одно место?

— Хм… Серьезно?

Ясен пень, серьезно, кто ж так шутит-то.

— Вполне серьезно, — шляпа, проделав изящный полукруг, водрузилась на голову молодого человека.

— Признаюсь, предложение не из соблазнительных… Вечер поздний, мне еще нужно готовиться… А вы на машине?

— У меня нет машины, простодушно ответил Сизов. — Даже прав нет, извините. Мы поедем на вашей. От себя добавлю, что то, что я хочу показать вам, определенно вас заинтересует. Ехать недалеко и, уверяю, оно того стоит.

— Даже так… — две секунды на размышление, и надо давать ответ. — Ну ладно, поехали. Только мне нужно переодеться.

Попробуйте найти голодного человека, который обрадуется идее вместо планируемого ужина ехать на ночь глядя бог знает куда да еще и в столь сомнительной компании. С другой стороны, лично мне этот Евгений не сделал ничего плохого. Да и вообще за полторы недели пребывания в Младове я не слышал в его адрес никаких обвинений. Только оскорбления. Но если ему взбрело в голову показать мне некое местное диво, то почему нет? Я товарищ любопытный да и не безоружный — уж с этим индивидуумом в случае необходимости точно справлюсь. К тому же, однажды он уже получил от меня отказ на свое приглашение. Повторный отказ с моей стороны выглядел бы, как минимум, невежливо. В третий раз могут и не позвать.

— Вы можете рассказать, куда мы едем? — спросил я, очищая от снега лобовое стекло, пока машина прогревалась, выплевывая из выхлопной трубы густые клубы пахнущего бензином белого пара.

— Конечно, могу, — удивился Сизов. — Иначе как вы найдете дорогу? Мы поедем в деревню Злобино. Это километрах в десяти отсюда.

— Ничего себе «недалеко»… — я даже на время прекратил приготовления. — Хорошо, что не в Тверь. И что же нас там ждет в этой деревне?

Евгений примирительно улыбнулся.

— Я думал, для москвича десять километров — это не расстояние. Насчет того, что нас ждет, я не могу сказать ничего определенного. Могу только показать.

— Вы прям как Том Реддл, — усмехнулся я, возвращаясь к расчистке стекла.

— Кто это?

— Как, вы не читали?

— Про Тома Реддла не читал, — мой спутник плотнее запахнул плащ: пусть и потеплело на улице, а все равно не весна. — И если он не имеет отношения к истории Тверского края или, хотя бы, к истории России, то я не испытываю по этому поводу ни малейших угрызений совести. Вот вы, например, читали Малыгина? А Богданова? Или, хотя бы, Кучкина? Уверен, что нет. А они все писали об истории моего родного края. А ваш Том Реддл про что писал?

Похоже, он решил меня пристыдить.

— Ну, ясно, ясно… Больше никаких Томов Реддлов. Но это не отменяет моего вопроса. Мы сейчас едем в какую-то Кузькину глушь, где находится не пойми что, о чем вряд ли писали даже ваши Мамалыгины и Кучкины. Но вы почему-то считаете, что я должен вам верить и слепо рулить в ту сторону, куда вы укажете пальчиком? Ни фига. Я хочу иметь понятие о том, что меня ждет.

— Вы получите это понятие, как только мы прибудем на место, — не моргнув глазом, выдал Сизов. — Но, увы, не раньше. Ибо, если быть откровенным, я и сам до конца не уверен, что именно мы там найдем.

— Вы чем-то похожи на своего друга Льва, — вздохнул я. — Даже не знаю, успокаивает меня это или наоборот. Ладно, поехали.

До деревни мы добрались без особых происшествий. Евгений молчал всю дорогу, лишь время от времени корректировал маршрут, а на мои вопросы либо просто не реагировал, либо отвечал предельно односложно. Никакой конкретики. Все, что удалось из него вытянуть, это то, что место, куда он меня везет, имеет отношение к громобоям и, возможно, к пропавшей коллекции. Все ясно. Добрый доктор Еремицкий, как и грозился, настучал таки своему дружку про мой визит в поликлинику. Надеюсь, что только ему. Но ладно я, а какой интерес у этого чудаковатого историка?

— Приехали. Ставьте машину, дальше придется немного пройтись пешком. Нет, в саму деревню заезжать не надо, лучше вон там поставьте. Да-да, на обочине, где снега поменьше. Не бойтесь, канавы там нет.

— И долго нам идти пешком? — я полез в бардачок, достал оттуда складной нож и небольшой карманный фонарь.

— Около получаса, — Евгений поежился. — Что-то за городом холодновато.

— Если бы я знал, что нам еще придется куда-то идти, — ответил я. — То оделся бы теплее. И вам бы посоветовал. У вас фонарик есть?

— Нет, нету, — для убедительности он даже похлопал себя по карманам плаща. — Зачем нам фонарик?

— Так темно же.

— Действительно, темно… — Евгений, казалось, только сейчас обратил внимание на сей очевидный факт. — Фонарик не помешал бы.

«Что-то мне подсказывает, что эта прогулка не кончится добром, — подумал я, когда по узенькой, едва различимой в темноте тропинке мы углубились в зимний лес, а мои ботинки черпанули через верх первую порцию рассыпчатого снега. — Одеты оба, как на званый ужин, один фонарик на двоих, на экстренный случай ни спичек, ни аптечки (автомобильная не в счет: в ней одни бинты, даже йода нет). Если кто-то из нас сейчас подвернет ногу, придется куковать до самого утра. Или до появления волков. Кстати, серьезно: а здесь водятся волки?»

Но, слава богу, обошлось. Лес оказался не таким уж большим и непроходимым, как мне показалось вначале, а энергичная ходьба не позволяла замерзнуть. Минут через двадцать мы вышли на небольшой взгорок, за которым простирало широкое засыпанное снегом поле.

— Это не поле, — уточнил Евгений, как будто услышавший мои мысли. — Хотя выглядит именно таковым. Это Волга. Нам надо на противоположный берег.

— Еще и на противоположный? — голос мой прозвучал скорее жалобно, нежели возмущенно.

Признаться, я уже порядком подустал.

— Конечно, на противоположный, — подтвердил мой мучитель. — На этом берегу того, что нам нужно, нет. Точнее, есть, но далеко… Километра три вниз по течению. Проще перемахнуть здесь, чем шагать по невидимым тропинкам.

— Тише! — я вдруг схватил его за руку. — Смотрите! Там кто-то есть.

На том берегу, аккурат напротив нас зажглись два огонька. Горели они ровно, без бликов — электрические. Завидев их, Евгений, не задумываясь, толкнул меня в снег и прошипел:

— Ложитесь!

И сам тут же распластался на белом. Я, хоть и устоял на ногах после первого толчка, поспешил последовать его примеру.

— Кто это? Вы их знаете?

— Тсс… Звук над водой далеко идет.

— Сейчас зима, — наставительно напомнил я. — Вода подо льдом. Но все равно резон в ваших словах есть.

— Вот и слушайтесь меня, если резон есть, — голос учителя тут же сменился: стал жестче, грубее. — Нет, я их не знаю. Но, возможно, они именно те, кто нам нужен. Хотя сейчас это не важно.

— Почему это?

— Да потому что мне снег в ухо попал!

— И что? — не понял я.

— Да ничего. Ненавижу снег в ушах!