Нам был интересен вопрос о возможной скорости частиц и я попросил д-ра Майкла Уигга провести необычный нехитрый тест для воссоздания событий, которые имели место многие годы назад. Мы решили произвести выстрел в бивень мамонта из дробовика дробью номер 12 со скоростью вылета из дула примерно 820 миль в час (которая, по нашим оценкам, имеет примерно тот же размер, какой имели самые большие частицы до того, как стали плавиться). Майкл и Фридрих Кайзер — оба опытные охотники, — много раз выстрелили в бивни и получили удивительные результаты: даже с близкого расстояния дробь лишь оставляла на бивне ямки и тут же отскакивала. Ни одна дробинка в бивне не задержалась. Основываясь на сравнительной глубине проникновения, мы пришли к выводу, что металлические частицы летели с немыслимой скоростью — тысячи миль в час — быстрее, чем все современные реактивные самолеты и большинство ракет. На этой скорости суммарной силы частиц было почти достаточно, чтобы сбить мамонта с ног.

Завершив эксперимент, д-р Уитт мог со всем основанием утверждать, что он застрелил мамонта; он забрал небольшой кусок бивня в качестве трофея. Однако после нашего эксперимента мы все еще не могли объяснить обстоятельства, породившие частицы, которые убили «Большого Эда».

Чтобы лучше рассмотреть состав частиц, не разрушая их, мы решили использовать рентгеновские лучи. Решив, что проще всего будет обратиться в какую-нибудь медицинскую лабораторию, я набрал первый номер из справочника и услышал ответ:

— Рентгеновская лаборатория.

— Добрый день, — произнес я. — Думаю, что обращаюсь к вам с необычной просьбой. Могли бы вы подвергнуть рентгеновскому исследованию бивень мамонта?

Ответ можно было легко предвидеть:

— Что?

— Мамонт. Знаете, это что-то вроде большого волосатого слона. У меня есть бивень мамонта, который я хочу просветить рентгеновскими лучами.

— О, нет, — последовал ответ. — Мы не занимаемся животными.

— Ну, это не совсем животное, — попытался объяснить я. — Это только зуб — что-то вроде этого; животное умерло много лет назад.

Несколько секунд на другом конце была полная тишина, после чего голос очень выразительно произнес:

— Мы не занимаемся животными… особенно мертвыми! Мы имеем дело только с людьми, и только с живыми. Такова политика компании.

Поблагодарив, я повесил трубку и решил попытать счастья в другой лаборатории, зная теперь, что моя просьба о рентгеновском просвечивании бивня мамонта будет воспринята как крайне необычная. Следующая сотрудница на телефоне, похоже, была так же изумлена, так что я попросил предоставить мне поговорить с директором медицинской лаборатории, д-ром Скоттом Флэйшщменом. У него я встретил иной прием. Он был явно заинтригован просьбой. Сказав, что мамонт «посетит» его лабораторию впервые, он отдал распоряжение сделать просвечивание рентгеновскими лучами своему опытному технику-радиологу, Грете Хегеман. Директор попросил принести бивень в закрытом контейнере: он не был уверен, что реакция его пациентов будет положительной, когда они увидят, как в парадную дверь вносят бивень мамонта.

На следующий день я прибыл в лабораторию и принялся за проверку. Д-р Флэйшмен отсутствовал, но предупредил сотрудницу о моем посещении. Она тепло меня приветствовала и призналась, что когда впервые услышала мою просьбу по телефону, то подумала, что звонит сумасшедший. И теперь она все еще не могла понять смысла моего визита, поскольку вручила мне вопросник для пациентов и объяснила:

— Пожалуйста, заполните выделенные желтым разделы, включая раздел медицинской страховки.

Поглядев на бланк, я терпеливо объяснил ей:

— Думаю, что меня не поняли. Рентген нужен не мне. — После этого я показал на мой мешок с бивнем и тихо, чтобы не слышали пациенты д-ра Флэйшмена, произнес: — Настоящим пациентом является мамонт, и я не думаю, что у него есть медицинская страховка, поскольку он_ вы знаете… ископаемое.

— А-аа, — произнесла она, наконец поняв суть дела. Но теперь она была озадачена — как внести мой случай в компьютер? Несколько раз начиная печатать, она прерывалась в нерешительности. В конце концов она встала, быстро направилась проконсультироваться с кем-то в лаборатории и вернулась только через несколько минут. Быстро введя что-то в базу данных, она направила меня к Грете.

Пришлось сделать несколько попыток, чтобы откалибровать рентгеновские лучи на бивень, поскольку он был во много раз толще и плотнее, чем человеческие кости. В конце концов Грета установила свой аппарат наилучшим образом и сделала большое количество хороших снимков в рентгеновских лучах четырех обломков бивней, два из которых выглядят особенно четко. Каждый видимый круглый черный микрометеорит в бивне соответствует белому пятну на рентгеновской пленке. На одной пленке мы получили хорошее изображение места удара, и, как и ожидали, микрометеорит оказался примерно сферической формы; пятно подтверждало, что он проник глубоко в бивень.

Удовлетворенный результатами, я направился к главному входу, где сотрудница вручила мне квитанцию на рентгеновское обследование. В первый раз я увидел, какие именно сведения о необычном «пациенте» она ввела в базу данных. На квитанции было просто написано: «Пациент г-н Волосатый Мамонт. Служба: рентген». Улыбаясь, я вышел, раздумывая: что она проставила в графе «Дата рождения» — не ледниковый ли период?

• Пять бивней мамонта имеют в себе магнитные частицы в кратерах с обугленными краями.

• Один бивень был из Якутии, Сибирь, а другие — из Юкона на Аляске.

• Если «Событие» произошло в обоих районах, оно имело радиус действия более 2 тысяч миль и покрывало 10 процентов планеты.

• Свидетельства говорят, что магнитные частицы появились на большей части Северного полушария.

• Входные отверстия на одном бивне заставляют предполагать, что частицы шли под небольшим углом к горизонту.

• Основываясь на глубине проникновения частиц, можно сделать вывод, что они, по всей видимости, летели со скоростью 34 тысячи миль в час.

• Рентгеновские лучи показывают, что внедрившиеся частицы имеют грубую сферическую форму.

• Некоторые рентгеновские лучи показывают глубоко проникшие железные микрометеориты в слегка окрашенных кратерах.

Рано выехав из мотеля, к 6 часам утра я был на дороге к Блэкуотер-Дро, знаменитому месту раскопок эпохи кловис. Он располагался около Кловис, Нью-Мексико, где был найден первый наконечник кловис. Солнце поднималось медленно, раскрашивая золотом горизонт на востоке, в то время как в чернильном небе над головой все еще поблескивали звезды. Я обогнал множество машин на прямой, как стрела, дороге, и скоро ритмичный их шум начал клонить меня ко сну; пришлось опустить стекло. Поеживаясь от холодных порывов мартовского ветра, я взглянул на простирающиеся передо мной высокие равнины восточного Нью-Мексико. Было еще темно и почти ничего не видно; кстати, и видеть было нечего на пустынном, лишенном деревьев плоскогорье.

Ближний свет выхватывал из полумрака отдельные полосы травы, зазеленевшие после недавних дождей. С одной стороны дороги промелькнула корова, а впереди едва можно было разобрать стадо скота. Я попытался представить себе, что было здесь 13 тысяч лет назад в эпоху кловис. Хотя климат был намного холодней (как в Канаде в наши дни), пейзаж был похож на саванны, полные высокой травы и крепких кустарников. В то время, как и сейчас, в этих местах обитали стада жвачных лошадей, весьма похожих на наших коров. Ныне исчезнувшие американские, бродившие по этим равнинам, имели примерно четыре-пять футов высоты на уровне плеч, то есть были намного меньше, чем наши современные лошади.