Позицию полицейских, которые должны были блокировать нас спереди, мы обошли слева: они так увлеченно палили, что не обратили внимания на шум.

Меня-то учили, как надо бесшумно ходить по лесу, а вот Марселу – нет. Она ломила напрямик, как молодая слониха, спешащая на зов самца. (В Африке я был, но половой жизни слонов не наблюдал, так как в той саванне, где мы воевали, слоны предусмотрительно разбежались.) Можно было, конечно, и перебить тех шестерых, которые перестреливались с собачниками, но я очень спешил и, кроме того, хотел дать поразвлечься самим полицейским.

Поэтому я спокойно миновал их линию и, обретя второе дыхание, – скорее, конечно, уже восьмое или десятое, – потащил за собой Марселу.

Пробежав кое-как ярдов сто, мы оказались на окраине еще одной поляны, побольше. На ней, залитый лунным светом, стоял полицейский вертолет, а около него покуривали сигары два полицейских-пилота. Мне было очень жаль, что я не мог им дать спокойно докурить, но автомат вскинулся как-то спонтанно, рефлекторно, если выражаться совсем уж по-научному. Первая же очередь избавила их от вредной привычки курить на рабочем месте, но, к сожалению, навсегда.

Весь план дальнейших действий сложился у меня в течение тех секунд, которые понадобились для того, чтобы пробежать тридцать ярдов до вертолета, впихнуть в него Марселу и захлопнуть дверцу. Дальнейшее было почти как во сне. Я оказался на пилотском сиденье, винт закрутился, а машина, вздрогнув, оторвалась от земли. Все произошло на одном дыхании, и навыки, полученные во время подготовки, проявились сами собой. Правда, подчинив себя одной главной идее – взлететь, я как-то не очень размышлял о том, что делать дальше, после того, как я окажусь в воздухе.

– Вот это да! – прокричала мне Марсела сквозь гул двигателя. – Ты – супермен!

Мне было приятно узнать об этом, особенно оказавшись в ночном небе, освещенном только лунным светом, без карты, которую я забыл снять с убитого полицейского, и с очень смутными представлениями о том, куда лететь.

Прежде всего я постарался убраться подальше от гор и забраться повыше над деревьями. Все это могло повредить моему здоровью. Однако вертолет, при совсем небольшой скорости сто миль в час, уже спустя десять минут, вынес меня в океан, точнее, в небо над океаном.

– А куда мы летим? – весело спросила Марсела, убежденная, что, как и во всяком боевике, дело кончится хеппи-эндом. Мне этот вопрос очень не понравился. В наушниках у меня уже слышалась ругань полицейских чинов, которые препирались по поводу того, кто должен быть предан суду за то, что допустил угон вертолета.

Горючего у меня было на час, следовательно, пролетев примерно сто миль, я должен был найти место для посадки или принять меры, чтобы более-менее безболезненно плюхнуться в океан.

Кое-как я разглядел, наконец, примерные очертания береговой линии, узнал мыс Педро Жестокого и песчаную косу, уходящую в океан.

Но в то же время я обнаружил, что, кроме меня, в воздухе находится еще и пара «фантомов», которые, возможно, намереваются меня сбить. Они описали вокруг тарахтелки огромный круг и начали выходить в атаку. В том, что они не пожалеют на меня «сайдуиндер», я мог не сомневаться, как и в том, что принуждать меня к посадке им без надобности. Ради того, чтобы не быть сбитым, я резко сбросил обороты, машина круто снизилась и тем самым выпала из радарных прицелов истребителей. Они провыли у меня над головой и унеслись описывать очередной круг диаметром в сотню километров. На какое-то время я остался в гордом одиночестве и продолжал ползти над океаном прочь от песчаной косы на высоте всего футов сто. При этом я прикидывал, что еще на уме у тех ребят, что сидели в «фантомах». Если они не извели горючее, то после третьей атаки оно у них наверняка кончится. На их месте я бы попробовал атаковать вертолет с пикирования, ибо был сейчас не более чем надводной целью. Накренив ротор, я по небольшой дуге повернул влево. Истребители опять не смогли найти нужного угла и не сумели прицелиться. Их командная вышка поминала всех чертей и всех святых, но очень непечатно. Кроме того, неким бальзамом для меня было услышать по рации следующее:

– «Гусар-6», передайте вашему папе, что он трижды несчастный рогоносец, если позволил какому-то остолопу выстругать для своей шлюхи-жены такого сына-кретина! У вас есть горючее на третий заход?

– «Вышка», я «Гусар-6», нет у меня горючего. А если вы будете оскорблять, господин полковник, то я снесу вашу вышку к дьяволу вместе с вами!

Истребители больше не появились, зато, как и ожидалось, топлива в баках вертолета осталось мизерное количество. Правда, падать было невысоко, но зато тонуть – достаточно глубоко. Поплавков у этого вертолета не было, как и резиновой лодки.

– Может быть, поднимемся немного выше? – предложила Марсела, которая понятия не имела о сложившейся обстановке.

– Со временем обязательно, – сказал я, кивая, – но туда, – я поднял палец кверху, указывая направление к Престолу Всевышнего, – мы всегда успеем…

Словно бы в подтверждение этих слов вертолет начал «чихать» и «кашлять», будто подхватил вирусный грипп. С этим сделать было ничего нельзя – еще пять минут, и машина плавно плюхнулась в спокойные и лениво-тяжелые волны океана…

В общем и целом нам опять повезло. Во-первых, мы шлепнулись не отвесно, а как бы спланировали на все еще вращавшихся лопастях ротора, во-вторых, когда нос и шасси коснулись волн, нас не перевернуло и не шмякнуло мордами о приборную доску. В-третьих, вертолет тонул не сразу, а постепенно, в-четвертых, там, где он пытался затонуть, глубина оказалась не более четырех футов. Мы сели на отмель, как видно, служившую подводным продолжением песчаной косы, начинавшейся от мыса Педро Жестокого. Конечно, если бы волнение не было близким к нулю, нам навряд ли удалось бы так гладко сесть, да еще и встать, что называется, «на три точки». Даже трех-четырехбалльная волна вдоволь бы покувыркала вертолет и в конечном итоге сделала бы из него дюралевую отбивную. Но волны были такие, что даже не перехлестывали через кабину. Вода, однако, довольно быстро залила весь пол.

– Марсела! – Я дернул за рукав свою спутницу. Она по обыкновению слегка отключилась, и пришлось ее похлестать по щекам.

– Мы тонем?! – завизжала она, выйдя из шока, я пожалел, что вывел ее оттуда.

– Пока нет. – Я уже убедился, что вертолет стоит на дне, но стекла кабины и дверцы находятся над водой. – Мы сидим на мели.

– Ну и слава Богу, – закрестилась Марсела, и я тоже для страховки осенил себя крестным знамением.

Кое-как я открыл дверцу кабины и, стоя по колено в воде, высунулся наружу, чтобы поглядеть, куда же нас принесло. Уцепившись за скобы на борту, я вылез на «верхнюю палубу», к ротору. Луна сияла вовсю, и серебряная дорожка тянулась через океан. Она была дьявольски красива, но, к сожалению, пробежаться по ней было невозможно. Чуть ниже Луны очень хорошо рисовались у горизонта округлые вершины гор на острове Хайди. Мигали на берегу какие-то слабые огоньки. Из-за гор немного правее по горизонту в небе висело какое-то зарево. Кроме того, от острова довольно отчетливо долетали глухие, тяжелые удары. Похоже, что там кого-то обстреливали из пушек. Меня, конечно, это немного удивило. Я никак не мог взять в толк, против кого еще там можно воевать, если я нахожусь так далеко от места событий. По самым скромным прикидкам, от места нашей посадки до острова было миль десять. Уворачиваясь от атак истребителей, я так и не смог удалиться от Хайди достаточно далеко. Повернувшись спиной к острову Хайди, я осмотрел противоположный сектор горизонта. На расстоянии в две-три мили светились какие-то огоньки. По-видимому, там стояло на якоре небольшое судно, а левее огоньков смутно проглядывалось в лунном свете какое-то туманное пятно, вероятно, небольшой островок. По логике вещей надо было добраться до островка или дать сигнал на судно, если тамошние вахтенные не разглядели еще, что рядом с ними на отмель плюхнулся вертолет. Проще всего было пойти вторым путем: дать в воздух пару трассирующих очередей, дождаться, когда с судна спустят шлюпку или моторку, а потом посидеть несколько минут спокойно. Однако силуэт корабля был слишком неясен. Это могла быть безобидная частная яхта, которую нетрудно было бы использовать для бегства с этого дурацкого Хайди, но могло быть и судно, принадлежащее торговцам наркотиками. Это мог быть мирный сейнер, а возможно, и вполне солидный вооруженный катер лопесовских ВМС. Особенно неприятно было бы повстречаться с последним. В этом случае остаток ночи я, вне всякого сомнения, провел бы уже в тюрьме.