— Ну так как, Дункан?

— Тяв-тяв!— пролаял щенок, норовя спрыгнуть на землю.

— По-твоему, выходит — плачет?

— И вовсе я не плачу,— сказал Юрка, незаметно вытирая слёзы и отнимая ладони от лица.

— Поверим, Дункан,— кивнул головой солдат, ставя лукошко на пенёк.

Какой-то он интересный — длинный, в плечах широкий, а голова маленькая. Глядя на Юрку, он как-то странно повел носом, вместе с носом поползли на сторону и губы, один глаз закрылся, другой вытаращился. Повёл носом в другую сторону, и всё получилось наоборот. Это было так потешно, что Юрка засмеялся.

— Вот видишь, Дункан, ты был неправ совершенно,— пожурил щенка солдат и легонько щёлкнул его по носу. Потом попристальнее вгляделся в Юрку и добавил: — Так, друг, а ведь я тебя знаю, ты сын нашего нового командира. Угадал?

— Ага.

— А сейчас я с первого раза угадаю, как тебя зовут.— Солдат закрыл глаза и, вертя пальцем над головой, зачастил, как заклинание: — Эшты-потэшты цвинь куралэшты... Есть! Вовкой тебя зовут!

— А вот и нет! Вовсе не Вовкой... Юркой!

— Скажите, пожалуйста,— расстроено протянул солдат.— Выходит, Дункан, мы с тобой оба никуда не годимся. Ладно, Юрка, теперь ты угадай, как меня зовут. Только, чур, с первого раза.

— Не знаю...— пожал плечами Юрка.

Солдат опустил щенка в лукошко, выхватил из-под погона пилотку, лихо, чуть наискосок, надел её, поправил ремень и, пристукнув каблуками запыленных сапог, отрапортовал:

— Смирно! Товарищ Юрка — сын командира, разрешите доложить. Рядовой Шахназаров выполнил боевое задание, возвращается в часть. Вольно!

Юрка опять засмеялся: этот долговязый солдат ему всё больше нравился.

— Но Шахназаров,— продолжал тот,— это для документов. В народе меня зовут просто Шах. И ты так зови. Коротко и даже красиво. Верно?

— Ага.

— Что ещё за «ага»? Надо отвечать: так точно!

— Так точно.

Шах, расставив ноги, неожиданно стал перегибаться через спину. Всё тело его изогнулось в дугу, голова всё ниже, ниже,— Юрка удивился: что он делает?! А он, оказывается, решил сорвать цветок, который желтел у носков его сапог, сорвать — не руками. Голова Шаха уже между ног... Последнее усилие, и он припал лицом к траве, губами сорвал цветок. Взмахнув руками, выпрямился и протянул цветок Юрке:

— Прошу вас, маэстро!

— Здорово!— воскликнул Юрка.— Как в цирке!..

— Учись, юноша,— сказал Шах, вытирая пот со лба.— Человеком станешь.

Папоротник в лукошке зашевелился, из лукошка выпрыгнули, к удивлению Юрки, сразу два щенка и, как зайцы, подкидывая куцые зады, помчались в разные стороны. Шах устремился за Дунканом, крикнул оторопевшему Юрке:

— Лови Казбека! Убежит...

Щенок скулил и вырывался, но Юрка держал его крепко.

— Где ты их взял, Шах?

— Хорошие щеночки, правда? У местного фельдшера выпросил. Знатной породы, восточно-европейская овчарка. В учебном центре из таких щенков выращивают отличных служебных собак.

— Для пограничников?

— И для пограничников. И для нас. Казбека я сегодня же отвезу в учебный центр. Обещал. Ну, а Дункана тебе подарю, если хочешь...

— Ой, конечно, хочу!..— обрадовался Юрка.

Простились они у проходной. Юрка помчался домой.

У крыльца соседнего домика играли малыши. «Товарищ Петров», держа в вытянутых руках фуражку, попытался заинтересовать Юрку:

— Вот. Ежик у нас.

— Нужны вы мне со своим ёжиком,— отмахнулся тот, обходя их, потом решил похвастаться щенком и остановился: — Гляньте, какая у меня собачка!.. Можете погладить. Только не все сразу. Ну хватит, хватит...

— Ой, какой пёсик...

— Юра, дай подержать...

— Нельзя. Он этого не любит.— Юрка заметил: мама с полотенцем через плечо выглядывает в окно, восторженно крикнул: — Глянь, мам! Мне его Шах подарил, его Дунканом зовут.

— А кто он такой — Шах, которого зовут Дунканом?

— Да нет же, ничего ты не поняла,— засмеялся Юрка.— Щенка зовут Дунканом, а Шах — солдат... Я с ним познакомился только что...

— Видишь, как хорошо получилось,— сказала мама, свешиваясь с подоконника, чтобы тоже погладить Дункана,— ты и с солдатом познакомился и щенка заимел. Замечательно получилось...

Из ворот городка выехала грузовая машина, промчалась, набирая скорость, мимо офицерских домиков. В кузове её стоял — опять пилотка под погоном — Шахназаров. Он помахал Юрке, крикнул:

— Я скоро вернусь!

— Мама, это и есть Шах. Он ненадолго уехал, он скоро вернётся.

Папа пришёл обедать озабоченный. Может, поэтому, когда Юрка показал ему щенка, вовсе не обрадовался, даже не потрогал его, только сказал рассеянно: «Славный пёс, хорошенько ухаживай за ним»,— и сразу сел за стол.

— Дети, руки помыли?— Мама придвинула каждому тарелки с салатом из огурцов и помидоров, поставила на центр стола сковороду с шипящей в сале яичницей, разлила по стаканам молоко.— Что приуныл, Алексей Павлович?

— Унывать нам не положено,— усмехнулся папа,— а дело серьёзное. В общем — из огня да в полымя. Комплекс новый, придётся переучиваться на ходу.

— Значит, день и ночь на огневой?

— И такое, наверное, будет.

Папа, обедая, всё поглядывал на часы, потом встал, потянулся за фуражкой:

— Я пошёл... вы уж тут привыкайте... без меня...

Юрке очень хотелось пойти с отцом на огневую позицию, он стал просить взять его с собой.

— Как-нибудь попозже, сын. Я тебе обязательно покажу и станции, и ракеты. Сейчас — не время.

Настаивать Юрка не стал, ведь у него теперь был Дункан, такой потешный щенок!.. Сало он почему-то не ел, всё жался к ногам и тихонько скулил. Потом стал облизывать Олины руки. Та ёрзала, радостно взвизгивая. Мама, с улыбкой поглядывая на неё, застлала солдатскую кровать чистой простынёй, взбила подушку. Оля насторожилась и вдруг затянула без слёз:

— И-и-и, я не хочу спать!..

— Надо, доченька. Все дети спят. Посмотри в окно — никого нету, и Таня легла, и «товарищ Петров» спит.

— И-и-и... А Юрка?

— Он у нас уже большой. Он пусть гуляет.

— И-и-и...

Последние слова мамы Юрка воспринял как разрешение уйти, взял Дункана на руки, выбежал на крыльцо.

Солнце жгло вовсю, ели и сосны почти не давали теней. У домиков никого не было видно. За забором, на огневой позиции стояла тишина, Юрке подумалось: может, папа увёл куда-нибудь всех солдат и только часовые остались стоять на вышках.

Где-то далеко за лесом глуховато гудел трактор, и совсем рядом раздавался негромкий настойчивый стук. Юрка поднял голову и увидел дятла в красной шапочке. Вонзив в кору сосны острые коготки, он долбил и долбил ствол изогнутым клювом, не обращая внимания ни на Юрку, ни на Дункана. Щенок заволновался, тявкнул, попытался спрыгнуть с рук. Юрка погрозил ему пальцем:

— Нельзя, Дункан, мы с тобой пообедали, птичке тоже есть хочется, она жуков ищет в коре, понял? Лучше пойдём к озеру, красиво там!..

В это время из-за поворота дороги выскочил грузовик. В кузове его стоял Шахназаров с пилоткой, заложенной под погон. Он издали помахал рукой: подожди, Юрка!

Грузовик проехал к воротам, Шахназаров выпрыгнул из кузова на ходу, спросил, улыбаясь и кивая на Дункана:

— Ну как, привыкает?

— Привыкает!— радостно ответил Юрка.

— Хочешь со мной? Пойдём.

На проходной Шахназарова пропустили сразу, перед Юркой выставили задвижку. Дежурный строго сказал:

— Стоп! Документы, гражданин.

Юрка испуганно отступил на дорогу.

— У меня... нету документов.

— Это — Юрка, сын командира,— объяснил дежурному Шахназаров, улыбаясь одними глазами,— пропустите его, товарищ сержант.

— Ну, раз Юрка,— улыбнулся и дежурный,— да ещё сын командира, тогда можно.

Шахназаров показал Юрке солдатскую казарму, асфальтированный плац возле неё, столовую и кухню — чуть в стороне, в ельнике, потом повёл куда-то в лес по тропинке.