— Эх… — нахмурился Творимир. Положил прочитанное послание на стол командира, задумчиво пожевал ус и уставился в окно. Ивар прищурился:

— Чушь какая-то. Хотя, с другой стороны… Может, милейший сир Лоуренс и есть тот, кого мы ищем, а?.. — он помолчал, выбил звонкую дробь пальцами по столешнице и решил:- Надо хорошенько подумать. Сейчас еще даже не вечер, до следующего утра я разберусь, что мне с этим делать… Спасибо, друже. Иди, спи. Вечером ты мне понадобишься отдохнувшим.

— Эх, — буркнул Творимир. По его мнению, командиру и самому требовалось хорошенько выспаться. Ивар нетерпеливо передернул плечами:

— Тут есть диван. Не беспокойся, я до смерти себя загонять не собираюсь… Иди, иди.

Русич вышел. Лорд МакЛайон откинулся в кресле и, подцепив пальцами письмо от соседа, закинул ноги на стол. Ну-с, и что же вам вдруг в голову ударило, дорогой сир?..

— И вам ли?.. — задумчиво протянул он, изучая разломанное клеймо. Ну-ка, ну-ка… Ивар порылся в ящике стола и вынул увеличительное стекло. Склонился над письмом и вдруг удивленно наморщил лоб. От свитка пахло духами. Едва слышно, почти неуловимо, но пахло.

— Что за черт?.. — пробормотал бывший королевский советник, отложив стекло в сторонку и поднося лист к самому носу. Нет, не показалось. Это во-первых. А во-вторых — этот запах… он был ему определенно знаком! Лорд МакЛайон покачал головой и замер, натолкнувшись взглядом на лежащую подле лютню. Снова быстро принюхался к письму. И горько улыбнулся.

Никакого вызова сосед ему не посылал. Это был "прощальный подарок" Томаса.

Нэрис открыла глаза и, сладко зевнув, потянулась. Повернула голову в сторону незанавешенного окна — темно. Уже вечер?..

— Ну я и засоня, — вздохнув, девушка села на кровати, обозревая измятое до неприличия платье. К тому же измазанное смолой и землей. "Видела бы меня мама! — в очередной раз подумала она, опуская ноги на пол и нащупывая туфельки. — Она бы в обморок упала… Поросенок поросенком!"

Леди МакЛайон встала, кое-как пригладила взлохмаченные волосы и подошла к двери.

— Эйнар, ты там? — позвала она.

— Нет, госпожа, я тут, Ульф! — отозвался из коридора голос Тихони. — Проснулись?..

— Да… — Нэрис без удовольствия разглядывала себя в зеркало. — Ульф, будь добр, пришли ко мне кого-нибудь из младших горничных. Они наверняка все на кухне толкутся.

— Да как же я пост оставлю?..

— Глупости! — девушка поскребла пальцем присохшее пятно на подоле. — Я завтра все равно собиралась вас освободить от этой повинности. Дверь на запоре, Ульф, иди спокойно!

— Ну, хорошо…

— И скажи служанке, чтобы таз с горячей водой прихватила! — вспомнив, запоздало крикнула она. С той стороны двери было тихо. Ну вот, ушел. Ладно, в крайнем случае — перед сном можно будет принять целую ванну, а не тазик… Так оно даже и лучше. "Не такая уж я и грязная, — решила девушка, подходя к сундуку с одеждой. — Пожалуй, приберу-ка я пока что шелк да бархат подальше!.. Уже третье платье загубила! Вот, коричневая шерсть — самое оно… И немаркое, и теплое, и, в случае чего, выбросить не жалко!"

Через неполный час, переодевшись, причесавшись и умывшись (Тихоня все-таки расслышал ее последнюю фразу насчет горячей воды), леди МакЛайон вышла из своей комнаты. Ужин она благополучно проспала — на часах было начало десятого вечера. "Ну что ж, спущусь на кухню, не рассыплюсь, — решила девушка. — Что-нибудь там да осталось же! Надеюсь, остальные поели. Хотя кухарка, кажется, в этом вопросе уже привыкла сама распоряжаться. Мне же вечно не до домашних дел…" Она свернула по коридору к лестнице и наткнулась на Творимира. Вид у него был недовольный.

— Эх, — чуть склонил при виде нее голову русич. Надо полагать, это означало: "Здравствуйте, леди, как спалось?". Нэрис улыбнулась:

— Добрый вечер, Творимир. Вы ужинали?

Он кивнул и оглянулся на дверь рабочего кабинета Ивара. Девушка замялась:

— А… он?

— Эх! — в сердцах махнул рукой тот.

— Я так понимаю, нет, — резюмировала она. — Ну хоть спал?

— Эх… — огорченно качнул головой бывший воевода, снова бросил взгляд на закрытую дверь и ушел. Нэрис развела руками:

— Вот что за люди?.. Один кроме своего "Эх" ничего больше сказать не переломится, а второй… Ну нельзя же так!

Она решительно подошла к кабинету и толкнула рукой дверь. Та оказалась незаперта.

— Ивар? — Нэрис помялась на пороге и заглянула внутрь. Супруг сидел за столом, перебирая в пальцах тускло поблескивающие в огне свечей золотые кругляши. Тут же, на столешнице, лежала лютня Томаса со снятой крышкой.

— Золото? — она округлила глаза. — Как много!

— Не так уж и много, — он поднял голову. — Тут еще камней на сумму в три раза большую… Заходи, не стой в дверях. Выспалась?

— Я-то да, — она вошла и, прикрыв за собой дверь, приблизилась к столу. Окинула взглядом лежащее на нем богатство и, увидев горку самоцветов, покачала головой:

— Не в три, а в пять. И это самое меньшее.

— Разбираешься?..

— Ты забыл, чья я дочь? — Нэрис облокотилась о столешницу. — Откуда все это?

— Отсюда, — он кивнул на лютню. — Внутри было спрятано. Он и вправду готовился слинять.

— Так вот почему она была такая тяжелая! — поняла девушка, с сожалением глядя на искалеченный инструмент. Потом перевела взгляд на мужа:- Ты бы убрал их… подальше. Зачем по столу рассыпал?

— Считаю, — отсутствующим тоном отозвался лорд. — Сколько я стою.

— Ивар, ну что за дикость!..

— А что? — он пожал плечами и, зачерпнув горсть золота, принялся пересыпать монеты из одной горки в другую. — Судя по всему, не так уж и мало… За одного гончего пса.

— Мало, — она свела брови на переносице и, поймав мужа за руку, заставила посмотреть себе в глаза. — Ивар, не надо. Только душу себе травить! Давай уберем всё это. И спустимся вниз, я велю кухарке разогреть ужин… Ты же не ел.

— Не ел, — согласно кивнул он.

— И не спал, — добавила девушка, одним движением отодвигая золото на край стола. — Глаза вон все в красных прожилках. Ивар, нельзя так. Ну куда ты опять тянешься?! Оставь, говорю, в покое эти монеты несчастные!..

Лорд молча опустил руки и уставился невидящим взглядом в стол. Нэрис стало не по себе.

— Не надо так, — тихо повторила она. — И его не вернешь, и себе лучше не сделаешь.

— Да, — проронил он, опершись локтями на крышку стола. — Не вернешь… Ничего уже. Как же меня все это достало!..

— Ивар… — Нэрис обошла стол и положила руки на плечи мужа. — Хватит. Хватит тут сидеть и себя накручивать. Ты устал, ты расстроен, я всё понимаю…

— Понимаешь? — саркастически усмехнулся он. Девушка опустила голову и убрала руки:

— Да, ты прав, наверное мне не понять… Извини. Я пойду. Распоряжусь, чтобы тебе прямо сюда поесть принесли.

Она направилась к двери.

— Нэрис.

— Что? — девушка обернулась. Ивар смотрел на нее снизу вверх, и глаза у него были как у побитой собаки.

— Останься со мной, — тихо попросил он. — Пожалуйста…

Леди Кэвендиш ахнула:

— Ничего себе! А я и знать ничего не знала!..

— Ивар велел не распространяться, куда мы поехали, — пояснила Нэрис, увлеченно вгрызаясь в хрустящую корочку булки с маслом. — Ижвините, я жутко голодная!..

— Кушайте-кушайте, — закивала Грейс, пододвигая девушке тарелку. — И не стесняйтесь говорить с набитым ртом… Мне этого этикета и правил приличия дома хватает за глаза! Только в Шотландии и отдыхаю. Еще чаю?

— Пожалуйста, — кивнула Нэрис, принимаясь за пережаренный кусок куропатки, оставшийся еще с ужина. — Господи, какая жесткая… Ну что мне делать с этой кухаркой? Опять недоглядела. Или сливок пожалела…

— А при чем тут сливки?

— Неважно, — ушла от ответа леди МакЛайон. — Но очередное внушение я ей точно сделаю!.. Никакого понятия, хоть выгоняй…

— Возьмите лепешку, — Грейс налила чаю и себе тоже. — А я вчера после ужина Дэвиду немного почитала, он уснул, а мне не хочется. Вас пошла искать, а вас нигде нет. И Ивара нет. И Творимира… Я опять переполошилась, нашла Робина, ну, начальника вашего гарнизона, а он: "Не беспокойтесь, хозяева в гости уехали, утром будут"! Какие гости — ночь на дворе?.. У Ивара, конечно, всегда семь пятниц на неделе, но это уж как-то слишком…