— Но я узнаю, — сам себе сказал Ивар, оглянувшись на стенную панель, с тихим щелчком вставшую на место.
Глава 1
Нэрис поёжилась и натянула на плечи колючий шерстяной плед. Ноги, обутые в тонкие домашние туфельки, озябли, огарок свечи в жестяном подсвечнике догорал, грозя погаснуть с минуты на минуту… "Вот же вредное создание!.. — Девушка возмущенно фыркнула, едва не задув и без того слабый язычок пламени. — Эти брауни! Ну из-за чего, скажите пожалуйста, стоило так обижаться?"
— Разбаловала паршивца на свою голову… — сердито буркнула она себе под нос, сворачивая к лестнице в подвал. Все верхние помещения Нэрис уже облазила, на кухне и в кладовой искала тоже, да всё без толку — брауни по части игры в прятки был большой мастер. Оставался только подвал. Девушка передернула плечами — не то, чтобы она боялась темноты, но в подвале было еще холоднее, к тому же ужасно сыро, а еще там водились крысы. Крыс она терпеть не могла. Но маленького шерстистого приятеля найти было надо всенепременно, так что… Она вздохнула и начала спускаться по узкой лесенке вниз, тихо бормоча вполголоса:
— Вот сейчас простужусь, заболею… Ему-то что, он весь шерстяной… И бессовестный, к тому же! Молоко мы, видите ли, уже не пьём!.. Нам сливок подавай, и коврижек с мёдом!.. А подумать, что мне их сейчас взять негде… — она отодвинула заржавевший засов на двери и навалилась на нее плечом. — Слуги и до этого за моей спиной пальцем у виска крутили, а теперь уж точно малахольной окрестят, а я в чем виновата? В том, что кое-кто с жиру бесится?.. Ай!
В щель двери шустро проскользнула упитанная крыса. Нэрис отпрыгнула в сторону, едва не уронив подсвечник, и выругалась. Дверь скрипнула.
— Девица, называется, — сварливо буркнули из темноты подвала. — Бранится, как сапожник. Правильно маменька говорит — нечего тебе на пристани ошиваться почем зря! Только дурости набираешься… Такое моё мнение.
— Что вы все привязались к этой пристани?.. — насупилась девушка, толкнув дверь. Дышащий на ладан огарок осветил влажные ступени, исчезающие в темноте. — И хватит цитировать маму, я и так ее нотации каждый день слушаю… Выходи! Я замерзла.
— А вот не выйду! — ответили из темноты.
— Я и так тебя обыскалась, — уперла свободную руку в бок Нэрис. — Не мог поуютнее места найти?.. Выходи, говорю, там крысы! Специально в подвал залез, чтобы я…
— Да при чем тут ты-то? — грустно вздохнул голос, и на верхней ступеньке показалось маленькое волосатое существо в застиранном колпачке. — На кухне народу — лапу не высунешь! Ночь-полночь, а всё суетятся… Поди, и не ложились… Чего дрожишь? Крыса убежала.
— Да холодно мне! — жалобно пискнула девушка, кутаясь в плед по самый кончик носа. — Сентябрь на дворе, полы каменные, из всех щелей дует… И тебя еще искать битых два часа пришлось!
— И поделом, — обиженно заявил брауни. — Такое мое мнение…
— Только о себе думаешь, — в свою очередь обиделась она. — А в мое положение войти?.. Я, между прочим, послезавтра замуж выхожу.
— А мне-то что? — непримиримо буркнул он. — Где мои коврижки?..
— Ах, коврижки?! — вскинулась Нэрис. — Коврижки тебе меня важнее, да?! Ну и… Ну и сидит тут тогда один! Волосатое, неблагодарное, бессовестное суще…
— Да ладно, ладно, — нехотя проворчал брауни, смущенно теребя кончик колпака. — Ну бывает, погорячился. И неделя такая суматошная… Носятся все, как умалишенные, замок вверх тормашками… А молоко я не пью!
— Вот что ты вредный такой?.. — она тяжело вздохнула. — Сам же всё понимаешь… Бог с тобой, пойдем, я у нянюшки миску сливок выпросила. И больше так не прячься!
— А больше и не надо будет, — грустно сказал он, семеня следом за ней вверх по лестнице. — Ты ж вот… это самое… замуж! А кому я тут нужен еще-то? Никому. Такое мое мнение.
— Глупости! — Нэрис свернула в коридор. — Нянюшка с матушкой обычаи чтят, уж без сливок не останешься.
— А коврижки?
— Коврижки и мне-то нечасто перепадают! — сказала она, открывая дверь спальни и проскальзывая внутрь. — Но я скажу кухарке… Уф! Тепло. Вон там, на столике, угощение. И не сердись — действительно, всё в доме вверх тормашками с этой свадьбой!.. И мама еще со своим платьем… Терпеть не могу голубой цвет. Вот возьму и надену зеленое!
— Ты что?! — ахнул брауни, отрываясь от миски с жирными сливками, к которой уже успел основательно приложиться. — На свадьбу — зеленое?.. Да жених передумает!
— Не передумает, — отмахнулась девушка, пошевелив кочергой поленья в камине и снимая с плеч плед. — Если уж они за неделю всё дело сладили, даже официальной помолвкой не озаботившись, значит, мой будущий супруг настроен решительно… Кроме того, говорят, что он не верит в приметы.
— Он что, не шотландец? — с подозрением прищурился патриотично настроенный комок шерсти. Нэрис рассмеялась:
— Шотландец! Но свободомыслящий… — тут она вздохнула. — И, наверное, родовитый да очень влиятельный, раз папа даже думать не стал над предложением. Хоть взглянуть бы на него!.. А вдруг он старый и страшный, как смертный грех?
— Ну, тогда, положим, лучше тебе его пока не видеть, — прочавкал брауни. — Зачем заранее настроение портить?.. Отказаться всё равно ведь не сможешь, раз уж отец свое согласие дал…
— Да я и не собиралась отказываться, — пожала плечами Нэрис. — Я же всё понимаю. И матушка уже который год зудит под ухом, мол, сижу в девках, у родителей на шее, ни зятя, ни внуков… Можно подумать, это из-за меня! Да папа всем отказывает!
— Не попрекай отца, — сурово сказал брауни, — он о твоем будущем радеет! Ну… и о своем тоже… но это во вторую очередь!..
— Угу… — хмыкнула она. — Как же, во вторую… Но, в любом случае, сейчас это уже неважно! Совсем скоро я стану замужней дамой. Ужасно любопытно, как это?..
— А чего тут любопытного? — донеслось от стола. — Вон, на маменьку погляди — и сразу всё понятно будет! Дело известное — мужа с охоты ждать, дом вести, стряпать, слуг гонять, детей растить… А не на причале околачиваться и с книжкой заморской по полночи у свечи сидеть!
— Ты опять за своё? — надулась она и тут же погрустнела:- Да уж, про причал — это в самую точку. Папа сказал, что мой будущий супруг из Хайлэндса. Откуда в Нагорье причалы?.. А что касается книг и того, что я сижу над ними "по полночи"…
— Не до книжек тебе будет, — встрял брауни. — Как и маменьке твоей. А ежели муж молодой попадется, то и по ночам будет чем заняться, помимо чтения.
— Да ну тебя!.. — покраснела девушка.
— А чего? Я дело говорю…
Домашний дух сыто икнул и облизнул вымазанную в сливках мордашку:
— Ты не расстраивайся. Я, пока от тебя по замку бегал, случайственно к папеньке твоему в кабинет попал…
— Так уж и "случайственно"?..
— Ну… почти, — ухмыльнулся он, отодвигая пустую миску и поудобнее устраиваясь на столике. — Я же знаю, тебе интересно было бы послушать. Вот я и… как бы вместо тебя!
— Ну?.. — она нетерпеливо заерзала в кресле.
— А коврижку?..
— Вот бессовестный!
— Не бессовестный, а голодный…
— В корзинке, позади тебя, я их салфеткой прикрыла, чтоб не заветрились… И, между прочим, ты даже не представляешь, чего мне стоило стянуть их с кухни! Все к свадебному пиру готовятся, сами сегодня толком не ужинали! А уж завтра и подавно голодными ляжем со всей этой суматохой…
— Вижу, — обрадованно осклабился брауни, приподнимая льняную салфетку и запуская жадную лапку в корзинку. — Чавк-чавк… Ну вот. Там твои родители зятя будущего обсуждали. Не бойся, не старый хрыч, вполне даже молодой…
— А красивый?.. — с надеждой спросила она.
— Про энто они не говорили, — подумав, ответил брауни. — Но говорили, что его вся Шотландия знает. А еще говорили, что за него сам король ходатайствовал. Он, кстати, вроде как самолично присутствовать будет на свадьбе-то. Во как! Так что, знатный, наверное, женишок. Считай, свезло…
— Странно, — нахмурила брови Нэрис. — Если уж и сам король… Ничего не понимаю. Любая бы пошла, и познатнее!.. Почему — я?
