— Это как раз выясняется, — уклончиво ответил парень и ненавязчиво, но решительно потянул ее наверх. — Ивар просил найти вас и отвести куда-нибудь, пока всё не уляжется. Леди, я понимаю ваше недоумение, но, право слово, сейчас я и сам толком во всем не разобрался… Ваша комната наверху?
— Да… — пробормотала она, позволив увлечь себя к лестнице.
— Вы пока побудьте там, — с извиняющейся улыбкой попросил он, — Марти и Мэт останутся у входа, если что-то понадобится, вы им только скажите!
— Простите, — приостановилась Нэрис, и посмотрела ему в лицо:- Я так понимаю, они будут… меня сторожить?!
— Вроде того. Но я вас уверяю…
— Погодите, Томас! Что, в конце-концов, стряслось?! — брови новоиспеченной леди МакЛайон сошлись на переносице. — Кого-то убили? Зачем и, главное, — от кого меня нужно охранять?!
— Все живы, — коротко высказался музыкант. — Я правду говорю. А что касается вас, леди, это просто мера предосторожности… и приказ Ивара.
— Приказ?.. Я думала, вы друзья!
— То, что мы друзья, не меняет того, что он советник короля и старший в отряде, — сурово отрезал рыжий, мгновенно преображаясь из смешливого балагура в воина. — Это ваша комната, леди?.. Прошу… И не волнуйтесь так, — уже мягче добавил он, пропуская ее вперед. — Как только всё прояснится, лорд МакЛайон лично вам всё объяснит. С вашего позволения…
Он закрыл дверь у нее за спиной. Нэрис нахмурилась. Что всё это значит?! Заперли здесь, под охраной… И никто ничего толком объяснить не может! Или не хочет… Она, мгновение поколебавшись, решительно скользнула обратно к двери и прижалась к ней ухом.
— …как зеницу ока! — донесся до нее голос Томаса. — Поняли меня?
— Да не боись, небось не маленькие, справимся, — ответил ему кто-то из МакТавишей. — Иди уж. Нас там рядом не было, хоть ты слово скажи!.. А то эти стервятники и рады…
— Тихо ты!.. — шикнул на него музыкант. — Орешь на весь замок… С Иваром там Творимир, так что за него волноваться нечего. Ладно! Я пошел. Как всё утихнет, вернусь.
— Если утихнет… — непонятно пробормотал то ли Мартин, то ли Мэтью. Второй согласно вздохнул, и братья замолчали. Больше, сколько Нэрис не напрягала слух, из коридора не донеслось ни звука. Ах, как обидно-то!.. Она сердито тряхнула головой и, передернув плечами, опустилась в кресло перед стылым камином. Ну что же!.. Раз уж всё равно ничего не остается, кроме как ждать…
Тихонько скрипнула стенная панель. Девушка быстро обернулась на звук:
— Ты!..
— Тс-с-с!.. — предостерегающе прошипел брауни, проскальзывая в комнату. — Там, которые за дверью — услышать могут.
— Ты был в парадной зале?
— Был. Куда я, по-твоему, бегал? — насупленно проворчал домашний дух, шерстяным клубком подкатываясь к ее креслу. — Сиди. Здесь меня от двери не видно, ежели кто зайдет… Ну, скажу я тебе, и дел тут эти горлопаны натворили!..
— Ну не тяни же!.. — простонала она. — Что папа?.. Мама? Все благополучно?..
— А про супруга своего узнать не хочешь?.. — искоса взглянув на нее, поинтересовался тот. — Что до папеньки с маменькой, тут не беспокойся, в добром здравии. Да все в добром здравии… Пока что.
— Рассказывай! — решительно потребовала Нэрис.
— Я в зал уже опосля прибежал, не всё видел и не всё понял, — заговорил домашний дух, — но одно понял точно — наживешь ты себе с таким муженьком седых волос полну голову!.. Не перебивай! Я там пробежался между гостей, послушал… Лихие люди среди гостей затесались. Короля чуть было не отравили.
— О, Господи!..
— Да тише ты! — снова зашипел брауни, с опаской косясь на дверь. — Я тебе быстро всё обскажу, как услышал, а дальше уж ты сама думай… В общем, налили его величеству вина в кубок, он его, кубок этот, значится, поднял, за здравие батюшки твоего выпить желал, да на счастье свое не успел — кто-то там задел его случайственно, вино возьми да и выплеснись — ровнехонько государю в тарелку! А на тарелке кусок пирога лежал… Ну, словом, весь его вином залило, кусок-то. Король ваш, добрая душа, себе свежий положил, а тот, испорченный, возьми и брось на пол, собакам. Та, что попроворнее, на лету его поймала и проглотила…
— И?..
— И издохла, полминуты не прошло, — хмуро сказал брауни. — А потом… Эй, ты чего?!
— Вино… — сдавленно пискнула девушка. — Кувшин… Он же наливал!
— Муж-то твой? — внимательно глядя на нее, спросил брауни. — Ты, получается, знаешь?
— Я слышала… Он сказал — "Дай мне кувшин, я сам налью"… Но… Но…
— Тихо, говорю тебе, — шепнул он, успокаивающе погладив ее по руке. — Не веришь, значит?.. Правильно. И я не верю. Только сказать не могу — почему. Чую я — не он злодейство задумал! Только…
— Что?
— Только другие-то не чуют! — горестно всплеснул лапами брауни. — Что там поднялось-то! Эти ваши лорды с мест повскакали, за кинжалы хватаются, кричат, мол, норманны яду в кувшин подсыпали! Те, конечно, за мечи… Отец твой северян остановить пытается (я как раз к тому времени и подоспел), а король чашу отшвырнул, да на лордов своих как зыркнет — те и руки опустили. А потом кто-то возьми и скажи — кто вино-то наливал. Тут уж до всех и дошло…
— А… он?..
— Муж-то твой? — задумчиво глядя в пол, снова переспросил домашний дух. — А он сидит, как сидел, свою чашу в руках держит, и молчит. Словно думает… А как на него гости двинулись, встал и говорит, мол, рехнулись вы совсем? Какой мне смысл государя убивать?.. Да я, говорит, нам обоим из одного кувшина наливал! И махом чашу свою — р-раз! А потом из кувшина — два! Прямо залпом!..
— Ах!..
— Не бледней! Ничего ему не сделалось. Не было в том кувшине ничего, окромя вина из нашего погреба…
— Слава богу! — не сдержавшись, выдохнула девушка.
— А вот это я бы не сказал, — мрачно покачал головой брауни. — Этим он только хуже себе сделал. Получается, не в кувшине яд-то был, а в чаше королевской. А наливал, как ни крути, кто?.. Вот то-то же…
— Да как он его туда бросить у всех на глазах исхитрился бы? — возмутилась Нэрис. — Перед носом у его величества?.. Король Шотландский — не слепой крот, в конце концов!
— Тут как есть согласен, — кивнул домашний дух. — Не слепой. И не дурак. Поэтому ты еще и не вдова, в общем-то…
— Надеюсь, мой муж королевский кубок облизывать в доказательство своей невиновности не начал? — вздохнув, спросила она. — Я гляжу, с него бы сталось…
— Не начал. Потому как пропал кубок, как есть пропал!
— То есть как это?!
— Обыкновенно, — пожал плечами брауни. — Как государь его швырнул, на пол-то, так и всё! Они там потом всю залу с ног на голову перевернули, даже гостей попросили карматы вывернуть… А только все одно ничего не нашли! Так-то вот.
— Не понимаю, чашу украли, что ли?..
— А кто их там разберет? — он развел лапами. — Вроде супруг твой говорил, что вынести не могли. Мол, из залы ни один человек не выходил! Ну и куда тогда чаша подевалась?..
— Странно, — проронила Нэрис. — Ну да ладно! Ты дальше-то расскажи!..
— Энто пожалуйста. Об чем мы говорили-то… А! Значится, его величество, как лордов утихомирил, извинился перед норманнами, как подобает, чтоб зла не держали, и мужу твоему выйти велел. И сам следом, значит… А я, значится, за ними. Послушать… Вот. Отвел, стало быть, государь мужа твоего в сторонку, в прачечную, от ушей чужих подальше, и говорит — ты, брат, по этой части, и лучше моего понимаешь, что это всё значит. Чуют, говорит, шакалы, что не пробиться им теперь к королевской кормушке, вот и решили одним махом!.. Там еще что-то про принца было, но я не понял… В общем, говорит его величество, попытка заговора налицо, только мы-то с тобой знаем, что не ты его плетешь, заговор этот. Но лордам этого не объяснишь, не поймут и понимать не захотят. А я, говорит, король Шотландии. Не могу я, говорит, теперь в советниках тебя держать, бунт подымется… Бери, говорит, своих людей, бери жену молодую — и езжай домой, в Хайлэндс. Даст бог, доберешься… А супруг-то твой как вскинется — мол, да вы ума решились, ваше величество?.. Они же только того и ждут, чтобы вы меня куда подальше отослали! Никуда, мол, я не поеду… Но государь на него снова глазом зыркнул — как до этого, на лордов остальных, так муж твой и умолк. А потом король помолчал, и говорит ему — мол, езжай, Ивар, в Хайлэндс, я, говорит, нутром чую, оттуда у всего этого ноги растут! Лоулэндеры, говорит, на противоположном конце стола сидели, значит, говорит, это из Нагорья кто-то… Поезжай и выясни. Все равно, говорит, из-за принца пришлось бы. Тот только голову опустил…
