В первые века Римской империи Южная Аравмя еще переживала период относительного процветания.

Колыбель семитических народов, с незапамятных времен населенная кочевыми племенами бедуинов, из которых в конце второго тысячелетия до н. э. выделились евреи, — средиземноморская зона обширного и бесплодного полуострова, территория нынешней Саудовской Аравии и Йемена, послужила прибежищем цивилизации, очень близкой по своему политическому и социальному устройству к первоначальному состоянию Вавилонской, Ассирийской или Египетской империи[287].

Развитие орошения в менее каменистых и пустынных местностях и расширение торгового обмена в связи с доставкой из Индии через район Красного моря в Средиземноморье пряностей, тканей, сырья и дешевых рабов способствовали впоследствии образованию в нескольких крупных центрах (таких, как Мекка и Ятриб, будущая Медина, или город пророка) оседлого населения, которое располагалось вдоль большой караванной дороги из Азии в Европу.

Религия этого населения соответствовала переходному периоду от разложения и дробления племенного общества к созданию очагов более совершенной городской цивилизации. Культ природы, деревьев и священных камней уступал место почитанию местных богов, с тенденцией к формированию свойственного горожанам монотеизма. Многочисленные в Аравии иудейские колонии и влияние отдельных групп христиан, отколовшихся от римской да и от византийской церкви, придавали этому процессу религиозного развития еще большую интенсивность.

Одного из древнейших племенных богов, Хубала (Hubal), которому в Мекке был сооружен пользовавшийся популярностью храм, куда стекались многочисленные паломники, постепенно начали звать аллах (Allah), что, впрочем, представляет не имя собственное, а преобразованное арабское выражение аль-илах (Al-Ilah), то есть «всемогущий». Так называли божество, во всем (даже в форме имени) подобное древнему Га-Элохим (Ha-Elohim) в Библии.

В начале VII века н. э. обстановка в Аравии в корне изменилась. Экономический и духовный кризис всколыхнул все ее общество. Столетия раздоров и опустошительных войн, особенно нашествия эфиопов с юга, вынудили население забросить земледелие. Древняя караванная дорога вдоль побережья Красного моря опустела, и торговые пути переместились на плоскогорья Ирана, где деспотический порядок империи сассанидов обеспечивал купцам большую безопасность. Жизнь арабских племен становилась все более необеспеченной, ускорился упадок городов и областей, которые в римскую эпоху находились в несравненно лучшем состоянии (на память приходит имя «Аравии счастливой» — «Aravia felix», данное античными географами этой стране).

Как часто случается в периоды перехода от одного общества к другому, экономический и имущественный упадок и вытекающее из него недовольство выразились в религиозном кризисе. Маркс и Энгельс подчеркивали в своей переписке 1853 года, что почти всегда история Востока принимает форму истории религий. Это особенно справедливо по отношению к евреям и арабам, несколько менее — к индийцам и китайцам. Маркс и Энгельс усматривают причину этого явления в отсутствии крупной земельной собственности и вытекающего отсюда особого устройства общества с характерным отсутствием крупных землевладельцев, властелинов земель и людей, и в большем рассеянии и дроблении подначальных слоев общества[288].

Религиозный кризис арабского мира в высшей мере выразился в личности Мухаммеда. Его рождение (в 570 или 571 году) совпало с окончательным изгнанием эфиопских завоевателей из Йемена и безуспешной попыткой арабских скотоводов и бедуинских племен из Мекки снова, хотя бы частично, взять в свои руки торговлю с Востоком и вернуть старому караванному пути по побережью Красного моря его былую безопасность, чему благоприятствовали ежегодные паломничества к святилищу, где был выставлен для верующих большой черный камень Кааба, с той поры отождествлявшийся с местным богом Хубалом. Эти паломничества Мухаммед впоследствии преобразовал, сохранив их основные признаки, и в этом преображенном виде они практикуются и в наше время[289].

Предание создало личности Мухаммеда сложное жизнеописание, в котором утверждается, что он с самого начала сознавал свою роль объединителя арабских племен в единой вере, способной охватить все стороны жизни, начиная с политики и кончая моралью, от семейных обычаев до правосудия, экономики и религии. В действительности же дело обстояло совсем иначе.

Вплоть до своего «побега» в Медину в 622 году, который позже стал первым годом мусульманского летоисчисления (хиджра), бывший наемный пастух Мухаммед состоял на службе у богатой вдовы Хадиджи, занимавшейся торговлей. Хадиджа стала впоследствии его первой женой. Мухаммед постоянно испытывал на себе превратности кочевой жизни бедуинов, верил, что нашел причину упадка своего народа в испорченности городской жизни, в забвении культа древнего племенного бога и распространении идолопоклонства, свойственного обществу с денежным обращением и торговлей. Тому же учили первые пророки Израиля, которые видели в отказе от культа Яхве причину разорения страны, и даже сам Иисус, изображавшийся в евангелиях реформатором, призывавшим обратиться к истинной вере, пока на мир не обрушилась карающая рука божества.

«Измените образ вашей жизни, поскольку должно наступить царство божие». Этим призывом к недовольным и обездоленным христианская легенда начинает историю деятельности Иисуса. «Судный день неотвратим, отвергните ложных идолов и вернитесь к религии отцов, но отступайте от служения истинному богу, пока не пришел конец света». Таков призыв древнейшей, приписанной Мухаммеду, части Корана, пророка аллаха, продолжавшего до той поры древнюю иудейско-христианскую традицию.

Ожидание «золотого царства» справедливости и мира на земле, исторически соответствовавшего «небесному царству» христианских пророчеств, свойственно, надо сказать, всей истории ислама. К нему примыкает вера в возвращение бесчисленных сверхъестественных героев, имамов и махди, которые веками сражались за свои народы и в конце концов были отождествлены с «арабским мессией», о котором в исламском мире сложено столько фантастических легенд с той поры, как умер Мухаммед.

Мусульманская религиозная реформа, которая оказала столь глубокое влияние на значительную часть мира, в Азии, Африке и самой Европе, явилась по своему происхождению ответом кочевника на распад городской жизни, призрачным возвращением к формам культа, более близким чаяниям народных масс.

Первые проявления этого «откровения» связаны со священной книгой мусульманского мира — Кораном, переведенным более чем на 40 языков. Эта книга, пожалуй, имела больше всего читателей до распространения социалистической литературы, нежели все прочие, когда-либо увидевшие свет сочинения. Коран тесно связан со всем образом жизни арабских народностей.

В той форме, в какой Коран дошел до нас, он состоит из 114 сур (или глав) различной длины и разнообразных литературных стилей. Самая длинная из них сложена из 286 искусно рифмованных и поэтически звучных стихов. Это вторая сура, следующая за литургическим и ритуальным вступлением. Самые короткие суры — 103, 108 и 110-я — состоят только из трех стихов и относятся к наиболее древнему периоду пророчеств Мухаммеда. Окончательный текст Корана редактировался в три приема: в 632 году, через несколько месяцев после смерти Мухаммеда. Коран редактировал Абу-Бекер, первый халиф (или наместник) пророка. Затем его пересматривали при Османе, его третьем преемнике, с 644 до 665 года и, наконец, в начале VIII века, когда новая религия уже разделилась на две крупные ветви, которые существуют и поныне — течения шиитов и суннитов (то есть традиционалистов и новаторов). Все существовавшие до той поры списки Корана были уничтожены, точно так же, как было с Библией и евангелиями.