В области религиозных и моральных отношений христианство явилось одним из наиболее значительных идеологических выражений этих перемен, однако было бы нелепо утверждать, — а именно так часто и делают, — что христианство привело к уничтожению рабства. У христианской религии нет никаких оснований приписывать себе заслугу постепенного изживания рабовладельческого строя. Рабство сошло на нет, поскольку оно отжило свой век, более не отвечало развитию новых средств производства, перестало быть доходным. Разумеется, в христианстве отразилось безутешное отчаяние рабов, которые не находили выхода из их бедственного положения и после всех безжалостно подавленных попыток восстать оказались в условиях еще большего подчинения. Но выход, который им предлагала христианская религия, был не из тех, что могли повлиять на прямое преобразование общества.

«По пришествие же веры, — читаем мы в одном из древнейших памятников христианской литературы, приписанном апостолу Павлу, — … нет раба, ни свободного»[265]. Но ведь эта свобода «во Христе» ничем существенно не отличалась от той, которую тысячи обездоленных искали в том или ином народном культе средиземноморского мира, противостоявшем культу господствующих слоев. И когда греческий раб по имени Онисим, принадлежавший богатому собственнику из города Колоссы в Малой Азии, приняв всерьез некоторые стороны евангельского учения, сбежал из дому и пытался спрятаться, как рассказывали в первых поколениях христиан, у самого Павла, тот повелел беглецу вернуться к своему хозяину, который затем должен был решить, как с ним обойтись, ибо сам был верующим[266].

Нет, таким образом, ни в теории, ни в практике христианского вероисповедания никакого революционного решения проблем рабовладельческого строя. Настроение масс — вот что было революционно. Превыше своих различных и подчас противоположных интересов ставили массы поиски путей к изменению тягостных условий их существования.

Одно слово встречается в первоначальных памятниках христианства особенно часто — это «птохос» («ptochos») — «бедный», «жалкий», откуда произошло итальянское слово «питокко» («pitocco») — «нищий». Именно в среде бедняков собирала христианская религия своих первых приверженцев. Для столь разношерстной массы не могло существовать общего пути к освобождению. Римское завоевание объединило почти все районы бассейна Средиземного, моря, которые до того пользовались известной независимостью, но оно же принесло с собой и причины, которые должны были привести античное общество к разложению. Рабство становилось экономически непроизводительным, а труд свободных все еще считался в обществе презренным.

Переход от раба к колону и затем к крепостному вызван не установлением новых идеальных отношений между людьми, а появлением новых реальных условий, которые в корне преобразовали классовую структуру общества.

Термин крещение, происходящий из греческого языка, связан с древним индоевропейским корнем «баф» («ваф») или «батх» («bath»), который означает понятие погружения, опускания в воду, мытья или крашения.

В результате длительного исторического развития первоначальный смысл его в значительной мере выветрился. Когда мы говорим теперь о крещении, мы понимаем под ним не погружение и не омовение, а лишь один из семи священных обрядов, который состоит в том, что в присутствии свидетелей на голову новорожденного проливают немного воды, чтобы гарантировать его официальное вступление в христианскую семью.

Использование воды в качестве средства обрядового очищения восходит к самим истокам общественной жизни. Археологические доказательства этого обнаруживаются в Азии и в Европе еще в эпоху полированного камня и особенно с начала бронзового века. Не исключено, что благодаря вынужденному устройству первых населенных пунктов на берегах озер, болот и морей и постройке деревень на сваях внимание доисторического человека было привлечено к воде. Несомненно, вода, которая определяла еге образ жизни, в конце концов способствовала возникновению настоящего культа, от которого сохраняются многие интересные пережитки (почитание источников, рек, целебных вод и пр.).

Впрочем, очень рано магическое употребление воды принимает другое направление, подводящее нас к тому представлению, которое заключено в современном обряде крещения, то есть специальной церемонии очищения, предназначенной освободить место, человека или целую группу людей от особых вредоносных воздействий. Этот обряд встречается почти повсеместно.

Обратите внимание, однако, что для обрядового очищения используется не только вода. Часто с той же целью применяется огонь, дым (курение ладана, целебных трав), а прежде использовали даже кровь молодых и здоровых людей, которых приносили в жертву таким образом, чтобы истечение крови позволило осуществить различные искупительные церемонии (так было, например, в Мексике до испанского завоевания). Принесение в жертву человеческих существ было впоследствии заменено жертвоприношением животных, в то же время в ряде случаев в качестве суррогата крови использовали охру, благодаря ее характерному красному цвету.

Историю очистительных обрядов можно было бы проследить в религиях Вавилона и Ассирии, Египта и Палестины. В Греции были специальные сосуды со святой водой, из которых окропляли в ходе церемонии жертву и собрание верующих. В Риме омовения порой принимали характер настоящего «массового крещения», с обрядом коллективного очищения народа и войска. В тибетском буддизме, или ламаизме, мы встречаем сходные обряды, совершающиеся не только с помощью воды, но и с применением вина, масла, меда и даже крови и мочи определенных священных животных (яков).

Вплоть до определенного момента воде приписывали преимущественно очистительные свойства (в связи с занятием какой-либо общественной должности) или искупительные (изгнание определенных бед и колдовских чар). Еще не существовало представления о моральном обновлении, которое освобождает человека от греха и позволяет ему возродиться для новой жизни.

Это представление вошло в историю через религии мистерий. В разных формах — от окропления до полного погружения в воду, от очищения курениями до очищения пролитой на тело новообращенного крови жертвенного быка — прослеживаем мы крестильный обряд и в орфических и элевсинских мистериях, и в мистериях Исиды, и в мистическом культе Адониса, и особенно в мистериях Аттис и Митры, которые способствовали распространению до самых дальних пределов Римской империи омовения бычьей кровью — «тауроболио».

Христианское крещение возникло из соединения двух представлений: одного исключительно магико-умилостивительного, знакомого и еврейской религии, и другого — посвятительного, вводящего в новый религиозный мир, который гарантирует освобождение от страданий и царства теней, превратившегося в иудейско-христианской мифологии в царство злого духа, демона[267].

Еще несколько лет тому назад полагали, что процесс этого слияния завершился только с началом христианского пророчества. Иоанн, прозванный как раз в связи с этим Крестителем, якобы впервые призвал своих последователей смыть с себя в водах Иордана все нечистое, в ожидании крещения, которое придет к ним «с огнем и духом» от столь желанного мессии.

Однако манускрипты Иудейской пустыни показали, что крестильное очищение применялось уже не менее сотни лет до нашей эры, на берегах Мертвого моря, в нескольких километрах к югу от Иордана, в некой общине мессианского типа. Именно в атмосфере такой общины и совершился переход от простого духовного очищения путем омовения к крещению как средству «посвящения» в новую христианскую религию.

В отличие от того, что происходит в наши дни, в первые века христианской истории крещение допускалось в отношении взрослого верующего, способного сознательно отнестись к новому вероисповеданию. Оно бывало также коллективным. Желающие приобщиться к новой религии учились ей в мистических религиозных обрядах в течение всего длительного крестильного периода, в ожидании торжественного ритуала, который, вероятно, совершался в пасхальную ночь. Таков был обычай римской церкви. В восточных же церквах для коллективного крещения избиралась ночь на Епифанию[268]. Впрочем, и в том и в другом случае до V–VI веков н. э. крестили только взрослых людей.