Как возникла религия? Каким образом примитивные верования первобытных людей смогли вырасти в целые мировоззренческие системы? Книга «Люди, идолы и боги», раскрывающая с марксистских позиций основные этапы развития религиозных представлений и вероучений, отвечает на эти вопросы.

Автор книги — член ЦК Итальянской компартии, генеральный секретарь общества «Италия-СССР». Крупный специалист в области истории религии, проф. А. Донини на основе анализа богатого фактического материала убедительно показывает, что христианство не исключительное, сверхъестественное явление, не «божественное откровение», а, как и другие религиозные направления, имеет земные корни и порождено определенной эпохой. Книга написана простым, образным языком.

Оригинальное и глубокое исследование А. Донини будет полезно широкому кругу читателей.

Научное исследование истории религии возникло относительно недавно, в Италии же оно только зародилось. Его развитию в нашей стране всегда препятствовали, с одной стороны, учения теологических школ, которые считают религию «откровением» и в истории религии, в движении к полному христианскому «откровению» видят большую или меньшую степень удаления от этого изначального сверхъестественного вмешательства, с другой стороны, предубеждения представителей абстрактного позитивизма. Последние нередко впадают в банальный антиклерикализм, рассматривая верования масс лишь как результат невежества и суеверия, обмана, который в той или иной степени осознанно используют касты священнослужителей.

Высокомерное и пренебрежительное отношение итальянской идеалистической школы к народу, который удерживают на уровне, не позволяющем перейти от наивной веры к более высокой стадии мышления, выражается также в постоянном стремлении сорвать всякое оригинальное исследование в области религии; подобные изыскания ограничиваются одним только изучением первоначального опыта человека[1]. Известно, что в 1908 году Бенедетто Кроче дошел до одобрения преследований Ватиканом католического модернизма, который пытался, хотя и весьма непоследовательно и нерешительно, открыть путь к большей конкретизации исследований религиозного развития человечества. Подобное положение сохранилось, оно и поныне тяжело довлеет над всей нашей культурой и усиливает монополию церкви в области изучения истории религии.

Между тем в истории религии, одной из наиболее поучительных и всеобъемлющих форм общественного сознания, отражается история самого общества. Именно поэтому история религии не могла стать наукой до тех пор, пока не приобрело научного характера изучение самой общественной жизни.

Не умея объяснять явления природы и общества, люди в какой-то мере все же осознавали окружающую их действительность в религиозных представлениях. Религия «является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни"[2],- указывал Энгельс в 1878 году.

Явления природы, законов которой люди еще не знают, представляются им слепыми и могущественными силами, и человек стремится воздействовать на них обрядами и в конце концов постепенно персонифицирует их.

«Страх создал богов», — читаем мы в одном хорошо известном фрагменте древнеримского поэта[3], и в этом утверждении, несомненно, есть доля истины, поскольку в первобытном мире не могло быть никакой более ранней, чем страх, формы представления о неизвестном. Но боязнь земного господина исторически предшествовала боязни господина на небесах. Она возникла, когда наряду с силами природы выступили новые общественные отношения, которые, казалось, господствовали над человеком извечно и с той же мнимой непостижимостью, что и природа. Человек страшился мук угнетения, боли, бедности — они-то и были подлинными социальными корнями религии, их и нужно иметь в виду при историческом изучении религии.

Однако современная наука должна рассматривать религию не только как отражение в области идеологии этого крайнего ничтожества человека, но и как выражение его протеста против этого фактического его убожества, которое не исчезнет до тех пор, пока человек не сделает свои общественные отношения такими же разумными, какими он желает сделать свои отношения с силами природы[4].

В религиозных верованиях масс часто выражается элементарная потребность в справедливости, жажда добра и счастья на земле. Во внушительных религиозных движениях, таких, как мессианство евреев, в культах таинств, в христианстве первых веков и в средневековых ересях отражаются подлинные и определенные революционные настроения, характер которых сохраняется, даже если чаяния верующих отвлечены поисками потустороннего выхода, иллюзорного или несомненно реакционного.

Излишне подчеркивать, что марксизм не собирается уничтожить религию, как обычно — наивно или небескорыстно — утверждают в полемике на эту тему. Он стремится объяснить ее происхождение и ее функции в истории общества.

Марксисты не отвергают ни религию, ни мораль, ни философию.

Они попросту считают, что не существует абстрактных «вечных истин», что при изменении условий жизни людей и их общественных отношений меняются и их представления, их идеи. Короче говоря, меняется также их сознание. Так было при переходе от античной эпохи к феодальному обществу, когда старые религии средиземноморского мира были заменены христианством; так было в эпоху революционной борьбы рождающейся буржуазии, когда католической религии противостояла протестантская реформа, просвещение, свобода совести. Еще более существенные перемены произойдут с исчезновением эксплуатации большей части общества в пользу незначительного меньшинства, после перехода власти от буржуазии к рабочему классу.

Однако старые идеи исчезнут окончательно только тогда, когда будут полностью изжиты все антагонистические классовые противоречия и их пережитки в сознании людей; но разумеется, такое изменение нельзя совершить административным путем, оно требует длительного периода исторического и социального преобразования.

Энгельс высмеял в «Анти-Дюринге» того премудрого немецкого философа, их современника, который утверждал, что в новом обществе религия будто бы будет упразднена декретом.

Господствующие классы, которые, по существу, ищут в религии только защиты их земных интересов, толкают, однако, людей на междоусобную борьбу за то, что ожидает их в мире ином, чтобы иметь возможность спокойно эксплуатировать их па земле.

Как известно, Ленин очень ясно объяснял в одной из статей еще в период революции 1905 года, что «единство этой действительно революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе"[5]. Мы видим, что произошло в Советском Союзе и других социалистических государствах, твердо стоящих на почве марксистского учения. Традиционные религии народов этих стран не только не упразднены, но церкви гарантирована полнейшая свобода, и прежде всего свобода от позорной обязанности служить орудием господствующих классов, с помощью которого они удерживают в повиновении огромное большинство населения.

Не нужно при этом забывать, что эти новые государства не занимаются проблемами теологии и никогда не стремились придать религии «новую форму».

Социализм не религия, а научное понимание мира и жизни. Социалистический рабочий класс не несет на своих знаменах путаного лозунга уничтожения религии, па них начертан прогрессивный лозунг уничтожения эксплуатации человека человеком.