Никогда не забыть Саймону, что произошло потом. Он-то знал, что смерть неминуема, но случилось все так быстро, что мозг не успел отследить события. Эрик, весь дрожа, стоял рядом, тоже все понимая. Святой инстинктивно напрягся, готовясь к безнадежной схватке, и…

На спину пантеры вновь обрушился удар бича. И она вдруг победила страх, ярость бросила ее в другую сторону. И рывок ее был едва виден глазу. Пантера стремительно прыгнула — но не на Святого и не на Эрика, а на Нордстена. Грохнул выстрел, крик потонул в громовом рыке пантеры, сбившей Нордстена с ног.

Хоппи не выдержал. Собрав все свое мужество, он решил задать вопрос, не дававший ему покоя:

— Послушайте, ночная ваза — это не…

— Нет-нет, — торопливо возразила Патриция, — он говорил не про ночную вазу, а про ночную птицу.

— Ага, про птицу. — Рот Хоппи растянулся в улыбке. — Ну, я же сразу подумал… что не о том подумал.

— А с чего ты вообще стал задумываться?

— Да вот какое дело… Перед тем, как уйти, Святой сказал, что мой акцент напоминает ему какую-то ночную вазу…

— Ну что ты, Хоппи, — прыснула Пат, — наверняка он имел в виду ночную птицу — соловья, например.

Она закурила. За окном сгущались сумерки. Аннет взирала на нее с благоговением. Эта стройная блондинка, партнерша Святого, была настолько хороша и обаятельна, что это могло вызвать нормальное женское чувство ревности, однако ее спокойствие, самообладание и понимание только и позволяли выдержать долгие часы ожидания.

Появилась Пат около полудня.

— Меня зовут Патриция, — только и сказала она.

Потом от души посмеялись рассказу о событиях предыдущей ночи.

— Ну, для меня это не ново, — заметила она. — Сегодня утром, обнаружив, что он не ночевал дома, я призадумалась, что могло случиться. Но он всегда был сумасбродом — вы имели случай убедиться. Как насчет хереса? Вам не помешает.

— Вы говорите прямо как мужчина, — заметила Аннет.

Это был явный комплимент, и Патриция улыбнулась.

— Если я говорю, как Святой, — это вполне естественно.

Ее непоколебимая вера в Святого успокоила Аннет, а остатки сомнений та предпочла держать при себе. Гораций подал холодный ленч. Девушки выкупались в бассейне, позагорали, выпили чаю на террасе. Так прошло время до сумерек.

Патриция предложила приготовить коктейли. С их помощью прошел еще час. Потом Гораций сообщил, что обед подан… Так что когда из-за стола они перешли в кабинет, уже стемнело.

— Пожалуй, пора звонить, — заметила Пат. Она сняла трубку и назвала телефонистке номер. Ответил мужской голос.

— Можно поговорить с мистером Викери?

— Простите, кто его спрашивает?

— Его сестра.

— Сейчас узнаю, не вешайте трубку.

Чуть погодя раздался тот же голос.

— Они с мистером Нордстеном очень заняты и просили не беспокоить. Что передать?

— А когда они освободятся? — спокойно поинтересовалась Пат.

— Не знаю.

— Тогда я позвоню позже. — Пат повесила трубку.

Откинувшись в кресле, она задумчиво курила. Тишину, как всегда, нарушил Хоппи, вдруг оторвавшись от бутылки виски.

— Ну, — весело спросил он, — что стряслось?

— Святой не может подойти к телефону. Придется позвонить позднее. Как насчет партии в покер?

— Да, помню, — мечтательно протянул Хоппи, — играл я как-то с двумя девчонками в покер на раздевание… На Тридцать Третьей стрит… Блондинке шла такая карта, что она ставила на кон свои трусики…

Другой давно бы был испепелен взглядами, но шкура Хоппи была толще, чем у носорога, а его воспоминания помогли расслабиться. Время тянулось мучительно. Девушки курили и болтали, Хоппи, не дождавшись одобрения своих анекдотов, умолк, вышел из комнаты и вернулся с новой бутылкой, которую умудрился стянуть у Горация из-под носа. В половине двенадцатого Пат снова позвонила в Хоук-Лодж.

— Мистер Викери уже лег спать, — ответил дворецкий. — Он очень устал и велел его не беспокоить. Но он написал вам письмо, я его только что отправил. Утром вы его получите.

— Спасибо. — Патриция медленно повесила трубку. — Не повезло… — Она повернулась к Аннет и Хоппи. — Но ничего не поделаешь… Утро вечера мудренее, пошли спать.

— Завидую вашему мужеству. — Аннет сумела увидеть то, что не заметил Хоппи. Патриция, усмехнувшись, обняла ее за плечи.

— Знай вы Святого так, как я, давно бы перестали беспокоиться. А я видела, как он выручал людей из таких историй, рядом с которыми ваша кажется пустяком.

Да и он сам выпутывался из ситуаций посложнее. Такой это человек…

Пат собиралась что-то добавить, но не успела — в глубине дома раздался звонок, и Аннет и даже Хоппи, забыв про бутылку, уставились на нее. Патриция покачала головой.

— Святой не стал бы звонить.

Послышались шаги Горация, звук открываемой двери, чьи-то шаги и голос, спросивший Темплера.

— Его нет дома, — сердито ответил Гораций.

— А мы подождем!

— Еще чего, — закричал Гораций. — А если ждать собираетесь, я вас в дом не пущу!

Послышался шум возни, и тут Хоппи наглядно показал, чем заработал свое прозвище. Он как кузнечик сиганул из кресла, выхватывая пистолет. Патриция схватила Аннет за руку.

— Быстрей в тайник! — велела она. — Хоппи, закрой дверь!

Загнав девушку в тайник и убедившись, что тот надежно заперт, Пат цыкнула на Хоппи:

— Убери пистолет, а то все испортишь!

— Чего это вдруг… — разочарованно протянул он.

— Ничего, — отрезала Патриция. — Убери пистолет и предоставь все мне.

Она сама отворила дверь. В холле Гораций вел неравную борьбу со старшим инспектором Тилем и еще одним детективом. Как раз в этот момент Гораций метко угодил Тилю по голени, и тот завопил от боли. Мелодичный голос Патриции прекратил потасовку.

— Добрый вечер, джентльмены!

Побагровевшее лицо Горация было чуть видно за вставшими дыбом роскошными усами.

— Все в порядке, мисс. — Он отчаянно отдувался. — Только вот вытолкаю этих хулиганов…

— Но, боюсь, они опять вернутся, — с сожалением заметила Патриция. — Это как клопы — так просто не избавишься… Отдохни, Гораций, дай я с ними побеседую. Как дела, инспектор?

Тиль сердито отряхнулся и поднял слетевший котелок.

— Добрый вечер, мисс Хольм. — Было видно, что спокойствие дается ему нелегко. — У меня ордер на обыск…

— Вы их коллекционируете? — любезно спросила Патриция. — Заходите, расскажете, что случилось на этот раз.

Она повернулась и направилась в кабинет, следом — оба детектива. При виде Хоппи Тиль снова вскипел — тот попался под руку некстати.

— Вы-то кто такой и зачем здесь? — напустился Тиль.

— Тим Викери, — тут же гордо представился Хоппи.

— Тот самый фальшивомонетчик? — рявкнул детектив.

Попрыгунчик даже расстроился и потянулся к бутылке виски. Снова все не так, как обещал Святой. Нужно было думать, а от этого всегда голова болела.

— Никакой я не фальшивомонетчик, я бутлегер, — запротестовал он.

— Кто-кто?

— Контрабандным спиртным торгую, — торопливо пояснил Хоппи. — Только это не главное… главное — у меня акцент, как у соловья.

Старший инспектор Тиль был на грани взрыва. Он и раньше слишком близко к сердцу принимал уколы и шуточки Святого, так что все похоже было на соревнование между разъяренным быком и безжалостно жалящим шершнем. Но стоявший перед ним тип явно не был Святым, так что Тилю было что ему сказать.

— Так вас зовут Викери? — спросил он своим обычным сонным голосом.

Умоляюще взглянув на Патрицию, Хоппи растерянно кивнул.

— Тогда почему, — перешел в наступление Тиль, — когда мисс Хольм только что пыталась дозвониться до вас, ей ответили, что вы спите?

Хоппи уже открыл было рот, но поняв, что ничего умного он не выдаст, присосался к горлышку бутылки. За него ответила Пат.

— Это по ошибке, — пояснила она. — Мистер Викери пришел сразу после моего звонка.

— Точно, — сообразил Хоппи, проливая виски на галстук. — Сразу и пришел.