Робин Грейнер осторожно подошел к кровати и посмотрел на лежащую девушку. Потом повернулся к Святому.

— Ловко сработано, — довольно ухмыльнулся он и снял телефонную трубку. — Иначе бы мы хлебнули горя…

— Что собираешься делать? — спросил Святой.

— Пришлю своих людей, пусть заберут ее отсюда.

Саймон решительно протянул руку к трубке.

— Послушай, — бросил он Грейнеру, — ты действительно хочешь взбудоражить весь отель, или у тебя просто не все дома?

— Все будет тихо, — пробурчал Робин. — Когда я утром посылал сюда Палермо с Алистоном, у них были с собой два здоровых чемодана. Теперь они могут забрать один, сказав администрации, что съезжают. Никто и внимания не обратит.

Так вот как это было! А он еще гадал, как можно вывезти из отеля двух человек и протащить их средь бела дня через весь центр Санта-Круз, не возбудив ни в ком подозрения и не породив массы нежелательных слухов. Ведь ясно было, что Хоппи Юниац не вышел бы отсюда по своей воле. Объяснения Грейнера прояснили еще одну, пусть небольшую, загадку в этом деле.

Святой забрал телефонную трубку у Робина и положил ее на место.

— Ведь я сказал, — заметил он, — что без меня тебе не обойтись.

— Это еще почему?

— Как тебе кажется, что произойдет, когда ты доставишь ее назад?

— Мы найдем способ разговорить ее!

— Ты думаешь?

— Поверь, все так и будет, — самодовольно процедил Грейнер.

Саймон презрительно взглянул на него.

— Да, я был прав, мне это не нравится. И ты ведешь себя, как последний глупец. Кто поручится, что она скажет правду, когда ее начнут «убеждать»?

— Это легко будет проверить… со временем.

— Опять ты за свое! Зачем терять время? Тебе не приходило в голову, что Джорис ее не бросит? Рано или поздно ему придется вернуться. Может, он уже здесь, если только не заметил твою машину у отеля.

Лицо Грейнера окаменело. Трудно было сказать, о чем он думает. Но Святому не составляло труда догадаться, что за этим последует, и он не ошибся.

— В твоих словах есть доля истины. Пожалуй, на какое-то время ее лучше оставить здесь. Я прикажу Палермо последить за ней, а мы отправимся домой, — сказал Робин и снова потянулся к телефону.

Святой с дружелюбной усмешкой остановил его руку.

— Не спеши, — процедил он. — Похоже, ты забыл — у нас остались некоторые проблемы, которые пора уладить.

Грейнер удивленно уставился на него. Чувствуя это, Святой сосредоточенно постукивал сигаретой по ногтю большого пальца.

— А мне казалось, все уже улажено, — выдавил наконец Грейнер.

— А как с твоим признанием, что ты меня надуваешь?

— Мы все уладим дома.

— Под дулом пистолета?

— Нам нужно больше доверять друг другу.

— Ну да, особенно тебе!

Святой окинул Грейнера пренебрежительным взглядом. Наступил критический момент, он которого зависело дальнейшее развитие событий. Сейчас он не смог бы назвать причину, по которой заставил Кристину выпить снотворное, а не врезал Грейнеру промеж глаз и не увел ее с собой, открыто объявляя войну.

С полдюжины возможных выходов из положения вихрем мелькнули у него в голове, но тут же были отброшены. Главным препятствием по-прежнему оставалась Кристина. Если увезти ее к Грейнеру, придя в сознание, она может его выдать. А если нет, ей все равно придется отвечать на массу вопросов, и рано или поздно его выведут на чистую воду. Да и не мог он бросить ее на милость банды Грейнера. А если Робину удастся заполучить их в свою крепость, которую он величает домом, то дело примет совсем другой оборот. Уж в этом Саймон был уверен на все сто. Поэтому и надо было обеспечить безопасность Кристины, а заодно и собственную, не раскрывая своих козырей. Стоит только проговориться, и он вряд ли сможет увидеться с Палермо и Алистоном, знавшими, где находятся Джорис с Хоппи, и с Лобером, знавшим, где билет. Святой буквально балансировал на лезвии бритвы, и любой неверный шаг мог стать последним. Но ему было точно известно, что безвыходных положений не бывает.

Достав сигарету, он, не глядя на Грейнера, закурил.

— Девушка — это мой страховой полис. — заявил Саймон. — Пока она у меня, ты будешь вести честную игру. А если бы ты вел честную игру, то не спешил бы так запереть меня в своем доме.

— Но ее надо допросить…

— Я уже говорил, что это лишнее. Если она заговорит по своей воле, это другое дело.

Грейнер не сводил с него взгляда.

— С какой стати?

— Взгляни на меня, потом подойди к зеркалу. — Святой сделал вид, что поправляет прическу. — И говорить не о чем, Робин. Тебе излить душу может только слепой, и то вряд ли. Кроме того, она слишком хорошо тебя знает. Ты понял, для чего я все затеял?

Грейнер промолчал; Саймон не ждал от него ответа и продолжал все тем же спокойным, уверенным тоном:

— Подмешивая ей снотворное, я шепнул, что не прочь провести тебя и смыться с ней. Как только она очнется, можно продолжать в том же духе, сказать, что усыпил ее, чтоб не сболтнула лишнего, девушка проглотит все, что я скажу. Можно даже пересказать всю нашу беседу, но с маленькой оговоркой: мол, все было сделано, чтобы ты меня не заподозрил.

Святой блефовал как обычно, только ему казалось, что никогда еще не доводилось выходить из опасного положения с такой виртуозной наглостью… Чего стоило одно объяснение присутствия Кристины в номере…

Но Саймон знал, что это сработает. И все из-за того, что Грейнеру или кому-либо другому трудно поверить в хладнокровие человека, оказавшегося в такой отчаянной ситуации. Такие вещи происходят крайне редко, ведь даже наглость имеет свои границы. Противники Святого никак не могли понять, что эти правила не для него писаны, и его дерзость не имеет предела. В девяти случаях из десяти все проходило, как по маслу, никто и заподозрить его не мог.

— Все равно, если она примет твое предложение и согласится поделиться выигрышем, надо уберечь тебя от искушения.

— Зачем? Ведь если содержимое твоего сейфа соответствует масштабам бизнеса, то здесь мои перспективы будут намного привлекательнее. И потом, куда мне деться с ней? Не зная города? И языка? Насколько мне известно, из Тенерифе одна дорога — морем. И даже если я перехитрю тебя, на борт мне вряд ли подняться.

Грейнер сосредоточенно рассматривал кончик своей сигары, потом смочил слюной палец и притушил огонь с той стороны, которая обгорала слишком быстро.

— Мы сейчас в одной упряжке, — заявил Саймон, — и я готов к партнерству, потому что могу получить гораздо больше, чем доля в выигрыше по лотерее. Но после такого начала прежде чем что-нибудь предпринять, мне хочется быть уверенным, что ты ведешь честную игру. Уже не говорю, что мог бы получить от девушки гораздо больше, прикидываясь союзником или просто соблазнив ее. Все это даст гораздо больший эффект, чем твои методы «убеждения»… Как бы там ни было, я предлагаю сделку. Если она тебе не нравится, тебя никто не удерживает.

За окнами пронзительный грохот возвестил, что локомотив отправился в обратный путь. Мотоцикл без глушителя тарахтел, как пулемет, пока его хозяин выкрикивал приветствия друзьям, находившимся в паре кварталов от него. Ему отвечали с не меньшим энтузиазмом. С неимоверным шумом вверх по склону взбирался трамвай и непрерывно звонил. Где-то поблизости осел запрокинул голову и стал выводить свои астматические рулады. Если не считать этих признаков райского спокойствия Санта-Круз, в комнате стояла напряженная тишина.

Саймон не торопил Робина с ответом. Действительно, тому оставалось только принять единственное возможное решение. Вопрос был в том, как он это сделает.

Наконец Грейнер взглянул на него.

— Если ты хочешь быть уверенным во мне, то у тебя не будет возражений, когда я захочу того же самого по отношению к тебе?

— Как именно?

— Дай мне взглянуть в твой паспорт.