— Многим, так что со всеми вам не справиться. Ваше дело кончено, приятель. Если Кондор еще до вас не добрался, то сделает это в любую минуту. Газетные статьи о вас будут самыми крупными за всю карьеру.

— Да? Ну и ну, приятель.

— Я вам не приятель, — отрезал Саймон, — потому что вы пытались меня подставить своей запиской.

Флин отупело уставился на него.

— Какой запиской?

— Которой заманили меня на место преступления.

— Не посылал я никакой записки…

— Что, память надо освежить? Вы это сделали…

Саймон умолк, но это никак не было связано со словами Флина. Внезапно у него возникли смутные воспоминания, какие-то туманные идеи, которые отвлекли его и лишили прежней уверенности.

И в этот самый момент Флин с силой оттолкнул его, и стул, на котором сидел Саймон, стал опрокидываться. Теряя равновесие, он попытался извернуться, но не успел. Кулак Флина достал его челюсть — не слишком сильно, но достаточно, чтобы ускорить падение. В падении Саймон приложился затылком к соседнему стулу и погрузился в грохочущую тьму.

Очнулся он легко, словно просто прилег вздремнуть на минуту, и только пульсировавшая в голове боль напомнила, что произошло. Уже придя в себя, он немного полежал, наслаждаясь прохладой мокрого полотенца, которым орудовал бармен.

— Спасибо, — сказал он наконец. — Скажите, я выгляжу так же ужасно, как и чувствую себя?

— Выглядите вы нормально, а как чувствуете — не знаю, — ответил бармен. Саймон поднялся, и ему вдруг показалось, что голова сейчас отвалится.

— А что случилось? — спросил бармен.

— Я поскользнулся.

— Да, в пьяном виде он ведет себя отвратительно.

— Не он один. Куда он делся?

— Сбежал со всех ног. Может быть, испугался, что вы как следует отделаете его, когда придете в себя?

— Возможно, — согласился Святой, оценив великодушие бармена. — Давно он смылся?

— Довольно давно. Послушайте, не расстраивайтесь. Лучше остыньте и выпейте. За счет заведения.

— Вот это хорошая идея, — согласился Святой.

От выпитого виски боль в голове начала утихать. Перейдя бульвар, он остановился у входа в студию.

— Лейтенант Кондор? — переспросил привратник. — Нет, он ушел сразу после вас. И не сказал, куда направляется.

Сняв трубку внутреннего телефона, Саймон набрал номер Пегги Уорден.

— Вы все еще на месте? — спросил он. — Вас разве не уволили вместе с нами?

— Придется мне остаться до конца недели помочь Браунбергу ликвидировать дела.

— Очень хорошо.

— Вы так спешили, уходя отсюда.

— Да ноги не могли стоять на месте, пришлось поторопиться, чтобы не отстать от них.

— Вам нужно оставить мне адрес, чтобы выслать чек.

— Но я еще надеюсь увидеться с вами до этого.

— Так вы продолжаете заниматься этим делом?

— Да.

— Интересно, а как же вы отдыхаете?

— Можете угадать.

Она промолчала.

— Что будете делать потом?

— А вы?

— Пока не знаю. Можно мне позвонить вам?

— Я буду дома. Займусь стиркой своей последней пары шелковых чулок. Номер моего телефона есть в справочнике.

— Попробую найти кого-нибудь, кто умеет читать.

Отправившись на стоянку за машиной, он поехал на север, в сторону холмов между Сансет и берегом океана. Там жили Лазаров и Кендрикс, а не Флин, но Флина можно будет разыскать и позднее, если понадобится. Впрочем, Святому стало представляться, что обстоятельства дела должны были складываться несколько иначе, и в эту новую схему Орландо Флин никак не вписывался. Как в цирке — вроде лошадь на арене и настоящая, и вдруг вы видите, что это двое клоунов в специальном костюме…

Дом возвышался на скале, нависавшей над Стрипом. Сквозь открытую дверь гаража были видны машины. Кнопку звонка он нажал, испытывая твердую уверенность, что завертевшиеся колеса следствия теперь ничто не остановит.

Дверь ему распахнул Кендрикс. Увидев Святого, он на мгновение растерялся, потом решил ухмыльнуться.

— Вот это сюрприз, — протянул он. — У супермена кроме всего прочего и нюх, как у ищейки! Только мы начали отмечать… Заходите и присоединяйтесь!

— Я приглашения не получал, — добродушно усмехнулся Саймон, — поэтому не знал, когда являться.

— Это дело поправимое, — ответил Кендрикс.

В гостиной при их появлении Вик Лазаров вскинул всклокоченную седую голову, оторвавшись от смешивания коктейлей.

— Добро пожаловать, — приветствовал он Саймона. — Если вы собираетесь поглубже изучать гениев в подпитии, мы вам ответим тем же.

— Знаменательное событие, — заметил Саймон.

— Вот именно. Некоронованные короли Голливуда вновь на троне…

— Уже известно точно?

— Остались только наши подписи, если мы сможем с утра после сегодняшнего держать ручку…

Саймон присел на подлокотник кресла.

— Должно быть, Голдвин очень высокого о вас мнения.

— А почему бы и нет? Он понимает, что благодаря нам может прославиться еще больше.

— Но кое-где он перегнул палку.

— О чем вы?

— Об убийстве Аферлица, — пояснил Святой. — Не стоило его убивать, чтобы заполучить вас назад.

В комнате повисла тишина. Кендрикс неподвижно замер на середине. Лазаров осторожно отставил бутылку. Молчание было весьма многозначительным.

— Неудачная шутка, — произнес Кендрикс.

— Конечно, — невозмутимо признал Святой, — если бы не было столь очевидным, что Сэм Голдвин пошел на это, чтобы вернуть своих любимых сценаристов. Иначе можно было бы подумать — те сами все проделали, чтобы вернуть свободу.

— Очень неудачная шутка, — на этот раз заметил Лазаров.

— Но не могу понять, — невозмутимо продолжал Святой, — почему вы вдруг надумали свалить вину на меня?

— Что мы надумали?

— Послали мне записку, а потом от имени Аферлица позвонили в полицию? Хотели, чтобы патруль застал меня в доме возле трупа и на недельку-другую отправил в тюрьму за убийство? — Теперь молчание казалось еще более напряженным. Саймон решил не прерывать молчания, заставив хозяев первыми предпринять какие-то шага.

И Лазаров не выдержал.

— Ты лучше расскажи ему, Боб, — взмолился он.

Теперь Саймон смотрел на Кендрикса.

— Пожалуй, надо, — согласился Кендрикс. — Да, мы действительно послали вам записку.

— Зачем?

— Да шутки ради. — Тут Кендрикс стал похож на школьника, вызванного к директору. — Одна из наших вечных шуток. Ведь вы могли бы стать сенсацией! Огромные заголовки — после ареста, и длинные статьи — когда выяснилось бы, что это ошибка.

— А как бы, интересно, полиция это узнала?

— Но мы, задумывая нашу шутку, понятия не имели, что Аферлица прикончат!

— Об этом вы подумали уже потом.

Лазаров прочесал пальцами свои седые космы и простонал:

— Видит Бог, мы его не убивали!

— Вы просто несколько перестарались, и он этого не вынес.

— Мы его даже не видели.

— Тогда почему вы ничего не сказали? Вы думали, полиция меня там схватит. Тогда почему вы удивились, узнав, что Аферлиц убит, и не удивились, что я еще не за решеткой?

— Мы очень удивились, — возразил Кендрикс. — Когда я вас увидел сегодня на студии, чуть не упал.

— Но не сказали ничего.

— Мы лишь старались выяснить, как обстоят ваши дела.

— И наплевать вам было на то, что я могу влипнуть.

— Но мы же ничего не знали наверное. Ведь все могло случиться — вы могли не клюнуть на записку, могли и вовсе не вернуться ночевать…

— Ну нет, вы знали, что я получил записку и поверил ей, — холодно сказал Святой. — Вы видели, как я проводил Эйприл Квест и поехал домой. Это ваша машина проехала мимо, когда мы прощались.

Он был рад, что еще одному кусочку головоломки нашлось место.

— А потом вы видели, как я приехал к Аферлицу — и тоща вы позвонили в полицию. И после этого вы продолжали считать, что я еще не влип?

Кендрикс беспомощно всплеснул руками.

— Вы загнали нас в угол, — сказал он. — Правда в том, что мы не знали, что там случилось. Вы ведь знамениты умением выпутываться из любых переделок, а мы просто ничего не знали. И не могли сознаться в том, что затеяли — иначе подозрения бы пали на нас. И мы тоже попали бы в ужасную передрягу. Сама судьба вмешалась в нашу шутку, и мы окончательно запутались. Пришлось помалкивать и лишь надеяться, что все обойдется.