— Тогда почему же вас не видел мой человек, что следил за входом в дом?

— Я вошел через черный ход.

— Человек, следивший за черным ходом, вас тоже не видел.

Хоппи Юниац упал в ближайшее кресло и благоразумно вышел из игры. Поединок был ему явно не по силам. Юниацу казалось, что играют против него нечестно, и судья подсуживает сопернику. Он делал все, что мог, но как быть, если все против?

— Чтоб стало еще веселее, — продолжал Тиль, — я вам сообщу, что еще одного Тима Викери доставили на допрос в полицию как раз перед моим отъездом. И еще не отпустили, кстати. — Взгляд его замер на Патриции Хольм. — Интересно было бы взглянуть на третьего Тима Викери, спящего сейчас в Хоук-Лодж. Раз Святого здесь нет, я могу догадываться, где и под каким именем он сейчас.

— Догадывайтесь на здоровье, — отрезала Пат в духе Святого, но ее сердце заныло.

— Я еще кое-что сделаю, — мрачно бросил инспектор.

Он вышел, забрав и второго детектива. Из стоявшей у дома машины по команде Тиля вылезли два здоровенных полицейских.

— Оставайтесь здесь, в доме. Никого не выпускать, всех задерживать, кто придет. Я скоро вернусь.

И машина умчалась, унося Клода Юстаса Тиля навстречу судьбе.

Ивар Нордстен был мертв. Он был мертв еще до того, как Саймону Темплеру удалось выхватить из-под когтей пантеры пистолет и в упор выстрелить зверю в сердце. То, что осталось от Нордстена, лежало на паркете у дверей. Месть зверя хозяину была молниеносной и ужасной.

Святой взглянул на Эрика. Тот остановившимся взглядом уставился на тушу пантеры и на останки Ивара, но взгляд этот был уже осмысленным. По пергаментным щекам градом катились слезы.

В холле раздались шаги — выстрел не мог остаться незамеченным. Да и рев пантеры тоже. Святой быстро отступил за дверь и, подражая голосу Нордстена, позвал:

— Трусанов!

Дворецкий шагнул в комнату, вглядываясь в Эрика. Саймон прикрыл дверь и огрел дворецкого по голове рукояткой пистолета. Потом закурил и снова взглянул на бывшего пленника.

— Эрик, — негромко позвал он, но человек не шевельнулся; тогда Саймон положил руку ему на плечо. — Эрик, — повторил Саймон, и к нему повернулось залитое слезами лицо. — Ивар был вашим братом?

— Да.

Святой молча кивнул и отвернулся. Подойдя к столу, он уселся в кресло, продолжая задумчиво дымить сигаретой. Гибель Ивара Нордстена для него была всего лишь несчастным случаем, Саймон чувствовал, что мир немного потерял. Но зато шок от этой смерти удержал Эрика от сумасшествия. Все могло кончиться и иначе, но, слава Богу, обошлось. Человек рядом с ним уже не был полубезумным созданием, выглянувшим из ямы на свет фонаря. К нему возвращался разум, он уже понял, что такое смерть и горе, скоро он сможет говорить и отвечать на вопросы. А их будет предостаточно.

Саймон был слишком умен и опытен, чтобы торопить события. Докурив, он взял фонарь и спустился в яму. Маленький выложенный кирпичом подвал, в углу ржавая кровать, радом с ней — столик. На закапанной стеарином крышке — тарелки с остатками еды. Под столом — глиняный кувшин с водой и эмалированная кружка. Судя по решетке в стене, здесь была какая-то вентиляция, но желоб вдоль стены заменял все удобства, так что вонь и грязь были неописуемы. Святой поспешил обратно.

Вернувшись в библиотеку, он обнаружил, что Эрик снял штору и прикрыл тело брата. Сам он сидел в кресле, опустив голову, но, услышав шаги Святого, посмотрел на него ясным взглядом.

— Боюсь, я вас не сразу понял, — сказал он.

Саймон улыбнулся.

— Вас нельзя винить. Просиди я два года в такой вонючей дыре, тоже тронулся бы.

Эрик кивнул. На мгновение взглянув на покрытое шторой тело, снова повернулся к Святому.

— Он был очень умен, — задумчиво произнес Эрик, словно это он понял за долгие ужасные годы. — Цель его всегда оправдывала средства. Он построил империю на обмане и жестокости. Но он очень хорошо все продумал, разоблачение его не пугало. Потому он и держал меня здесь… Только появись необходимость, произошел бы несчастный случай — Ивар Нордстен был бы убит собственной пантерой. Труп, естественно, был бы мой, у него готов комплект новых документов.

— Он настолько вас ненавидел?

— Да нет, с чего бы? Я просто был важной деталью его планов, он собирался просто использовать меня. Для него не существовало ничего, кроме успеха и власти.

Слова эти подтверждали догадку Святого, но кое-что еще предстояло выяснить.

— А как же вы исчезли?

— Однажды моя яхта перевернулась в Согне-фьорде. Считали, что я был на борту, но тела не нашли. Так мне сказал Ивар.

Святой еще покурил, глядя в потолок, потом спросил:

— И что же вы намерены делать?

— Не знаю, — пожал плечами Эрик. — Я никогда не думал… Ведь два года как я считаюсь мертвым… а тут такое…

Саймон сочувственно кивнул и собирался ответить, но тут зазвонил телефон. Он на мгновение замер, потом еще раз затянулся сигаретой и снял трубку.

— Алло, — раздался женский голос, — могу я говорить с…

— Пат, — обрадовался Святой, — а я волнуюсь, что от вас ничего не слышно…

— Я позвонила дважды, но…

— Я так и думал. — Саймон уловил в ее голосе легкую дрожь и торопливо продолжал: — Ну-ка, возьми себя в руки! У меня тут полно новостей, но начинай ты. Выкладывай!

— Здесь был Тиль, — сообщила Пат, — а теперь он отправился в Хоук-Лодж. У тебя все в порядке?

Святой рассмеялся, но Патриция услышала в смехе ту особую ноту, что сулила немало неприятностей.

— У меня все просто прекрасно, — повторил Святой. — А уж после встречи с Клодом Юстасом будет еще лучше. Так что лучше отбери у Хоппи виски и припрячь до меня. Жди!

Святой положил трубку, погасил сигарету, гибко потянулся и бесшабашно блеснул глазами.

— Слушайте, Эрик, — сказал он, останавливаясь перед двойником Ивара Нордстена. — Я попытаюсь объяснить вам, кто я. Вы в состоянии слушать?

Эрик кивнул.

— Меня зовут Саймон Темплер. Еще меня называют Святым. Если в подземелье вас упрятали всего два года назад, вы наверно обо мне слышали.

Заметив реакцию Эрика, Саймон с Богом данным вдохновением продолжал, стараясь заставить его поверить в свой невероятный план.

— Здесь я нахожусь под именем Тима Викери, потому что Ивар собирался поручить тому таинственную работу, а мне нужно было выяснить, что он затевает. Из-за моего вмешательства Ивар и поспешил вас убрать, не заботясь о деталях. Он остался бы в живых, ну а вас не стало бы. Можете считать как хотите, только вы живы и свободны именно по той причине, из-за которой сюда за мной едет полиция.

— Я еще не все понимаю, — сдавленно отозвался Эрик, — но я никогда не сумею расплатиться с вами за помощь…

— Вам пока не нужно ничего понимать, — сказал Святой, — но вознаградить и меня, да и себя тоже вы можете.

Убедительная сила его голоса подняла Эрика из кресла. Взяв за плечи, Святой развернул его лицом к себе.

— Я не в ладах с законом, Эрик, вы это знаете. Но и вреда я не наношу. Это знаете вы, знает и старший инспектор Тиль, который едет сюда, чтобы выполнить свой долг. За это ему и платят. Естественно, как только он увидит эту сцену, как тут же арестует меня за убийство… давненько он ко мне подбирается. Так что мне грозят крупные неприятности.

— Но я могу сказать…

— Что я не виноват? Можете. Но этого мало. Я хочу, чтобы вы сказали ему еще кое-что.

Эрик молчал, поэтому Саймон продолжал:

— Вы выглядите, как Нордстен, да вы и есть Нордстен. От Ивара вас никто не отличит — кроме тех, кто очень близко его знал. Но он вел замкнутый образ жизни, поэтому таких людей немного. Вам все равно предстояло занять его место, так почему не сделать этого сейчас?

— Вы что, имеете в виду… — задохнулся Эрик Нордстен.

— Да, я имею в виду — Нордстен — вы! И за страдания вам причитается гораздо больше, чем получите сейчас. Ведь вы мертвы — два года, как мертвы! А так для вас начнется новая жизнь! Хотите — честно продолжайте вести его дела, хотите — распродайте все. Я помогу вам, чем смогу. Ивар заманил сюда Тима Викери, чтобы тот подделывал государственные облигации разных стран. Я-то подделать ничего не смогу, но вот принять участие в делах — вполне. А вы взамен должны поклясться, что вы, Ивар Нордстен, вчера в два часа ночи встретили меня на Бонд-стрит, что мы приехали сюда и ни на миг не расставались. Смотрите, Ивар, на принятие решения осталось несколько секунд!