— Ладно, я уже привык, — хриплым шепотом ответил человек, — ты уже не можешь придумать для меня большей муки.

— Да кто вы такой? — повторил Святой.

— Я — это ты, — прохрипел человек, — теперь я все знаю. Я — это ты, Нордстен!

Святой успокоился. Саймон понял, что события приобретают неожиданный оборот, и его одолело любопытство.

— Я же собираюсь вам помочь, — сказал он. — Расскажите, в чем дело.

Человек внизу ужасно захохотал, от его дребезжащего смеха по спине Святого поползли мурашки.

— Помочь? Мне? Это смешно! Помочь, как в последние два года… Помочь мне выжить, чтоб я мог умереть, когда надо. Я-то знаю. — Голос человека вновь превратился в шепот. — Помочь… Сколько еще ждать, сколько?

— Послушайте, — начал было Святой, — я не… — и умолк, потому что в дверь библиотеки кто-то заскребся. Саймон прислушался, но тут тишину разорвал леденящий душу вой. Лицо человека, похожего на Нордстена, побелело, глаза вылезли из орбит.

— Нет! — завопил человек. — Не сейчас! Не сейчас! Я не хочу! Я еще не готов! Я не…

У Саймона волосы встали дыбом. Он вскочил с колен и опустил крышку люка, бросив:

— Увидимся позже!

Торопливо поставив на место деревянную панель, он раскатал ковер, чтобы скрыть следы. Тот ужасный вой наверняка переполошил весь дом, если его обнаружат здесь — худо дело. Он предпочитал встретиться с опасностью лицом к лицу и, распахнув дверь, ждал своей судьбы.

Что-то тяжелое мягко приземлилось на паркет рядом с ним. Вновь донесся горячий запах животного. В темноте он услышал, как когти зверя застучали по паркету и наудачу ударил ногой, угодив во что-то мохнатое и мускулистое. Вновь раздался ужасный вой.

Саймон вскинул пистолет, но что-то горячее полоснуло его по руке, и пистолет отлетел в сторону. Зловонное дыхание обдало лицо, он ударил кулаком по мягкому и влажному, но рычащий зверь его опрокинул. Падая, Саймон сумел ухватить его за горло, эта секундная передышка его спасла.

— Шеба!

В холле вспыхнул свет, Саймон счастлив был услышать звук шагов. Свистнул бич, и оседлавшая Саймона огромная черная пантера отскочила, показав клыки. Саймон торопливо откатился в сторону.

— Назад! — Нордстен снова яростно огрел пантеру бичом.

Да, такого Саймон раньше не видел. Нордстен шаг за шагом наступал, непрерывно охаживая бичом отступавшую пантеру. Зверь был явно совершенно диким, Нордстен и одолевал его только собственной грубой жестокостью. Глаза зверя полыхали от ярости, он, рыча, пытался ухватить бич когтями, зубами, но все дальше отступал вновь и вновь. Лицо Нордстена побагровело, на нем не было ни жалости, ни страха. Загнав пантеру в дальний угол, он хлестнул ее еще с десяток раз и повернулся. Но пантера осталась в углу, только хвост бешено хлестал по бокам.

— Вам повезло, Викери, что вы еще живы. — Нордстен скручивал бич кольцами. Даже в пижаме и халате он производил сильное впечатление. Святой кивнул в знак согласия, приложив платок к глубокой ране на руке.

— Я тоже так думаю, — ответил он. — И много в доме таких симпатичных зверушек?

— Что вы здесь делали? — при этих словах Нордстена Саймон вспомнил, что должен играть роль Тима Викери.

— Мне просто захотелось выпить, — объяснил он. — Решил, что слуги уже спят, и спустился вниз поискать. Но только сошел с лестницы, а эта кошка как кинется…

Нордстен глянул влево, Саймон увидел дворецкого с револьвером.

— Вы что, Трусанов, не заперли дверь?

— Что вы, сэр…

— Во всяком случае, дверь была не заперта, — заявил Святой.

Нордстен перевел взгляд с дворецкого на Саймона. Тот встретил его с искренним недоумением. Тогда Нордстен отвернулся и прошел в библиотеку. Увидев посреди пола пистолет, поднял.

— Ваш?

— Мой, — смущенно мигнул Святой. — Я его всегда держу при себе, и когда этот зверь…

— Ясно, — кивнул Нордстен и взглянул на его руку. — Надо перевязать. Трусанов этим займется.

Эпизод явно был исчерпан. Нордстен закрыл за собой дверь.

— Сюда, пожалуйста, — пригласил дворецкий, не покидая безопасного места на лестнице.

Саймон задумчиво пересек холл. Через приоткрытую дверь он заметил лицо человека со шрамом, которого видел под окном. Пантера оставалась в углу и все хлестала себя хвостом по бокам.

«Ничего себе вечерок, — подумал Саймон, — интересно, это все на сегодня?»

Он вдруг вспомнил, что остался без пистолета, это было нехорошо. Вспомнил, что вечером ему должны были звонить Аннет с Патрицией… Интересно, помешал им Тиль или Нордстен?

— Викери, — раздался сзади голос хозяина, — если ваша рука может потерпеть, я хотел бы поговорить.

— Разумеется, — Саймон прекрасно понимал, что его рука заботит Нордстена меньше всего. Когда он вошел в библиотеку, Нордстен стоял у стола, пантера сидела у его ног. Ковер был скатан, люк открыт. Увидев в руке Нордстена свой пистолет, Саймон почувствовал опасность, но изобразил искреннее удивление.

— Вы сказали, Шеба напала на вас у лестницы, и вы пытались укрыться здесь, — почему-то шепотом произнес Нордстен.

— Точно, — признал Святой.

— Тогда как вы объясните вот это? — Нордстен указал бичом на пол, и Саймон увидел рядом с люком свой окурок. Когда раздался ужасный вой, он машинально затоптал его…

— Не понимаю, — попытался Святой тянуть время. Но финансист глядел на него в упор.

— Никто из моих слуг не курит, а я курю только сигары.

— Я все равно не понимаю, о чем вы.

— Вас действительно зовут Викери?

— Конечно!

— Вы лжете, — спокойно констатировал Нордстен.

Саймон не ответил — отвечать было нечего. Разинув рот, он продолжал глядеть на Нордстена, как настоящий Тим Викери, блефуя автоматически, хотя понял, что обман его раскрыт. Сейчас это значения не имело.

Святого только поражало абсолютное самообладание Нордстена. Ни беспокойства, ни гнева, ни ярости — ничего он не замечал. Тот был спокоен, как лед. Казалось, он встретился с заурядным затруднением, давно наметил план, как с ним справиться, и только продумывал детали, чтобы избежать ошибок. Вспомнив полубезумного узника под полом, Саймон подумал, что так оно и есть.

— Не полагал, что все произойдет так скоро, — вслух произнес Нордстен, обращаясь к самому себе. Потом поднял глаза на Святого и повел пистолетом. — Будьте добры поднять крышку!

Саймон заколебался, но пистолет глядел в упор, до Нордстена было не достать, так что, пожав плечами, он ухватился за кольцо и отвалил плиту.

Слегка повысив голос, финансист позвал:

— Эрик!

Саймон увидел, как из ямы вылезает двойник Нордстена. Карабкался он медленно, ступеньки давались с трудом, словно руки и ноги не слушались от долгой неподвижности. На свету Саймона еще больше поразило их сходство. Если разница и была, то от тех ужасных лет, которые Эрик просидел в этой жуткой яме. Саймон вспомнил хриплый голос: «Я — это ты, теперь я все знаю. Я — это ты, Нордстен».

И тут Святой понял все.

Человек наконец выбрался из ямы. Ослепшие от яркого света глаза остановились на черной пантере, он ухватился за горло, покачнулся, но тут же взял себя в руки.

— Я не боюсь, — выдохнул он. — И ты не увидишь мой страх. Когда ты первый раз открыл люк, и эта зверюга взвыла, я испугался. Но больше не боюсь! Я не боюсь, будь ты проклят!

Взгляд Нордстена безжалостно уперся в Святого.

— Значит, вы открывали люк, — протянул он.

— Может, и открывал, — отозвался Саймон, не глядя на Нордстена. Он смотрел на Эрика и заговорил с ним четким, ясным голосом, чтобы пробудить сознание в больном мозгу.

— Это я тогда был, Эрик. Не ваш брат Ивар, а я.

Эрик слепо повернулся к Святому, Нордстен отступил к двери. Поднялась пантера, потянулась и пошла за ним, сверкая злобными желтыми глазищами. Нордстен перехватил бич в правую руку и вдруг крикнул:

— Шеба!

Бич просвистел в воздухе и обрушился на зверя.

— Убей!

Бич свистел и свистел, падая на спину зверя, словно выстрелы. Пантера шагнула вперед, но вдруг остановилась и повернула голову.