Дина повернулась к сестре и, глядя ей в глаза, сказала:

— Эйприл, я в самом деле очень этого опасаюсь.

— Почему? — деланно небрежным тоном спросила Эйприл.

— Как, почему? — ответила Дина. — Мы прячем его у себя. А если это он убил Флору Сэнфорд? А если он также убил вчера этого человека?

— Это не он,— сказал Арчи, входя в кухню и с грохотом бросая на пол пустое ведро. — Вы ведь велели ему сидеть в гроте и не высовывать оттуда носа во время нашей вечеринки. Кто-нибудь из Банды постоянно стоял на страже поблизости, чтобы полицейские туда не забрели. — Арчи извлек пальцем остатки сиропа из кувшинчика и с наслаждением облизал палец. — Он не мог выйти из шалаша. Его стерегла Банда. — Он засунул другой палец в кувшинчик. — Кстати, я им не сказал, в чем дело.

— Оставь в покое этот кувшинчик! — приказала Дина. — Ты уверен, что Уолли Сэнфорд ни на минуту не выходил оттуда?

— При том, что его стерегли два лучших парня из Банды? — с искренним возмущением спросил Арчи. — Ты что, спятила?

— Действительно, чуточку спятила, — заметила Эйприл. — Не обращай на нее внимания, Арчи. Теперь нужно решить, что мы сделаем прежде всего: съездим в город за подарком ко Дню Матери, вымоем тарелки, замочим белье для стирки или прочтем наконец те документы, которые нашли вчера вечером?

Дина, казалось, не слышала ее слов. Задумчиво нахмурив брови, она сказала:

— Как ты думаешь, этого гангстера действительно убили на вилле Сэнфордов?

Сестры посмотрели друг на друга, потом подошли к окну и выглянули наружу. Вилла Сэнфордов, которая была хорошо видна за широким газоном, дышала тишиной и спокойствием. Ее охранял только один полицейский, сидящий на крыльце во дворе, с развернутой на коленях газетой.

— Нужно наконец прочесть эти документы, — сказала Эйприл, — раз уж мы раздобыли их такой ценой!

Дина покачала головой.

— Нет, сперва займемся кое-чем другим. Смотри, сейчас туда можно попасть безо всякого труда! — Она обратилась к брату, который гладил Дженкинса: — На крыльце виллы Сэнфордов сидит полицейский. Ты сможешь отвлечь его, чтобы он не заметил, как мы с Эйприл влезем внутрь по обвитой виноградом решетке?

Арчи в завершение ласк шлепнул кота, оттолкнул его и приблизился к окну.

— Больше полицейских нет? — спросил он.

— Насколько нам известно, нет, — ответила Дина.

— И вы хотите проникнуть на виллу?

— Что-то в этом роде. Ты угадал, — сказала Эйприл.

Арчи молча размышлял.

— А я должен буду сегодня вытирать тарелки? — спросил он.

— Ты не будешь сегодня вытирать тарелки, — поспешно дала обещание Эйприл.

— Ну, хорошо, — согласился Арчи. — Вы сможете войти на виллу обычным путем, в кухонную дверь, потому что полицейский отойдет оттуда. — На пороге он остановился: — Но помните, сегодня я не вытираю тарелки! — И с этими словами он исчез.

— Будем надеяться, что все пройдет гладко, — прошептала Эйприл.

Девочки выбежали из дома и под прикрытием живой изгороди подкрались как можно ближе к кухонной двери виллы.

Внезапно раздался пронзительный крик. Полицейский, дежурящий на крыльце, вскочил с места, бросив газету на пол, спрыгнул с крыльца и помчался по газону вслед за бегущей маленькой фигуркой. Он схватил мальчика за рукав. Они начали о чем-то быстро говорить, но Дина и Эйприл не слышали слов и догадывались о содержании беседы только по жестам. Потом полицейский побежал через сад Сэнфордов и напрямик по газону в сторону зарослей, окружающих весь участок. Арчи, показывая куда-то пальцем и что-то крича, сопровождал его.

Девочки быстро перебежали по краю огорода к кухонному крыльцу виллы. Здесь было пусто, только номер «Криминальных загадок» лежал на полу возле перевернутой пепельницы.

Они вошли в дом. Здесь царила пустота и тишина, почти абсолютная. Они проскользнули в гостиную, из которой вела лестница на второй этаж. В ярком дневном свете комната казалась уютной, солнечной, почти приветливой. Дорогой английский кретон, красивая мебель, толстые ковры, акварель в стилизованной раме над диваном, а над камином картина, написанная масляной краской, несомненно семейный портрет. Ничего, что бы напоминало, что здесь разыгралась трагедия одного, а может, даже двух убийств.

Эйприл задрожала от страха. Она продвинулась вглубь комнаты. Портрет над камином подмигивал ей! Она прошептала:

— Дина!

— Тс-с-с… — успокоила ее сестра. — Что с тобой?

— Ничего, — ответила Эйприл. — Мне только показалось, что я вижу Ашабатабула, прыгающего через скакалку.

В других обстоятельствах Дина ответила бы смехом. Ашабатабул был традиционным семейным мифом. Однако, учитывая серьезность ситуации, она одернула сестру:

— Не мели зря языком!

Эйприл отважилась продвинуться еще на шаг к камину. При этом она посмотрела на свои руки и плечи, которые покрылись гусиной кожей и вполне могли бы заменить терку для овощей. Еще один шаг… Портрет снова подмигнул.

— Если на тебя напала икотка, выпей воды, — шепотом посоветовала Дина. Она остановилась у подножья лестницы и схватила Эйприл за руку: — Здесь что-то не в порядке…

— Согласна, — дрожа ответила Эйприл. Она проследила за взглядом Дины и повторила, чувствуя, как у нее деревенеет язык: — Что-то не в порядке! В этом месте упал тот человек… Мы сами видели… По крайней мере нам так показалось…

— Может, нам действительно все это привиделось? — сказала Дина. — Нет никаких следов, что именно здесь кто-то… — У нее перехватило дыхание. — Послушай, может, его убили где-то в другом месте и бросили в тот бассейн? Может, это не имеет ничего общего с тем, первым, делом?

— Ну да, — ответила Эйприл. — Почему же в таком случае этот коврик, которого вчера здесь не было, лежит у самой лестницы? Вчера я видела его перед диваном.

Дина немного помолчала.

— Это правда, — наконец сказала она. — Кто-то передвинул ковер. Зачем?

— А зачем мы иногда передвигаем ковры? — спокойно спросила Эйприл. — Когда мы что-то разливаем, делаем пятно на полу, прикрываем его ковром. Теперь я знаю, что вчера здесь действительно было совершено убийство. Если бы ты заглянула под ковер…

— Нет, не нужно, — торопливо перебила ее Дина, лицо у которой явно позеленело. — Мы нашли то, что искали. А теперь пойдем отсюда.

— Минуточку, — сказала Эйприл. — Взгляни на этот портрет дяди Герберта, или как они его там называли, над камином.

Дина запротестовала, — однако взглянула. Дядя Герберт был строгий бородатый мужчина, политик — судя по прическе и фраку. В его лице было что-то странное.

— Забавно, — сказала Дина. — Один глаз у него голубой, а другой желтый. С чего это художнику вздумалось… — Она осеклась, потому что Эйприл оттащила ее чуть в сторону на солнечный свет. — Ах! Эйприл! Он подмигивает!

— Вот именно, — хмуро согласилась Эйприл. — Мне он тоже до этого подмигнул два раза. Кажется, это зависит от освещения…

Голос у Дины дрожал, когда она сказала:

— Эйприл, что это?

— Выстрелов было два, — объяснила Эйприл, — но труп только один. — Она посмотрела вверх на лицо дяди Герберта: в этот момент оно выглядело почти симпатичным. — И нашли только одну пулю… — Эйприл сделала глубокий вдох и улыбнулась дяде Герберту. — А теперь мы, — закончила она, — нашли вторую!

— Смотри, Дина, — возбужденно сказала Эйприл, — человек, который выстрелил в глаз дяде Герберту, должен был стоять на этом месте. Только здесь!

Дина посмотрела на портрет.

— Точный выстрел! — с уважением сказала она.

Эйприл даже фыркнула от возмущения.

— А по моему мнению, стрелял совершеннейший мазила! — сказала она. — Взгляни на дядю Герберта. Ты хотела бы застрелить этого бедняжку? — Дина подавила взрыв смеха и отрицательно покачала головой. — Вот видишь! — продолжила Эйприл. — Тот, кто выстрелил дяде в глаз, целился во что-то… или в кого-то совсем другого. И, вероятно, он никогда раньше не держал пистолет в руке.