На следующий год умирает отец, и Брюс возвращается в Фолкерк управлять родовым поместьем Кинайрд. Но его не прельщала жизнь деревенского барина, и через два года он заключает договор с Каррон Компани на добычу угля на его землях. К 17б 1 году он получал ежегодную выплату в 250 фунтов стерлингов и десять процентов от стоимости добываемого угля, и этих средств было достаточно, чтобы посвятить свою жизнь изучению истории тамплиеров и истоков франкмасонства.

Брюсу нравилась обеспеченная жизнь, и он без ложной скромности пишет о себе:

«Моими предками были короли страны, где мне довелось родиться, и их следует отнести к величайшим и славнейшим среди тех, кто носил корону и титул короля. И это истинная правда».

Будучи франкмасоном, он знакомится с Монтегью Данком, лордом Галифаксом, предложившим ему место генерального консула в Алжире, которое Брюс занял в феврале 1762 года, поскольку открывалась возможность объездить северную Африку. Это путешествие заняло 12 лет. Ему хотелось узнать многое, включая фалашей, чернокожих иудеев Эфиопии, и их связи с рыцарями-храмовниками, занимавшимися обширным строительством в этом ничем иным не примечательном крае.

Брюс не был образцовым консулом, и он оставил свой пост в августе 1765 года, чтобы отправиться в путешествие по Средиземноморью. Он намеревался посетить Армению (предполагаемое место остановки Ноева ковчега) для наблюдения за прохождением Венеры через небесный меридиан. К сожалению, в пути Джеймс потерял свой телескоп и поэтому решил отправиться вверх по Нилу в Эфиопию.

Рассказ Брюса о его путешествии полон приключений и открытий; например, там приводится одно любопытное происшествие, показывающее его осведомленность в астрономии.

Брюса, имевшего навыки врача[5], пригласили осмотреть (страдающих коликами живота двух) жен шейха Тэавы (Фиделе)[6]. Но шейху не понравилось, как этот ловкий, почти двухметровый чужеземец дотрагивался до его жен, и обвинил Брюса в неподобающем поведении. Брюс осознавал грозящую ему опасность, но знание небесных явлений и сообразительность спасли ему жизнь. Он сказал шейху, что невиновен в совершении каких-либо преступлений и для доказательства призовет Всемогущего послать знамение в подтверждение его слов. И Брюс предсказывает необычное событие, которое произойдет в следующую пятницу (17 апреля 1772 года):

«Если в это послеполуденное время все будет как обычно, считайте меня мошенником; но если пополудни около четырех часов небеса явят необычное знамение, значит, я невиновен».

Брюсу посчастливилось, что в тот день без десяти четыре пополудни должно было произойти полное лунное затмение. Он подождал, пока взойдет луна и тень от земли коснется лунного диска, и затем повернулся к своему обвинителю с поднятым вверх пальцем. Вот как он описывает происходящее:

«Теперь взгляните сюда, — сказал я, — вскоре луну полностью поглотит мрак и лишь будет видно свечение по краям». Собравшиеся все еще были напуганы самим известием, нежели тем, что наблюдали, пока не установилось полное затмение. Всех сковал страх, а женщины в своих покоях заголосили, как бывает с ними при несчастье или смерти. Мы находились во внутреннем дворике.

Итак, — продолжил я, — слово я сдержал; вскоре луна полностью прояснится и не причинит вреда ни человеку, ни зверю». Собравшиеся посчитали, что мне не следует уходить, пока все не образуется. Я согласился».

Избежав неприятностей, Брюс продолжил свое путешествие и посетил место обитания монахов-отшельников близ города Аксум. В его дневнике оно предстает нездоровым, жарким и опасным краем, где живут одни святые, добровольно проводящие жизнь в покаянии, созерцании и молитве.

«Первым делом они обривают себе голову и облачаются в монашеское одеяние, затворившись от мира ради одиночества и принятия обетов. Этих чернецов глубоко почитают; считают, что они обладают даром пророчества, а некоторые способны творить чудеса и в тяжкую годину призваны пробуждать людей».

Точно неизвестно, отправился ли Брюс странствовать ради поисков утерянной «Книги Еноха» или же случайно наткнулся на нее, занятый изучением истории храмовников, но как бы там ни было, он совершил важнейшее открытие своей жизни. Брюс, конечно, понимал всю значимость «Книги Еноха» и как неплохой языковед (владел несколькими языками, включая тигре, амхарский и арабский)[7] был в состоянии перевести свою находку на французский и английский язык еще до возвращения в Европу.

Его удостоили почестей во Франции, когда он представил свой перевод «Книги Еноха» королю, а по возвращении в Лондон его чествовали как путешественника, избрав членом Королевского общества.

Масонский историк Джон Уорд считает, что извод «Книги Еноха», найденный Брюсом, был существенно испорчен по сравнению с древним первоисточником, поскольку содержал магические и астрологические формулы. В последнее время Брюс находит поддержку среди находок еще девяти списков «Книги Еноха» в Кумране среди свитков Мертвого моря. Эти поврежденные свитки, оказавшиеся зарытыми ранее 68 г. н. э. и найденные в 1947-м, свидетельствуют, что астрономические и астрологические сведения в книге присутствовали там не позднее 200 г. до н. э.

Беспокойство Уорда относительно содержания «Книги Еноха» вполне объяснимо. Она действительно содержит крайне таинственные сведения, включая то, что представляется астрономическими знаниями и описанием обсерватории на вершине горы, и предупреждает о грядущем бедствии, подробно описывая, как к нему готовиться.

Матгью Блэк, ученый-библеист, издавший самое последнее исследование «Книги Еноха», вот что говорит о ней:

«Книга представляет читателю причудливое нагромождение несогласующихся и перекликающихся преданий, содержащих куски повествования (нарратива) и рассуждения (дискурса)… Книга Еноха сродни запутанной головоломке или скорее собранию таких головоломок, где, уложив основные составляющие для получения общей картины, видишь, что все еще остаются неучтенные куски, опрокидывающие самые изощренные попытки вписать их в единое целое… не сыскать здесь нити Ариадны, ведущей (читателя) по Енохову лабиринту».

«Книга Еноха» обычно понимается как собрание трудов различных авторов, где отсутствуют отдельные части. Первая глава вначале уведомляет читателя, что Землю ждет великий суд в виде потопа и лишь горстка избранных представителей рода человеческого спасется. В тревоге наш герой уже после потопа вновь предупреждает, что грядет очередной суд. Это, видимо, пророчество, о котором предупреждал Иуда, что свидетельствует о знакомстве некоторых авторов Нового завета с самой книгой.

Следующие четыре главы представляют собой наставление, упирающее на согласие и соразмерность природы. В них обсуждается то, как изучение согласия природы способно помочь в постижении Бога и как соразмерное движение звезд и смена времен года служат свидетельством творения Божия. Это необычное миросозерцание и сам выбор слов примечательно похожи на то, что мы встречаем у вольных каменщиков, даже в значительно переработанных современных обрядах.

Франкмасоны постоянно употребляют слова «согласие», «природа» и «соразмерность», а устройство их лож сообразуется с временами года и движением звезд: потолки английских масонских храмов усыпаны звездами. Среди франкмасонов выходцы из всех монотеистических религий, поэтому Богу не дают имени, а называют его «Великим Архитектором (Зодчим) Вселенной».