Группу привели Аркадий Тарасенко и Николай Бережной. От них мы узнали о том, что произошло.

…За несколько часов до выступления дивизии на марш, перед вечером 16 марта, взвод покинул село Олыпанку Седлецкого повята. Взяли направление на Бялу-Подляску. Ушли с заданием: разведать гарнизон противника в городе и установить наблюдение за перебросками гитлеровских войск по шоссейной и железной дорогам Брест—Седльце. После того как дивизия форсирует эти дороги, разведчики должны были следовать на север к Янув-Подляскому, прикрывая главные силы справа, обстрелять охрану железнодорожного моста на дороге Черемха—Седльце…

Двигались перелесками, по вязкой проселочной дороге. Хотя были на лошадях, все же к железной дороге подъехали глубокой ночью. Пересекли ее, не замеченные вражескими патрулями. Перебрались через речку Кшна. На запад проследовал эшелон, через десять минут — второй. Вскоре с запада донесся взрыв. Послышались артиллерийские выстрелы.

— Дивизия форсирует «железку», — проговорил молчавший до сих пор Землянко. — Это заслоны расправляются с эшелоном.

Над Бялой-Подляской взвилось несколько ракет. Заметались лучи прожекторов.

— Всполошились гитлеровцы. Боятся за аэродром, — сказал Землянко. Он подозвал командира отделения Иванова и приказал: — Паша, останешься с отделением здесь. Наблюдай за автострадой Брест—Варшава. В случае чего, постарайся задержать фашистов. Я с остальными пойду к Бялой-Подляске, а затем к Западному Бугу. Опасения есть, что немцы могут бросить войска из Бреста на Янув-Подляский вдоль реки и отрежут дорогу к мосту… Надо помешать. Встретимся в Янув-Подляском…

Убедившись, что Иванов задачу понял правильно, Антон Петрович бросил свое любимое: «Ну, бывай!»— и повел остальных разведчиков на восток…

Проводив взглядом уезжавших товарищей, Пашка Иванов соскочил со своего чалого коника, передал повод одному из разведчиков и осмотрелся по сторонам. Темень непроглядная. Только на востоке у Бялой-Подляски судорожно мечутся лучи прожекторов, да на западе видны вспышки артиллерийских выстрелов и доносятся далекие разрывы.

— Рюмов, Тарасенко — ко мне! — позвал Иванов.

Как только пулеметчик Вася Рюмов и автоматчик Аркадий Тарасенко подошли, Иванов, не говоря ни слова, повернулся и засеменил своими короткими ногами к черневшей высотке. Вася и Аркадий еле поспевали за командиром отделения.

На холме остановились. Отсюда была видна светлеющая в темноте автострада.

— Располагайтесь здесь, — сказал Иванов. — Наблюдайте за дорогой. Старший — Рюмов. Восточнее вас в полукилометре выставлю второй пост. Я с резервом буду в рощице за холмом. Там же будут и ваши кони. Вопросы есть?

Вопросов не было, и командир отделения ушел. Рюмов нашел подходящее место, расчистил его и установил пулемет. Рядом расположился Тарасенко с автоматом.

Не успели как следует присмотреться к местности, как со стороны шоссе послышался шум. Через некоторое время разведчики увидели двигавшийся по дороге обоз. Насчитали двенадцать подвод. На каждой из них — люди, но сколько — разобрать не удалось.

— Аркаша, доложи командиру, — приказал Рюмов.

Тарасенко исчез в темноте. Через две-три минуты он вернулся с Ивановым.

Здесь их ждали новые вести.

— Слышите? — спросил Рюмов.

Прислушались: со стороны Бялой-Подляски доносился нарастающий гул машин.

— Подползем ближе, — сказал Иванов, направляясь к автостраде.

Рюмов и Тарасенко последовали за ним. Однако ближе пятидесяти метров к дороге подойти не рискнули. Тем временем подошла моторизованная колонна гитлеровцев и неторопливо поползла на запад мимо разведчиков. Шли автомашины, переполненные людьми, артиллерия…

— Как вы думаете — наши форсировали дорогу? — спросил Иванов.

— Если не было задержки, то форсировали, — ответил Рюмов.

— А вдруг не успели? — высказал сомнение Тарасенко.

— Тогда туго придется дивизии, — сказал Иванов, подумал и предложил: — Рискнем?

Разведчики к этому были готовы и в один голос поддержали:

— Рискнем!

— Васька, отходить будешь первым, а потом прикроешь наш отход, — распорядился Иванов и подал команду: — Огонь!

Пулемет и два автомата полоснули свинцовым дождем по машинам. Шоферы машин, попавших под обстрел, рванули вперед, стараясь выйти из-под огня. Несколько грузовиков столкнулись. Один свалился в кювет. Со стороны автострады послышались команды, взвились в воздух ракеты и осветили застывшую колонну. Из кузовов торопливо выскакивали фашисты. Разведчики продолжали обстрел. Вспыхнула стрельба левее. Это в бой вступил второй пост. Враг растерялся, но, ненадолго.

Ухнула пушка. Над головами разведчиков прошипел снаряд и разорвался далеко позади. Вслед за этим, захлебываясь, застрочил пулемет.

— Танк! — испуганно прошептал Рюмов.

Гитлеровцы, словно разбуженные выстрелами танка, опомнились и открыли бешеную пальбу из пулеметов, автоматов и винтовок. Они стреляли пока наугад. Однако разведчикам оставаться вблизи было опасно.

— Отходи! — приказал Иванов.

Рюмов подхватил пулемет и короткими перебежками устремился к высотке. Заняв оборудованное ранее место, пулеметчик открыл огонь. Под его прикрытием отбежали Иванов и Тарасенко. На высотке к ним присоединилось все отделение, — за исключением второго поста.

Противник нащупал разведчиков и попытался окружить. Иванов вывел отделение из-под угрозы, обошел противника и обрушился с другой стороны…

Начиная бой, разведчики даже не предполагали, что задевают огнедышащего дракона, растянувшегося на многие километры. Тем не менее группке разведчиков удалось задержать моторизованную колонну врага. И не только задержать, но и заставить ее развернуться, ввязаться в драку. Возможно, этому способствовало и то, что Землянко «прищемил» хвост этой колонны у самой Бялой-Подляски. Создавалось впечатление, что партизаны организовали засаду на широком фронте.

Непрерывная бесцельная стрельба гитлеровцев вводила их самих в заблуждение. Когда же они поняли свою ошибку, прекратили беспорядочную пальбу и организовали преследование, разведчики были далеко от дороги. Отделение в полном составе верхом на конях уходило по бездорожью. Два танка бросились в погоню, но один из них засел в болоте, а второй увяз в грязи на пахоте.

Близился рассвет. Разведчики поспешили к Западному Бугу. На месте встречи Землянко с остальными товарищами не оказалось. Подошли гитлеровцы. Времени на размышления не оставалось. Иванов повел отделение к переправе, где дивизия вела бой с охраной моста. Разведчики спешили и все же опоздали. Охрана была уничтожена, дивизия переправилась через реку, а у догоравшего моста — уже немцы. Другой переправы вблизи не было. Наступало утро…

— Укроемся в лесу… Дождемся ночи, — предложил Иванов.

Иного выхода не было. Иванов отвел отделение на несколько километров к северу от моста и укрыл в лесу недалеко от фольварка.

Тревожно прошел день. Зато вечером пришла неожиданная радость: встретились с Землянко. Взвод был в сборе. Двадцать пять человек с автоматами и ручным пулеметом — это уже сила. А главное, здесь был командир взвода.

Проверили оружие, разделили поровну патроны и гранаты. Землянко собрал командиров отделений, чтобы решить, что делать.

— На семидесятикилометровом участке до самого Бреста нет ни одного моста через Западный Буг, — сказал Землянко. — Мост на железной дороге Черемха—Седльце не в счет. Нам его не захватить.

— Переправимся на лошадях вплавь, — предложил Иванов.

— Это в марте-то? Не дело! — отверг предложение командир взвода. — Надо что-то придумать.

— Лодки бы раздобыть.

— Это другой разговор, — оживился Землянко.

— Где их добудешь? — отозвался Петя Бугримович.

— Я вот что думаю — снова-заговорил Землянко. — Здесь рядом фольварк. Там, у мельницы должны быть лодки. Охрана фольварка всего человек пятнадцать — двадцать. Если внезапно налететь — можно захватить лодки. С лошадьми придется распрощаться. Как вы думаете? — спросил Антон Петрович и обвел испытующим взглядом своих питомцев.