Разговор этот заставил меня по-иному взглянуть на своего начальника. Вот тебе и кинорежиссер, сугубо штатский человек, слабо разбирающийся в военном деле!.. Затем последовали открытия новых талантов, которые со временем проявились у Вершигоры в полную силу и выдвинули его в ряды видных партизанских вожаков.

Первым серьезным экзаменом на командирскую зрелость для Вершигоры, по его признанию, явился Карпатский рейд. Этот экзамен он выдержал с честью. Почти без потерь вывел из Карпат самую крупную группу в шестьсот человек.

Теперь, когда позади полтора года нашего совместного пребывания в соединении Ковпака, наполненные боями и походами, могу сказать: рад, что судьба свела меня с Петром Петровичем Вершигорой — замечательным разведчиком, талантливым командиром и душевным человеком. Опыт показал — «партизанская академия Ковпака и Руднева» не прошла даром для подполковника Вершигоры. И не случайно опытный Сидор Артемович Ковпак решился судьбу сотен людей доверить именно Вершигоре — своему заместителю.

Петру Петровичу предстояло на деле доказать, что дед Ковпак не ошибся.

На первых же шагах новый командир столкнулся с большими трудностями. Перед ним встало много неотложных задач, требующих немедленного решения. И главная из них—: заново создать штаб и подобрать себе помощников, а затем, опираясь на их поддержку, провести расстановку командных кадров. А выполнить это было нелегко. Ведь даже замена одного командира влечет за собой целый ряд перестановок. Вершигоре же надо было провести новые назначения чуть ли не во всех подразделениях. А с командными кадрами было туго. Дело в том, что некоторые испытанные командиры погибли во время Карпатского рейда. Кроме того, по разным причинам на Большую землю отбыли начальник штаба соединения Г. Я. Базыма, помпохоз М. И. Павловский, секретарь парткомиссии Я. Г. Панин, помощник начальника штаба по разведке Ф. Д. Горкунов, командиры отрядов Ф. Д. Матющенко и В. М. Кудрявский, командиры рот П. С. Пятышкин, Курочкин, командир артбатареи С. Анисимов…

Надо было найти им достойную замену.

Вопрос с назначением помощника по хозяйственной части решился быстро еще до отъезда Ковпака. В Олевском районе действовал небольшой партизанский отряд. Командовал им инженер из Москвы Федчук Константин Лаврентьевич. Перед войной он руководил оборонительными работами в приграничной полосе. Там его и застала война. Федчук оказался на оккупированной территории. Из местных жителей создал партизанский отряд, установил связь с подпольщиками Олевска. Занимались диверсиями, вели разведку, совершали нападения на мелкие гарнизоны врага.

После нашего возвращения из Карпат Федчук пришел к Ковпаку и сказал;

— Хочу поступить под ваше командование.

— Люди нам нужны, — ответил Сидор Артемович. — Вольетесь на правах отдельного отряда.

Федчук помолчал, кашлянул в кулак, разгладил усы, провел рукой по рыжей бороде и сказал:

— Я бы просил вас назначить другого командира.

— Что, надоело командовать? — насторожился Ковпак.

— Как вам сказать, Сидор Артемович… Буду откровенным. Мне уже за шестьдесят. Здоровье изрядно пошаливает. Сами понимаете, какой из меня командир… Согласен на любую должность, которая будет мне посильной.

Ковпак внимательно посмотрел на высокого худощавого старика и вдруг предложил:

— А может, вас отправить на Большую землю?

— Что вы, товарищ командир! — испугался Федчук. — Война еще не кончилась. Это будет похоже на бегство.

— Почему же? Вы уже повоевали, да и в возрасте… Как специалист, вы очень нужны тылу…

— Прошу оставить, — настаивал Константин Лаврентьевич.

— Воля ваша, — после некоторого раздумья согласился Ковпак. — На Большую землю уезжает помпохоз Павловский. Как вы смотрите, если вместо него?

— Постараюсь оправдать доверие! — отчеканил Федчук.

— Значит, так тому и быть.

С первых же дней Константин Лаврентьевич окунулся в работу с головой. А дел было непочатый край: люди в рваной обуви, почти раздетые, жили впроголодь… Федчук показал свои способности хозяйственника: организовал мастерские по починке одежды и обуви, взял под свой контроль распределение продуктов, помогал старшинам наводить порядок в хозяйстве подразделений…

Невосполнимой оказалась потеря комиссара. В соединении не нашлось человека, который бы заменил С. В. Руднева. Было решено вместо комиссара ввести должность заместителя командира по политической части. Исполнение обязанностей замполита и секретаря партийной комиссии возложили на Н. А. Москаленко.

Помощником по комсомолу по-прежнему оставался М. В. Андросов.

Из состава прежнего штаба соединения остался лишь помощник начальника штаба В. А. Войцехович. Он стал во главе нового штаба. Василий Александрович Войцехович — ветеран соединения. Грамотный, вдумчивый офицер, он как будто рожден для штабной работы. При первом же знакомстве он поразил меня своей простотой и скромностью. И чем ближе его узнавал, тем больше он мне нравился. Его выдержке, терпению и трудолюбию можно было позавидовать. Казалось, усталость его не брала.

Работая в штабе соединения, Войцехович не только постоянно был в курсе замыслов Ковпака и Руднева, но нередко и сам активно участвовал в выработке решений. По своей натуре сдержанный, скромный до застенчивости, он никогда не выставлял себя напоказ. Поэтому для многих его роль в штабе казалась незаметной. Впервые открыто его способности проявились при выходе из Карпат, когда он исполнял обязанности начальника штаба в отряде П. П. Вершигоры. Тогда-то по-настоящему раскрылся его талант организатора. Авторитет Войцеховича неизмеримо вырос в глазах партизан. И теперь назначение его начальником штаба было воспринято как должное.

Василий Александрович взял себе в помощники боевого офицера бывшего командира пятой роты Степана Ефремова. Работа в штабе закипела.

Потребовалось всего несколько дней, чтобы вместо выбывших командиров назначить новых из числа офицеров, младших командиров и лучших бойцов. Правда, молодые командиры были менее опытными, зато желания и задора им не занимать… Были переукомплектованы роты и батальоны.

Появился первый приказ за подписью Вершигоры и Войцеховича. В нем сообщалось о вступлении Петра Петровича в командование соединением, говорилось, что наша часть выросла и окрепла в двухлетних многочисленных боях с немецкими захватчиками, призывалось хранить и приумножать боевые традиции, оставленные прославленными вожаками С. А. Ковпаком и С. В. Рудневым, напоминалось об усилении бдительности, повышении дисциплины и укреплении связи с народом.

Н. А. Москаленко, М. В. Андросов и политруки в беседах с бойцами, на партийных и комсомольских собраниях в ротах разъясняли обстановку на фронте, советовали, что надо сделать, чтобы лучше подготовиться к новому рейду.

Новому командованию предстояло решить еще один важный вопрос. Плохо обстояло дело с транспортом. С Большой земли мы получили две семидесятишестимиллиметровые пушки, большое количество снарядов, гранат, патронов, мин, взрывчатки и других грузов. А поднять все это не могли: не хватало лошадей и повозок.

Партизаны с тревогой смотрели на нового командира — найдет ли выход из трудного положения? Какой? На какие дела и куда поведет он своих подчиненных? Обо всем этом догадывался Вершигора. От него не ускользали настороженные взгляды, которыми провожали его партизаны.

— Единственный выход из создавшегося положения — обратиться за помощью к населению. Народ нас всегда выручал, думаю, выручит и на этот раз, — сказал Вершигора своему помпохозу. — Вас, Константин Лаврентьевич, люди здесь знают хорошо, верят вам. Постарайтесь на первый случай раздобыть пар сто быков…

Федчук долго молчал, видимо прикидывал в уме — под силу ли такое задание. Потом покашлял в кулак, поднялся и сказал:

— Трудно… очень трудно, но я постараюсь…

А когда помпохоз вышел, Вершигора, обращаясь к Войцеховичу, уверенно сказал:

— Вася, волы будут!

И не ошибся. Через несколько дней сто пар круторогих волов, запряженных в сани, стояли на улицах Собычина. Где и как Федчук раздобыл такой обоз — известно только ему одному.