— Может, позже. А сейчас мне нужен капитан Нэш.

— Так идите, он за дверью.

Толстуха Анни не ошиблась, называя третью комнату гостиной. Мебель темного дерева, мягкий свет настольных ламп, восточный ковер на полу, светло-зеленые стены с вызывающими ностальгию английскими пейзажами. В центре гостиной Нэш и юная, очень красивая китаянка в мини-нрбке склонились над шахматной доской. Чувствовалось, что ход Нэша, но он не может выбрать лучший вариант.

— Привет, Которн, — поздоровался Нэш, не поднимая головы. — Я сейчас.

Наконец он решился и двинул слона. Королева девушки метнулась через всю доску.

— Шах и мат в два хода.

Нэш несколько мгновений не отрывал взгляда от доски, затем вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Три раза подряд, — вздохнул он.

Девушка показала ему четыре пальца.

— Четыре. Ты должен мне четыре доллара.

— Хорошо, четыре, — согласился Нэш, достал деньги из нагрудного кармана и расплатился с китаянкой. — А теперь иди, Бетти Лу.

Девушка грациозно поднялась, улыбнулась мне и исчезла за дверью, через которую я только что вошел.

— Бетти Лу? — переспросил я.

— Именно, — подтвердил Нэш.

— Когда мы отплываем?

— Давайте сначала поедим, — он крикнул что-то по-китайски, и в гостиную, волоча ноги, вошел старик в черной блузе и в черных брюках. Нэш сказал что-то еще, дал старику деньги, тот задал вопрос, Нэш ответил, и старик поплелся прочь.

— Сейчас он принесет нам что-нибудь с улицы.

— Где вы учили китайский? — спросил я.

— У меня жена — китаянка. Самые лучшие жены, не считая, быть может, японок, но я до сих пор недолюбливаю японцев, потому что близко познакомился с ними во время войны. Жестокие мерзавцы. Давайте-ка выпьем, — он встал и направился к столику, на котором стояли бутылки виски и несколько бокалов.

Я хотел сказать «отлично», но не успел, потому что начались судороги, и передо мной появился Анджело Сачетти, медленно падающий в Сингапурскую бухту. Когда я пришел в себя, Нэш стоял надо мной с двумя бокалами в руках.

— Малярия? — спросил он. — Никогда не видел таких тяжелых приступов.

Я вытащил из кармана носовой платок, вытер лицо и руки. Моя рубашка насквозь промокла от пота.

— Это не малярия.

— Случается часто?

— Довольно-таки.

Он покачал головой, как я понял, выражая сочувствие, и протянул мне бокал.

— Все-таки поплывем?

— Больше этого не случится. Во всяком случае, сегодня.

Мы выпили, а десять минут спустя появился старик с подносом еды. Он принес рис, лапшу в густом коричневом соусе, гигантских креветок, жареную свинину. На двух тарелках блюда показались мне незнакомыми. Ели мы палочками, и я, несмотря на недостаток практики, управлялся с ними довольно ловко.

— Что это? — я взял кусочек мяса незнакомого мне блюда и тщательно прожевал его. — Телятина?

Нэш попробовал, нахмурился, покачал головой, взял еще кусок.

— Молодая собачатина, — объяснил он. — Правда, вкусно?

— Объеденье, — согласился я.

Лодка Нэша, скорее, относительно новый скоростной катер длиной пятнадцать футов, с фибергласовым корпусом и подвесным мотором, покачивалась на волнах у набережной реки Сингапур между двух самоходных барж с нарисованным на корме огромным глазом, как объяснил Нэш, отгоняющим злых духов. Мы спустились к воде, и Нэш пинком разбудил спящего индуса, от большого пальца ноги которого тянулась веревка к носу катера.

— Мой сторож, — пояснил он.

— Где вы держите ваш кумпит? — спросил я.

— Подальше от лишних глаз. Одна из этих барж завтра или днем позже будет здесь разгружаться.

Сторож придерживал катер, пока мы поднимались на борт. Затем улегся поудобнее на нижней ступени у самой воды и вновь заснул. Нэш завел мотор, задним ходом вывел катер на чистую воду и взял курс на «Чикагскую красавицу».

— Что вы собираетесь делать, когда мы доберемся туда? — спросил он, стараясь перекричать рев мотора.

— Попрошу провести меня к Сачетти.

Он покачал головой и пожал плечами, словно показывая, что ему и раньше приходилось иметь дело с дураками. По мере приближения яхта росла прямо на глазах.

— Красавица, не так ли? — прокричал Нэш.

— Я плохо разбираюсь в яхтах.

— Построена в Гонконге, в 1959 году.

Я мог лишь сказать, что по виду яхта большая, быстроходная и дорогая. Мы подошли к забортному трапу, его нижняя ступень зависла в футе от воды. Я привязал к ней конец, брошенный мне Нэшем, и уже начал подниматься по трапу, когда мне в лицо с палубы ударил слепящий луч сильного фонаря.

— Что вам угодно? — спросил мужской голос.

— Меня зовут Которн. Я хочу увидеться с мистером Сачетти.

— Я же говорил, что ничего не получится, — проворчал сзади Нэш.

Я прикрыл рукой глаза и отвернулся от слепящего света.

— Мистера Сачетти здесь нет, — сообщил мне голос. — Пожалуйста, уходите.

— Я поднимаюсь на борт, — ответил я.

Луч фонаря ушел в сторону, и я поднял голову. Высокий, стройный китаец стоял над трапом, освещенный огнями яхты. Вид его показался мне знакомым, и этому я ничуть не удивился: последний раз мы виделись совсем недавно, когда он целился в меня с заднего сиденья такси на площади Раффлза. Он опять держал в руке нацеленный на меня пистолет, похоже, тот же самый.

В создавшейся ситуации возможности для маневра у меня не было, поэтому я принял единственное оставшееся мне решение. И поднялся еще на одну ступеньку.

— Вы сумасшедший, — пробасил снизу Нэш.

— Я знаю.

— Ни с места, — предупредил китаец.

— Скажите Сачетти, что я хочу его видеть.

Мужчина с пистолетом что-то крикнул по-китайски, не отрывая от меня взгляда. Ему ответил другой мужской голос, на том же языке, и мужчина чуть кивнул.

— Подождите здесь, — сказал он и чуть шевельнул пистолетом, как бы подчеркивая весомость своего нового предложения.

— Что он сказал? — спросил я Нэша.

— Он за кем-то послал.

— За Сачетти?

— Я не расслышал. Но на вашем месте дальше бы не поднимался.

Мы ждали две минуты. Я стоял на третьей ступени трапа, схватившись за поручень и глядя на китайца, его пистолет был нацелен на четвертую пуговицу моей рубашки. На этот раз он бы не промахнулся.

С палубы опять что-то крикнули, мужчина с пистолетом ответил. Разговор, естественно, шел на китайском. Затем мужчина махнул мне пистолетом.

— Вы можете подниматься. И он тоже, — последнее относилось к Нэшу.

— Я лучше останусь и присмотрю за катером, — ответил Нэш.

— Поднимайтесь, — дуло пистолета переместилось с меня на Нэша.

— Хорошо, — пожал тот плечами.

— Он умеет убеждать, верно? — вскользь заметил я, ставя ногу на следующую ступень.

— Я взял с вас сто долларов не за то, чтобы в меня стреляли, — пробурчал Нэш.

Когда я достиг последней ступени, мужчина с пистолетом отступил в сторону.

— Следуйте за ним, — и указал на коренастого китайца со шрамом на левой щеке, тоже вооруженного пистолетом.

Поднялся на палубу и Нэш, после чего мы подошли к другому трапу, ведущему вниз, спустились и оказались в длинном коридоре. Его стены были отделаны панелями из тика, пол выстлан серым ковром. Мужчина со шрамом и пистолетом постучал в одну из дверей. Затем открыл ее и обернулся к нам.

— Заходите.

Я вошел, следом за мной — Нэш и оба китайца. Темно-красный ковер на полу большой каюты, вернее, салона, занавеси того же цвета, скрывающие иллюминаторы. Ножки и подлокотники кресел из черного резного дерева оканчивались пастью дракона или его когтями. В дальнем конце комнаты — низкий столик с серебряным чайным сервизом, за которым в одном из двух одинаковых кресел, напоминающих троны в небольших королевствах, сидела женщина, чуть наклонившись вперед, положив руки на подлокотники. В темно-синем платье с высоким воротом, подчеркивающем белизну ее грациозной шеи, и подолом, оканчивающимся на несколько дюймов выше колен. Грудь украшали две нитки жемчуга. Черные волосы она забрала наверх, возможно для того, чтобы казаться выше ростом и чуть удлинить круглое лицо. Но суровый взгляд никак не гармонировал с ее утонченной внешностью. На мгновение она перевела его на Нэша, затем ее глаза вернулись ко мне.