— Ну, что такое мина, я хорошо знаю. А если с этой штукой было что-то не так, то нужно было сразу сказать, а не нести всякую чушь.

Скрипнул зубами, он был близок к тому, чтобы свернуть дружиннику шею и навсегда оставить его в ближайшем склепе. Его ладонь двинулась к рукояти плети, когда он перехватил быстрый, но очень спокойный взгляд Вильда. Дружинник его провоцирует. Снова! Томэ несколько раз глубоко вздохнул.

— Ты выбрал, неподходящий предмет для своих игр. Рой штук, вроде той, в которую ты кидал камушки, сожрал все живое в этой пирамиде.

— Так вот как это было, — Вильд показался Томэ очень довольным. — А колдовал твой новый приятель, из Схолы. Верно?

— Ты веришь в колдовство? — удивился Томэ.

— Как-то так получилось, что привык верить своим глазам.

— Иногда люди удивительно ловко не замечают того, чего они замечать не хотят.

— Это точно, — хохотнул Вильд.

В его смехе Томэ снова почудился какой-то намек. Десятник косо посмотрел на дружинника. Вильд подошел к тому месту, где раньше под потолком билась темнота. На стене осталось светлое пятно. Вильд подпрыгнул и провел по нему ладонью. Томэ передернуло.

— Камень стал гладким будто лед, — сообщил дружинник.

— Надеюсь, это знание тебя утешит, когда твои пальцы почернеют и начнут отваливаться.

В ответ Вильд снова засмеялся. Томэ тоже подошел поближе и посмотрел на пятно.

— Не понимаю, если здесь проходили лирийцы, как они могли этого не заметить.

— Может, подумали, что это вентиляция. Или решили что странности пирамиды не их проблема. Кстати, не самый глупый подход.

— Я бы и сам так поступил, если бы смог, — проворчал Томэ. — Но не у всех есть такие возможности как у Ставра или у братства.

— У господина Алоика действительно есть важные причины, чтобы быть скептиком.

Томэ оглянулся, кошачьи глаза дружинника блестели в полумраке.

— О чем ты?

— Ты не знаешь? Ах да, забыл, тебя ведь волнуют только те обстоятельства, которые затрагивают тебя самого. Остальное не стоит внимания.

— Вильд, хватит уже испытывать мое терпение. Если есть что сказать, говори, не выделывайся.

— Как пожелаете, мой господин, — Вильд слегка поклонился. — Говорят, давно, во времена, когда Ставр Алоик еще не брил голову, у него вышел философский конфликт культом Истинного Пути. Эти мерзавцы даже за хорошие деньги не хотели продавать долину, в которой Алоик мог бы разбить замечательные виноградники. А еще они, кажется, не сошлись со Ставром по вопросу нравственного закона, или что-то в этом роде. В конце диспута, Ставр приказал схватить сектантов и закопать их живьем. Говорят, вместо земли использовали навоз.

— Доказал свою правоту эмпирическим методом, — пробормотал Томэ.

— Я бы сказал, применил категорический императив. Но не в этом суть. Последним в яму должны были бросить тамошнего верховного жреца. И этот подлый старик вместо того, чтобы спокойно превратиться в удобрение, каким-то образом раскидал бойцов, которые его держали, прорвался к Ставру и проклял весь дом Алоик. Говорят, выстрелы из ружей оторвали ему руки и ноги, но не умер до того как закончил предсказание.

— Тот старик был колдуном?

— Так говорили люди. Может это была просто болтовня. Но кто бы тогда поверил, что от многолюдного клана Алоик останется всего два человека? — Вильд широко ухмыльнулся. — Поэтому Ставр не верит в магию, предсказания, духов, демонов и грядущее падение дома Алоик.

— Похоже, тебя это забавляет.

— Знаешь, как говорят — посмотришь на чужие беды, и сразу легче становится, — Вильд отвернулся и поглядел вглубь коридора. — Лучше скажи, сколько еще ты собрался здесь бродить? Похоже, здесь больше нет ничего интересного.

— Еще немного и все. Мне уже кажется, что зря я все это затеял.

— Надо же, озарение. Лучше поздно, чем никогда.

Коридор начал сужаться, становилось темней. Томэ продолжал оглядываться, но видел только старый пыльный камень. Он уже хотел повернуть назад, когда почувствовал странный химический запах. Томэ остановился и раздул ноздри. Что-то едкое и неприятное. Почему-то ему вспомнился госпиталь. Источник определенно был где-то неподалеку.

Проход закончился новой развилкой, на этот раз Томэ не пришлось гадать, запах шел из крайнего коридора. Десятник подошел к нему и замер на пороге. Стены и потолок покрывали странные знаки, от которых начинала болеть голова. Но Томэ остановился не поэтому. Тут и там на полу, чернели провалы глубочайшей темноты. И эти провалы были живыми. Они не всасывали воздух, но их поверхности изгибались, а края трепетали. Казалось, какая-то невидимая сила прижимает тени к камню и не дает подняться.

Вильд подвинул командира плечом и опустился на корточки. Насколько мог судить Томэ, дружинник был ничуть не испуган. Похоже, он просто не мог осознать насколько эти тени опасны. Он ведь не видел, как ночью они похищали человеческую плоть.

Вильд протянул руку за порог и коснулся пола.

— Что-то интересное? — спросил Томэ.

— Не знаю, — дружинник показал свою добычу командиру.

С первого взгляда Томэ смог понять, что это такое. Он взял находку и повертел ее в руках. Грязная, твердая, пахнет выделанной кожей, на одной из сторон есть какое-то рифление, на другой косой гладкий срез. Томэ осторожно провел по нему пальцем. Да, срез явно тот самый.

Он опустился на корточки рядом Вильдом и прижал находку к полу рифленой стороной. В пыли отпечатался кусочек узора. Именно такого, который Томэ высматривал все это время. У него в руках был кусочек подошвы с лирийского ботинка.

Вильд хмыкнул, забрал обрезок у Томэ и кинул его в ближайшую тень. Кусочек подошвы ударился о край затвердевший черноты и беззвучно разделился на части.

— Ногами здесь лучше не шаркать, — резюмировал дружинник.

— Наступать на них, я бы тоже не стал, — отозвался Томэ.

Он словно наяву видел неловкое движение разведчика. Большая удача, что пострадал только ботинок.

— Пойдем дальше? — спросил Вильд.

— Если здесь прошли лирийцы, значит, мы тем более сможем.

— Интересная теория, — ухмыльнулся дружинник.

Бойцы друг за другом вошли в коридор. Они двигались, словно, по минному полю. Несколько раз, Томэ замечал, как ботинок Вильда зависал над плоскостью тени.

— Не смей! — прошипел он. — Я уйду, тогда и ставь тут, какие хочешь опыты!

Вильд вздохнул, но подчинился.

Коридор оказался довольно коротким и заканчивался ярко освещенным проемом. Чем ближе к нему подходил Томэ, тем сильней становился раздражающий медицинский запах. У порога валялись куски дерева, прошитые железом. Томэ понял, что это остатки двери. Странно, раньше он не замечал, чтобы тени атаковали неодушевленные предметы.

Следом за Вильдом, он вошел в комнату. Она была довольно большой, точно также как и в коридоре, каждый клочок ее поверхности покрывали непонятные знаки. Томэ постарался не задерживаться на них взглядом. Вдоль стен стояли ряды высоких кувшинов, неприятный запах шел именно от них. Теней в комнате не было, похоже, неведомая сила остановила их на пороге.

В центре комнаты громоздилась конструкция из связанных жердей. Она очень напоминала те, которые он видел снаружи пирамиды. Видимо именно здесь шаманы готовились к жертвоприношению. Томэ еще раз огляделся. Только стены и кувшины. Никаких поглотителей. Он сцепил за спиной пальцы в замок. Он убедился в том, что был прав, но от этого было не радостно, а страшно.

— Знаешь, ты сейчас выглядишь очень странно.

Томэ посмотрел на Вильда. Дружинник склонился над ближайшим кувшином и пытался отковырять крышку.

— Кто бы говорил.

Крышка, наконец, поддалась энтузиазму Вильда. В тот же миг, в нос Томэ ударила такая вонь, что он зажал лицо ладонью.

— Закрой, это немедленно! Тоже мне, юный естествоиспытатель!

Прежде чем выполнить приказ, Вильд заглянул в открытый кувшин, чему-то довольно улыбнулся и аккуратно водрузил крышку на место. Дышать стало легче. Томэ прошелся по комнате. Больше всего его сейчас интересовало, кого из "своих ребят" Севастьян послал на разведку. Очень похоже, что среди них нашли такие, которые служат не только ему.