Он создал из силы, что-то вроде крючьев и вонзил их в пол, чтобы затормозить. Мозаика икрилась и крошилась под их нажимом. Прыжки демона сократились, теперь он мог перемещать человека не больше, чем на шаг, но создав крючья, Томэ пришлось уменьшить нажим, которым он вдавливал тварь между слоев реальности. Едва ощутив слабину, демон тут рванулся на свободу, когтистая лапа мелькнула перед лицом, с брови закапала кровь. Чуть ниже и он лишился бы глаза. Крюки из силы исчезли, и его снова бросило через зал. Томэ выругался и стряхнул ладонью капли, идея явно была неудачной. Он не сможет одновременно давить на демона, и мешать ему перемещаться. Должно быть другое решение. Томэ лихорадочно перебирал варианты. Когда тварь атаковала, ее защита заметно ослабла, он почувствовал это. Значит… значит нужно позволить ударить ей снова.

Томэ заставил себя расслабиться, его дыхание лилось ровно и спокойно. Один удар. Мир мигнул, едва его ноги снова коснулись пола, Томэ разжал свою хватку на демоне.

Чудовище ринулось на него, он знал, что так и будет, но едва успел уклониться. Бритвенно острые когти отхватили прядь его волос. Слои почти соединились, и туловище демона проявилось в реальности так же явно, каким оно было до того, как Томэ облил его эликсиром. Ноги еще мерцали, но тоже быстро набирались плотности. Томэ так же быстро стал собирать все свои силы в одну точку. Все зависело от того кто успеет первым.

Доли секунды тянулись как минуты, Томэ казалось, будто он сгребет руками горящие угли, но ему было некогда обращать внимание на боль. Чудовище воплощалось все сильней, теперь мерцали только копыта. Еще чуть-чуть и оно целиком освободится из ловушки!

Сила Томэ обрушилась на тварь как молот и вколотила вглубь между слоями реальности так далеко, как никогда прежде. Мерцающий демон исчез. Томэ несколько минут стоял, переводя дыхание. Он чувствовал незримое присутствие чудовища, оно все еще билось в сетях времени и пространства. Оставалось сделать последнее усилие, чтобы со всем этим покончить. Томэ вытер с лица пот, ему нужно просто чуть-чуть отдохнуть.

Ворота склепа загрохотали, Томэ метнулся к ближайшей колонне. Неужели бои добрались и сюда? Бесценная бронза заскрипела и исказилась, тяжеленные створки распахнулись, как калитка, которую пнули. В склеп ворвался вечерний воздух, под створом ворот показалась фигура огромного толстяка в черном балахоне. Томэ вжался в камень колонны — Гашфар!

Шпион спокойно вошел в склеп и посмотрел прямо на то место, где пытался укрыться десятник.

— Не будем терять времени, — голос Гашфара разнесся по нефу. — От этих глаз тебе не спрятаться. Больше ты не сможешь меня обмануть.

"Этих глаз? Что это за бред".

Глаза Гашфара действительно странно поблескивали. Нацепил какой-то прибор? Томэ замер и даже перестал дышать. Возможно, это просто блеф. Толстяк пытается его запугать. Гашфар, словно прочитал его мысли.

— Не надейся, человек, я вижу, где ты спрятался и чувствую демона, которого ты держишь на привязи. Со мной не сработает ни то, ни другое, — голос шпиона становился все ниже и превратился в рычание, — Хватит этих игр, я теряю терпение.

Томэ шагнул из своего укрытия. Он двигался по дуге, в сторону Гашфара и одновременно прочь от него. Расстояние выходило довольно приличным, но Томэ помнил, что шпион может двигаться потрясающее быстро и вовсе не чувствовал себя в безопасности.

— Гашфар, какая встреча, давно не виделись. Ты в курсе, что разломал выдающийся памятник культуры?

— Не трать мое время на свой лепет, человек, я так уже много его потратил, пока выслеживал твоего щенка. Ты нашел мой ключ. Мы оба понимаем, что ты мне его отдашь. Так или иначе. Давай не будем ничего усложнять.

От маски хитрого торговца информацией не осталось и следа. Громадная фигура излучала угрозу, Томэ казалось, будто он стоит пред рассвирепевшим ратоцифалом. Вдоль спины пробежали мурашки, даже победа над демоном казалась теперь незначительной и вовсе не добавляла уверенности. Ни один человек не выстоит в поединки против совершенного хищника.

— Не торопись, я, знаешь ли, люблю все усложнять, и потом, мне часто говорили, что я слегка туповат.

— Это… очень болезненные качества.

Фигура Гашфара не шелохнулось, но Томэ показалось, будто он уловил какое-то изменение в токе энергии, словно зверь приготовился к прыжку.

— Может, сначала, мы заново познакомимся? Ты так упорно называешь меня человеком, потому что хочешь намекнуть, что сам себя к людям не относишь?

— Разве ты еще не догадался? Ты ведь видел. Это ведь ты тогда прятался на дереве. Мне показалось, что я почувствовал взгляд. Тебе повезло, что в этой оболочке, все мои чувства притуплены, — Гашфар провел ладонью по пухлой щеке. — Но, похоже, теперь в маскировке нет нужды.

Лицо шпиона оплыло как восковая свеча, тело под балахоном заколыхалось. За несколько секунд Гашфар стал намного выше, он и прежде был высоким, но теперь превратился в настоящего великана. Плечи раздались в стороны и казались необъятными, могучие мышцы выпирали даже сквозь свободную ткань. Лицо снова проступило из меняющейся плоти, оно походило на знакомое лицо шпиона, но теперь выглядело красивым и благородным. Больше всего Томэ поразили глаза. Пространство между веками походило на форму, заполненную расплавленным металлом. Именно этот свет, Томэ заметил, когда Гашфар только вошел. Теперь он пылал куда ярче, ничем не прикрытый. Томэ казалось, что он может почувствовать жар, идущий от этих глаз, в середине, там, где положено быть зрачку, на их поверхность словно вырывалось пламя.

Гашфар поднял руку, его ладонь теперь не выглядела пухлой, мощная и широкая, словно перевитая жилами, шпион погрузил ее между складок хламиды. Томэ и так был страшно напряжен, но увидев этот жест, просто завибрировал. Его охватило непонятное, но совершенно непобедимое предчувствие чего-то жуткого.

В руке Гашфара оказался топор, хищный полумесяц лезвия блестел, будто излучал собственный свет, по металлу бежал черный рисунок. Шея Томэ страшно заболела, ноги подкосились, он едва смог устоять.

— Алый легион.

Гашфар осторожно, почти нежно, коснулся узора.

— Надо было срубить твою голову еще тогда, во время нашей первой встречи. Не люблю незавершенные удары, после них остается неприятное чувство.

Воин говорил с человеком, но казалось, что он обращается скорее к своему оружию. Томэ неожиданно понял, что первая их первая встреча случилась вовсе не в Столице. В памяти мелькнула стремительная фигура в алых доспеха. Гашфар кивнул.

— Верно, тогда все и случилось. Я хотел уничтожить командира группы, но Видящий сказал, что ощущает в тебе… нечто. "Этот человек имеет значение для будущего". Так он сказал.

— Какую роль? — вырвалось у Томэ.

— Он не объяснил. Ни тогда, ни потом. Но, — глаза Гашфара полыхнули огнем, — уверен, свою роль ты уже отыграл.

— Постой! Хочешь ключ? Ты его получишь. Тут недалеко.

Томэ пятился в сторону арки и стены подношений. Тело ощутило пульсацию нарисованного эликсиром знака, нужно было пройти еще совсем чуть-чуть. В поступках противника была едва уловимая странность, похоже, Гашфар слишком долго скрывался под личиной скромного шпиона и теперь возвращение силы его опьянило. Пусть он не человек, но сейчас воином овладело совершенно человеческое высокомерие. Очень опасная слабость, Томэ знал это по собственному опыту. Это его шанс. Гашфар рассмеялся, звук отдался дрожью в костях человека.

— Хочешь, чтобы я прогулялся с тобой вон до той колдовской фигуры? Может, я еще должен вступить в нее? Я вижу все твои детские уловки. Что у тебя еще осталось в запасе? Хочешь удивить меня магическими трюками. Не советую, вряд ли ты это переживешь, а я пока что должен оставить тебя в живых. Но ты ведь не можешь сдаться так просто? Давай, выпускай своего ручного демона, и покончим с этим.

Томэ отступил еще на шаг и улыбнулся.

— Ну, если ты настаиваешь.

Он потянул за нити силы, словно тащил из воды сеть. Поверхность реальности пошла рябью, в облачке света проступила рогатая фигура. Томэ швырнул это облачко прямо в Гашфара. Воин не стал уклоняться. Лезвие топора рассекло призрачную фигуру, раздался рвущий уши визг, облачко распалось и обвилось вокруг ног воина. Гашфар отбросил его пинком, и снова поднял топор. Высокомерие.