Вампир, отдавший ей капли своей крови, был одним из первых обращенных. Звали его Сервий. Он родился еще в римской империи в одном из влиятельных родов. Воспоминаний о тех временах у него осталось совсем немного: каменные стены, мамины волосы, меч отца. Сервий с детства был лучшим во всем, потому он гордился тем, что стал вампиром, избранным, потомком Изначального. Он и взял на себя такую непростую задачу - убить огонь любви в Кате. Арзахара пугал этот огонь. Как говорил сам старик Сервию перед самым ритуалом, нельзя смешивать два разных вида магии, тем более, созданных одним творцом. А если приходится это делать, то нужно поручить обращение самому сильному. Мире тоже достался в учителя один из старейших вампиров. Но он не успел отдать частичку себя.

   Весь ритуал заключался в обмене частичками сущностей. Так как сущность вампира была сильнее, она начинала расти и со временем заменять собой личность человека. А учитель, выпивая кровь ученика, узнавал все его потаенные мысли и корректировал процесс роста себя в ученике. Пока тот не становился самостоятельным вампиром, а на это уходили месяцы, в ученике жила сущность его учителя. Она вырастала примерно за сутки. Но это при условии достаточного количества крови, данной им во время ритуала.

   - А если пара капель? - спросила Мира, испуганными глазами смотревшая на Катю. Та только пожала плечами.

   - Но ты же будешь бороться? - спросил Сашка.

   - А как же, - Катя слабо улыбнулась. - И еще во мне есть огонь.

   - Я думаю, на сегодняшний момент это самое сильное оружие против магии вампиров, - произнес наставник. - И вам нужно его поддерживать.

   - Прямо сейчас и начнем, - Дэм развернул Катю к себе лицом и осторожно поцеловал, будто боясь, что она будет недовольна. Катя ответила ему.

   - Ну вот, нас сейчас опять выгонят, - в глазах Сашки плясали бесята.

   Все облегченно рассмеялись. Раз шутит - значит все будет нормально. Но Сашка вдруг посерьезнел:

   - Меня вот что интересует, - он посмотрел на Катю. - А отец нас теперь не узнает?

   - Скорее всего, узнает, - Катя погрустнела. - Меня же мама узнала... Только вот он не будет к тебе относиться так, как раньше.

   Влад, все время сидевший молча, уронил голову на руки и разрыдался. В комнате повисла тишина.

   - Катя, - обратился к девушке наставник, - я хочу, чтобы ты постоянно рассказывала обо всех изменениях в мыслях, чувствах, настроении. Могут быть разные сны, видения... Я должен знать все!

   - Не беспокойтесь, вы вовремя узнаете, стоит ли меня опасаться, - на Катю накатило такое раздражение, что она еле удержалась от еще более едкого высказывания.

   - Мы все устали, - Демиан чувствовал, что пора завершать эти посиделки, пока они не закончились массовой истерией, - давайте отдыхать. Вам сейчас покажут комнаты, где можете расположиться. А завтра мы все обсудим с холодной головой.

   Он поднялся, так и не опуская Катю на пол, и пошел вместе с нею в свои комнаты. Катя заснула почти мгновенно: сказывалось и напряжение последнего дня, и значительная потеря крови. Ей снился чудный цветной сон. Она шла босиком по изумрудному полю с ласковой мягкой травой. Вокруг летали маленькие феи: живые куколки с будто фарфоровыми личиками, яркими алыми губками и лазурными крылышками. Они играли, перепрыгивая с цветка на цветок, в пятнашки. Одна из них чересчур сильно оттолкнувшись от ромашки подлетела к самому лицу Кати и часто замахав крылышками замерла. Она долго вглядывалась в счастливую девушку, потом что-то пискнув, развернулась и полетела к своим подругам. Очень скоро все они поднялись в воздух и стали кружить вокруг Кати.

   - Ты фея? - спросила одна.

   - Нет, она не фея, она человек, - ответила вместо Кати другая.

   - Нет не человек, она маг, - пропищала третья.

   - Не маг она, - перебила ее четвертая, - она вампир!

   - Вампир! - заверещали все хором.

   Катя отмахнулась от феечек, и пошла дальше. Но они не отставали. Они летели и оповещали всех вокруг:

   - Она - вампир!

   И мир замирал, изменялся, из яркого и веселого становился мрачным. Трава начала раздирать ноги в кровь, на синем небе сгустились черные тучи. Катя побежала по лугу, превратившемуся в выжженную пустыню. Она задыхалась:

   - Я не вампир!

   Но ей уже никто не отвечал. Она все шла и шла, теперь ноги обжигал песок, кожа потрескалась, губы высохли, очень хотелось пить. И вдруг Катя увидела оазис: высокие пальмы, ручеек меж их корней. Она бросилась туда и, опустившись на берегу у холодного источника, стала жадно глотать воду. Однако облегчения это ей не принесло. Вода в ладонях стала обращаться в песок и просачиваться сквозь пальцы. И тут она увидела Сервия. Длинные волосы его были перевязаны лентой, синие, а не красные как в тот день, глаза с сочувствием смотрели на Катю.

   - Ты хочешь пить?

   Катя кивнула. Сервий подошел к ней, поднял с колен и крепко обнял. Катя хотела было воспротивиться, но от Сервия пахло чем-то вкусным и очень желаемым. Сервий ткнул ее носом как малого котенка куда-то себе в шею, где под кожей пульсировала синяя жилка. Потом он поднес к ней свой ноготь и осторожно ее разрезал. Из раны потекла алая кровь. Катя пыталась сглотнуть слюну, но пересохшее горло отозвалось резью. Девушка осторожно поднесла язык к ручейку крови и попробовала ее на вкус. Она была просто потрясающей: освежающей и возвращающей к жизни, дающей веру и еще что-то тягучее, острое, ломающее тело изнутри жаром. Она впилась в шею Сервия и уже с силой стала вытягивать жидкость. Сервий застонал. Его голос прошелся дрожью по всему Катиному телу. Ей хотелось чего-то другого. Она протянула свою руку к его губам. Еще мгновение и он припал к ее венам, вонзив в них свои клыки.

   - Ты такая сладкая, моя любимая ученица, - прошептал Сервий, - но остальное мы оставим на завтра. Хочу тебя только предупредить: ничего не ешь и не пей. Тебе станет очень плохо. Организм будет отвергать пищу.

   Катя кивнула головой. Сервий еще раз сжал ее и поцеловал. Огонь резанул по всему организму, сжигая кровь в венах. Катя закричала от ужаса и боли и проснулась.

   Все тело ее было покрыто испариной, его ломало так, что казалось, сухожилия не выдержат. Демиан сидел рядом и пытался удержать ее, не дать выгнуться и переломать позвоночник.

   - Катя! - он кричал над самым ее ухом и, похоже, уже давно. В голосе его слышалась и мольба, и слезы, и отчаяние.

   - Демиан... - простонала Катя, ощущая как уходит боль, как успокаивается ее взбунтовавшееся тело.

   - Катя... - Дэм ослабил хватку, упал ей на грудь и застонал. - Ты уходишь...

   - Нет! - твердо сказала Катя. - Я не хочу, я буду бороться до конца! Только... помоги мне, - в голосе ее чувствовалась смертельная тоска и мольба. - Не бросай меня!

   - Я тебя никогда не оставлю! - он обнял ее и начал целовать ее. Ему казалось, что если не сейчас, то никогда уже больше. Он ласкал ее лицо, шею, грудь и понимал, что того ответа, который был раньше, нет.

   Демиан нежно отстранился:

   - Тебе не нравится то, что я делаю?

   - Пожалуйста, продолжай, - простонала Катя. - Только не останавливайся!

   Демиан жадно впился в ее губы, настойчиво требуя ответа от нее, и вдруг на губах почувствовал вкус крови. Он вздрогнул. Эта кровь была не его. Мужчина взглянул на Катю. Ее рот был измазан вязкой алой жидкостью.

   - Что это? - Демиан отстранился и выпустил Катю из объятий. Он видел, что она сама ничего не понимает. Мужчина встал. - Одевайся, я позову наставника.

   Катя молча встала, одела свои любимые джинсы и майку. Она подошла к окну, за которым пестрел огнями город. Хорния жила полной жизнью. Избавление от проклятия сделало этот город очень красивым и живым. А каким низким здесь казалось небо, усеянное миллиардами звезд и подсвеченного двумя лунами. Катя вздохнула. Она понимала, что теперь вряд ли можно вернуть все на свои места. Ей так хотелось вернуться туда, где она впервые оказалась, в гостиный двор "Веселый тушканчик" доброго старичка Клара. Она решила сделать это сразу же, как только наставник ее обследует.