Но одно обстоятельство говорило в пользу Генри Дунбара — ограбление убитого. Англо-индиец мог вынуть из бумажника покойного все деньги и бросить его на землю для того, чтобы обмануть судей и полицию; на это требовалось не более пяти минут времени. Но вероятно ли, даже возможно ли, чтоб убийца, посреди белого дня и ежеминутной опасности, что его накроют, возможно ли, чтобы он стал раздевать мертвеца и прятать его платье для одной цели — отклонить от себя подозрение, которое и без того не могло пасть на него? Гораздо вероятнее, что Джозеф Вильмот, засидевшись в каком-нибудь кабачке до сумерек, по дороге домой был убит каким-нибудь разбойником, который его и ограбил.

Все эти мысли промелькнули в голове Ловеля. Маргарита пристально следила за ним; она ясно видела по выражению его лица, что в душе его боролись сомнение, ужас, нерешительность, но молодой адвокат чувствовал, что он обязан действовать и действовать в пользу своего клиента, несмотря на все страшные сомнения, мгновенно возникшие в его голове. Одно только полное убеждение в виновности Генри Дунбара могло заставить его отказаться от защиты банкира, только оно одно могло оправдать его измену. Но он не был убежден в виновности банкира; его душа лишь дрогнула от первой тени сомнения.

— Мистер Дунбар не хочет вас видеть, — сказал он Маргарите, — и, по правде сказать, я не знаю, какую пользу может принести ваше свидание? Между тем если вы нуждаетесь в чем-нибудь, а вы, по всей вероятности, в затруднительном положении, то он готов вам помочь и даже согласен назначить пожизненную пенсию.

Говоря это, он открыл кошелек Генри Дунбара, но молодая девушка посмотрела на него с холодным презрением.

— Я скорее пойду по улицам просить милостыню у чужих, я скорее умру от голода, чем приму помощь от Генри Дунбара. Никакая сила на свете не заставит меня принять и гроша из его руки.

— Почему?

— Вы знаете почему, я вижу это по вашему лицу. Скажите мистеру Дунбару, что я буду ждать у дверей, покуда он не выйдет ко мне; я умру на месте, но не уйду, не увидев его.

Ловель пошел к мистеру Дунбару и передал ему все, что сказала молодая девушка. Банкир ходил взад и вперед по комнате, опустив голову.

— Клянусь небом! — гневно воскликнул он. — Я велю прогнать девчонку с помощью полиции, если… — Он вдруг остановился и замолчал.

— Я бы вам советовал непременно поговорить с ней, — сказал Ловель. — Если она уйдет отсюда в теперешнем настроении, то может устроить скандал. Ваше нежелание видеть ее подтвердит только подозрения, которые…

— Что? — воскликнул мистер Дунбар. — Она смеет меня подозревать?

— Я боюсь.

— Она вам говорила?

— Нет, она не говорила словами, но из ее обращения и манер ясно видно, что она вас подозревает. Вы не должны этому удивляться. Несчастная смерть ее отца была, конечно, страшным ударом для бедной девушки.

— Вы предлагали ей денег?

— Да.

— Ну?..

— Она отказалась.

Мистер Дунбар вздрогнул, словно весть об отказе девушки поразила его в самое сердце.

— Если так, — сказал он, — то я приму эту несносную и докучливую женщину, но не сегодня. Теперь мне нужен отдых. Скажите ей, чтоб она пришла завтра в десять часов утра, я ее приму.

Артур Ловель передал Маргарите слова банкира.

Девушка пристально и недоверчиво посмотрела на него.

— Вы меня не обманываете? — спросила она.

— Нет, уверяю вас.

— Мистер Дунбар действительно обещал меня принять завтра?

— Да.

— Так я уйду. Но пускай Генри Дунбар не пытается меня обмануть. Я последую за ним на край света. Мне все равно где, но я отыщу убийцу моего отца.

Она медленно вышла из холла и отправилась на церковный двор, по которому несколько дней тому назад ее покойный отец проходил рука об руку с Генри Дунбаром. Игравшие мальчики ответили на все ее вопросы и повели ее к месту, где найдено было тело убитого.

День был мрачный, туманный; ветер выл в густых, старых деревьях. Дождевые капли падали с поблекших листьев в мутные воды ручья, из которых еще так недавно бледное лицо мертвеца смотрело на ясное, звездное небо. Немного позже Маргарита прошла на уединенное кладбище, где теперь покоилось тело ее отца.

Многие приходили посмотреть на эту могилу, хотя она ничем не отличалась от других могил. Добрые граждане Винчестера уже поговаривали о том, что рощу близ Сен-Кросса посещали духи; уверяли, что призрак убитого прогуливался под тенью деревьев при лунном свете.

На другое утро, ровно в десять часов, Маргарита пришла в отель «Джордж».

Она провела ночь в бедном трактире, за чертой города, и только и думала, во сне и наяву, о встрече с мистером Дунбаром. В тревожных снах она видела его то в одном, то в другом месте, но никогда не видела его лица. Она старалась посмотреть на его лицо, но каким-то чудным образом оно всегда было скрыто от нее.

У дверей отеля стоял тот же слуга, который говорил с ней накануне; увидев девушку, он посмотрел на нее с удивлением.

— Так вы не уехали, мисс? — воскликнул он.

— Уехала? Нет! Я осталась, чтобы видеть мистера Дунбара.

— Странно, — возразил слуга, — разве он обещал вас принять?

— Да, он мне велел прийти сегодня в десять часов.

— Странно, очень странно.

— А что? — поспешно спросила Маргарита.

— Да мистер Дунбар и молодой человек, который был с ним, уехали вчера ночью экспресс-поездом.

Маргарита Вильмот не выразила ни удивления, ни негодования, и молча отправилась к сэру Ардену Весторпу. Она рассказала ему все, что случилось; ее слова были записаны и подписаны ею точно так же, как накануне.

— Мистер Дунбар убил моего отца, — сказала она, — и потому теперь боится меня видеть.

Судья задумчиво покачал головой.

— Нет, нет, моя милая, — сказал он, — вы не должны этого говорить. Я не могу допустить, чтобы вы называли убийцей человека невинного. Если мистер Дунбар хоть мало-мальски причастен к этому делу, то он, конечно, вас непременно бы принял, чтоб уничтожить все ваши подозрения. Его отказ вас видеть только доказывает, что он — себялюбивый человек. После всех тревог и волнений, перенесенных им из-за этого несчастного дела, он, вероятно, не хотел подвергаться еще новой, неприятной, а может быть, и скандальной сцене.

Прибыв в Лондон, Генри Дунбар и Артур Ловель провели ночь в отеле, потому что банкир не хотел беспокоить свою дочь, явившись домой так поздно. В этом, по крайней мере, он выказал себя заботливым отцом.

Артур Ловель употребил все возможные усилия, чтобы уговорить банкира не выезжать в ту ночь из Винчестера и не нарушать слова, данного им Маргарите Вильмот. Но Генри Дунбар стоял на своем, и молодому адвокату пришлось повиноваться. Если его клиент решался на бесчестное дело, несмотря на все его советы, то, конечно, он не отвечал за это. Что же касается его самого, то Ловель был очень рад возвратиться в Лондон: там была Лора Дунбар; а где она, там был земной рай в глазах влюбленного молодого человека. На другой день рано утром Генри Дунбар и Артур Ловель сошли в столовую отеля. Утро было светлое, и даже Лондон при солнечном сиянии казался приятным городом. Генри Дунбар подошел к окну и некоторое время смотрел на улицу. Отель, в котором они остановились, находился на одной из новых улиц Вест-Энда.

— Вы, вероятно, находите, что Лондон очень изменился, мистер Дунбар? — сказал Артур Ловель, взяв со стола газету.

— То есть как изменился? — спросил рассеянно банкир.

— Я хочу сказать, что за время вашего отсутствия появилось много нового. Вот эта улица, например, проложена только шесть лет тому назад.

— Ах да; я помню, здесь раньше были поля.

Они сели за чай. Генри Дунбар был очень рассеян и мало ел. Выпив чашку чая, он вынул медальон с портретом Лоры и стал молча смотреть на него. Наконец он снял его с цепочки и подал через стол Ловелю.

— Моя дочь — красавица, если она похожа на этот портрет, — сказал он. — Находите ли вы сходство?