— Здравствуйте, — обратился он к девушке. — Итак, кровать вы уже нашли. Для начала неплохо.

— Здравствуйте, — ответила девушка, вставая. — Я просто попробовала, не жестко ли. — Она погладила матрас. — Отличная кровать.

— Да, неплохая, — сказал мужчина и поставил пакет на землю. Достал оттуда пиво и виски.

— Видите ли, мы думали, в доме нет никого, — оправдывался подошедший парень. — Нам нравится кровать, ну и телевизор тоже. — Он помялся. — Еще, может быть, письменный стол. Сколько вы просите за кровать?

— Я думал отдать ее за пятьдесят долларов.

— А если за сорок? — предложила девушка.

— Давайте за сорок, — согласился мужчина.

Он выудил из коробки стакан, содрал с него газету, поставил на матрас. Открутил крышку у бутылки виски.

— А телевизор за сколько? — спросил парень.

— Двадцать пять.

— А за пятнадцать не отдадите? — ввернула девушка.

— Отдам. Пятнадцать так пятнадцать.

Девушка с парнем переглянулись.

— Ребятки, давайте выпьем, — предложил мужчина. — Стаканы вон в той коробке — распоряжайтесь. А я, пожалуй, сяду. Вот здесь, на диване.

Мужчина опустился на диван, откинулся и начал рассматривать гостей.

Парень достал два стакана и стал наливать виски.

— Спасибо, достаточно, — остановила парня девушка. — Мне бы воды — разбавить.

Она выдвинула стул и села за кухонный стол.

— Воду можно налить из-под крана, — заметил мужчина. — Вон там — видите кран?

Парень взял оба стакана, пошел, разбавил виски водой, вернулся. Хотел что-то сказать, но только кашлянул и сел за стол. Сидел, скалился, но к стакану так и не притронулся.

Мужчина, не отрываясь, смотрел на экран. Он допил свое виски и налил себе еще. Потянулся к торшеру, хотел включить, при этом выронил сигарету, и она завалилась куда-то за диванную подушку.

Девушка стала помогать ему ее искать.

— Так что ты покупаешь? — спросил парень. Он достал чековую книжку и в раздумьи поднес ее к губам.

— Мне бы письменный стол, — ответила девушка. — Сколько вы за него хотите?

Мужчина только махнул рукой — мол, что за нелепый вопрос.

— Сами решайте, — отозвался он.

Он вглядывался в их молодые лица. Теперь, при электрическом освещении в них читалось то ли сочувствие, то ли жалость — не разберешь.

— Выключу-ка я телевизор и поставлю пластинку, — сказал мужчина. — Кстати, проигрыватель тоже продаю. Дешево! Предлагайте цену.

Он подлил себе еще виски и открыл банку пива.

— Все продаю! — сообщил он, обводя рукой двор.

Девушка протянула ему стакан, и он ей тоже подлил.

— Спасибо, — сказала она. — Очень мило с вашей стороны.

— Поосторожнее, — заметил парень. — Крепкое виски, в голову ударяет, по себе чувствую. — Он поднял стакан и покачал его на весу.

Мужчина допил пиво, налил себе еще и, не вставая с дивана, подтянул коробку с пластинками.

— Выбери что нравится, — сказал он девушке, подавая ей несколько пластинок.

Парень тем временем старательно выписывал чек.

— Вот эта, — девушка подала ему пластинку, выбрав наугад, — все равно названия ей ни о чем не говорили. Встала из-за стола, снова села. Ей явно не сиделось.

— Я выписываю под наличный платеж, — сообщил парень.

— Само собой, — отозвался хозяин.

Они пили молча. Играла музыка. А когда пластинка кончилась, мужчина поставил другую.

Ему хотелось предложить: «Может, станцуете, ребятки?» И, помолчав, он сказал:

— Может, станцуете?

— Не хочется, — ответил парень.

— Да ладно, — мужчина сделал широкий жест. — Мой двор! Хотите — танцуйте!

На площадке перед домом двигалась в такт музыке молодая парочка — обнявшись, тесно прижавшись друг к другу, танцевали парень с девушкой. А когда пластинка кончилась, поставили ее снова, потом еще раз, и тут парень сказал:

— Я совсем пьяный.

— Неправда, — возразила девушка.

— Нет, правда, — отозвался юноша и сел.

Мужчина снова поставил пластинку, но парень помотал головой:

— Не могу.

— Потанцуй же со мной, — упрашивала его девушка, потом повернулась к мужчине, и, когда тот поднялся, она сделала шаг ему навстречу, широко раскинув руки.

— Вон сколько людей на нас смотрит, — заметила девушка, танцуя.

— Ну и пусть, — ответил мужчина. — Мой дом, хочу и танцую.

— Пусть смотрят, — повторила девушка.

— Правильно, — шепнул он ей на ухо. — Они думали, их тут больше уже ничем не удивят. А мы вот взяли и удивили, правда?

Он почувствовал рядом ее дыхание.

— Надеюсь, тебе понравится твоя постель, — шепнул он ей.

Девушка зажмурилась, потом открыла глаза, уткнулась ему в плечо и выдохнула:

— Плохо вам, да?

И она же спустя месяц:

— Мужику лет сорок. Представляете, все вынес во двор. Нет, правда! Мы тогда выпили и начали танцевать. Прямо перед домом, на площадке. Боже! Ну что вы смеетесь? Он подарил нам пластинки, проигрыватель — представляете, старик отдал все это задаром! Все свои долбаные пластинки. Хотите поржать — давайте поставлю!

Ее будто прорвало — она не могла остановиться, рассказывала о том случае всем подряд. Что-то ее тогда зацепило, и она пыталась выговориться. Но все было впустую, тем и кончилось.

Там стояла только машина Веры, других машин не было, и Берт обрадовался. Он свернул на подъездную дорожку и затормозил рядом с пирогом, который выронил вчера вечером. Так он там и лежал — опрокинутая вверх дном алюминиевая формочка, а вокруг по тротуару нимб из тыквенной начинки. Вчера было Рождество.

Он приехал на Рождество навестить жену и детей. Вера предупредила его заранее. Она объяснила ему ситуацию. Она сказала, что в шесть он должен будет уйти, потому что к ужину придет ее друг с детьми.

Все сидели в гостиной и с важным видом открывали подарки, которые принес Берт. Они открыли его коробки, а другие коробки, празднично упакованные, были сложены под елкой, их распакуют после шести.

Он смотрел, как дети открывают подарки, и ждал, когда Вера развяжет ленточку на своей коробке. Он смотрел, как она разворачивает бумагу, приподнимает крышку, вынимает кашемировый свитер.

— Красивый, — сказала она. — Спасибо, Берт.

— Примерь, — попросила дочка.

— Надень, — потребовал сын.

Берт посмотрел на сына с благодарностью — за то, что тот его поддержал.

Вера и вправду примерила свитер. Она пошла в спальню и вернулась в нем.

— Красивый, — сказала она.

— А на тебе — так особенно, — сказал Берт, и почувствовал, как закипает у него внутри.

Он открыл свои подарки. От Веры — сертификат на покупку в сондхаймовском магазине для мужчин. От дочки — набор из расчески и щетки. От сына — шариковая ручка.

Вера принесла содовой, и они немного поболтали. Но по большей части просто смотрели на елку. Потом дочка встала и принялась накрывать на стол в столовой, а сын пошел к себе в комнату.

Но Берту нравилось здесь. Ему нравилось сидеть у камина, со стаканом в руке, дома, с семьей.

Потом Вера пошла на кухню.

Время от времени дочка заходила в столовую и ставила что-то на стол. Берт наблюдал за ней. Он смотрел, как она вкладывает свернутые льняные салфетки в стаканы для вина. Он смотрел, как она ставит на середину стола узкую вазу. Он смотрел, как она — очень аккуратно — опускает в вазу цветок.

В камине горел маленький провощенный стружечный брусок. Рядом на приступке лежали в коробке еще пять штук. Он встал с дивана и все их сунул в огонь. Подождал, пока они загорятся. Потом допил содовую и пошел к стеклянной двери во двор. Проходя мимо буфета, увидел, что на нем в ряд выложены пироги. Он сгреб их в охапку, все шесть, по одному за каждые десять ее измен.