— Влад, я не поняла, что у тебя за лицо? — тихо, но твердо обратилась Кира к своему гениальному одногруппнику. — Ты хочешь вернуть наших друзей или нет? Ты осознаешь вообще, что мы сейчас на пороге грандиозного открытия? Ты же об этом мечтал!

 — Угу, — отозвался Влад.

 — И где тогда несдающийся оптимист и в будущем великий ученый Влад Зеницкий? — продолжала Кира.

 «Несдающийся оптимист» разозлился на себя. «Да, я подверг опасности всех своих друзей и родную сестру и вместо машины времени изобрел помои, — думал он. — Но только благодаря этому Кира сейчас рядом со мной. Ведь мы, может быть, больше никогда не будем с ней так общаться и проводить столько времени вместе. А я эти минуты не ценю, да еще и виду себя, как ребенок!.. Профессор Галогенов обязательно разберется с машиной времени и спасет ребят, он же умный». Влад поднял взгляд на Киру и невольно ею залюбовался. Ему захотелось обнять ее за плечи, притронуться к ее волосам… но он не осмелился, а только робко улыбнулся. Кира тоже ответила ему ласковой и непередаваемо красивой улыбкой, которая сразу же сделала Влада счастливее. Несколько волшебных мгновений они молча смотрели друг на друга.

 — Добрый день, — голос профессора вернул Влада на планету Земля.  — Можно вызвать грузовую машину и двух грузчиков? Адрес… Зеницкий, какой у вас адрес?

 — Первомайская, пятнадцать, квартира сорок один, — недоумевая, пробормотал Влад.

 Академик продиктовал адрес в трубку своего мобильного телефона.

 — Геннадий Аркадьевич, а наф… зачем нам грузчики? — полюбопытствовал Влад, когда тот закончил разговор.

 — По-вашему, я сам должен нести эту громадину до физико-математического университета?

 — А зачем везти машину в физмат? — поинтересовалась Кира.

 — Будем доводить ее там до нормального состояния. Соберите пока реактивы для омута времени. И записи тоже.

 ***

 — Ну что, Линка, кем на этот раз прикинемся? — неунывающий Вовка, казалось, и не думал проникаться серьезностью ситуации. В отличие от Лины, которой романтика девятнадцатого века сейчас приносила мало удовольствия.

 — Не знаю, как ты, а я уже здорово нервничаю. Что, если мы застрянем здесь навсегда?

 — А это уже не наша забота, — пожал плечами Вова. — Тут пусть Зеницкий себе голову ломает.

 — А как он нас найдет?

 — Хм… — Вовка задумчиво почесал затылок и остановился. — Погодь… Мы перенеслись во времени и оказались в поместье графа Лебедева. Так?

 Услышав слова «графа Лебедева», Лина вздрогнула и сухо кивнула.

 — То есть, если Влад сможет к нам перенестись, он окажется там же.

 — Ты хочешь сказать, что многоэтажку, в которой живет Влад, построили на том месте, где два столетия назад было поместье графов Лебедевых? — удивленно спросила Лина. Ей стало жалко этот архитектурный шедевр, который сначала она даже приняла за замок.

 — Получается, так. Мы ведь должны были переместиться только во времени. Хотя шут его знает, чего там Зеницкий в своем «омуте» намешал. В общем, наш единственный шанс вернуться домой — это пойти к поместью, околачиваться там где-нибудь и ждать, пока Влад нас заберет, — сделал не очень утешительный вывод Вовка.

 Лина поняла, что он прав. Это и обрадовало, и напугало ее одновременно. С одной стороны, ей очень хотелось вернуться к поместью Лебедевых и встретиться с графом. А с другой, Лина боялась, что Саша, мягко говоря, не очень радостно отреагирует на то, что она оказалась самозванкой и так бессовестно врала ему. «Да о чем я вообще думаю, — одернула себя Лина. — Если мы с Вовкой пойдем туда, то уж точно не будем никому показываться на глаза. Придется, наоборот, где-нибудь спрятаться. Нас же там сразу узнают, и второй раз убежать вряд ли получится… Эх, угораздило же меня влюбиться! Шестнадцать лет все было спокойно, и тут меня совершенно невероятным образом заносит в девятнадцатый век! Я даже двух дней здесь не побыла, а уже успела, как сказал Вовка, устроить личную жизнь. Ладно бы просто устроить, так еще и разрушить уже умудрилась!».

 — Линка, о чем задумалась? — отрезвил ее Вова.

 — Как нам теперь найти дорогу? Ты помнишь хотя бы, в какой стороне поместье? — спросила в свою очередь Лина, чтобы не отвечать. Вовка осмотрелся.

 — Не-а. Но ничего, мы спросим. По сравнению со вчерашним днем, у нас теперь есть преимущество.

 — Какое?

 — Одежда. Она у нас теперь нормальная и никаких подозрений не вызовет.

 — Мне, между прочим, жалко свою одежду, — нахмурилась Лина. — Кофточка совсем новая была. И джинсы мои любимые.

 — Да ладно тебе, Зеницкая, не мелочись. Прогулка по девятнадцатому веку требует жертв.

 После этих слов Вовка, заметив девушку симпатичной наружности, сразу подбежал к ней узнавать дорогу. Поворковав в свое удовольствие, он с улыбкой на все двадцать восемь зубов вернулся и спросил:

 — У тебя местные деньги есть?

 — Издеваешься? — Лина уже устала от его своеобразных шуточек.

 Вовка вздохнул.

 — Тогда придется топать пешком.

 Вчера он так запутал следы, что на месте друзья оказались только часа через полтора, и то благодаря словоохотливым и доброжелательным жителям девятнадцатого века. Когда перед Линой нарисовалось красивое поместье, она застыла от изумления и протерла глаза, чтобы убедиться в отсутствии зрительных галлюцинаций.

 — Вов… ты тоже это видишь?

 — Что? — не понял Вовка.

 Лина махнула рукой в сторону поместья.

 — Во-он там, на заборе. Что это?

 — Ковер.

 — Вот! Так это же наш ковер! — воскликнула Лина. Вовка недоуменно на нее посмотрел.

 — То есть?

 — Из нашей гостиной!

 Лина подбежала к ограде, за которой возвышалось поместье, и стащила с нее синий ворсистый ковер с нарисованными жар-птицами и фантастическими огненными цветами.

 — И что, ты теперь с ним носиться будешь? — скептически поинтересовался Вовка.

 — А вдруг заберет кто-то? А мне жалко, он красивый. Я его сама выбирала.

 — Приве-ет! - Вовка вдруг расплылся в самой невинной из своих улыбок, глядя куда-то Лине через плечо. Девушка похолодела и обернулась. Когда травянисто-зеленые глаза пронзительно взглянули на нее, холод мгновенно сменился жаром.

 — Приветствую, — ровным, бесстрастным голосом ответил Александр.

 Неловко повисшее молчание становилось напряженным. Лина сосредоточенно изучала яркие рисунки на своем любимом ковре. Первой сделала попытку разбавить тягостную паузу птичка, где-то робко чирикнув. Затем Вовка приблизился к самому Лининому уху и прошептал:

 — Прикидываемся шлангами и быстро делаем ноги.

 — Не бойтесь, дома никого нет, — снова подал голос Александр. — А я ничего вам не сделаю. Пока не услышу объяснений. Кто вы такие и зачем преследуете мою семью? 

 Лина плохо представляла себе, как человек может прикинуться шлангом, но у Вовки это получилось. Он сделал такое выражение лица, будто само слово «преследуете» очень отдаленно ему знакомо.

 — Что ты, мы никого не преследуем, — неуверенно ответила Лина.

 — Да, приятель, у тебя мания величия. Или преследования. Или величия плюс преследования, — поддержал ее Вовка, неожиданно осмелев. — И вообще, что за воспитание? Или разговаривать с гостями через забор — это в лучших графских традициях?

 Лина незаметно ткнула его локтем, на что Вова ответил взглядом, красноречиво заявлявшем: «Лучшая защита — это нападение».

 — Проходите, — равнодушно сказал Александр.

 Ребята вошли через калитку на задний двор, усаженный сладко пахнущими алыми розами.

 — Но и я требую к себе уважения, — добавил через минуту граф.

 — Он имеет в виду, чтобы ты называл его на «Вы», — шепотом пояснила Лина Вовке.

 Недалеко от роскошного поместья располагалась небольшая милая и аккуратная беседка, оплетенная виноградом. Там внутри, на деревянной скамье за столиком устроились, с позволения графа, Лина и Вова.