«На первом же светофоре пересяду!» — клялся себе Богданов, когда очередной участник движения, не чуя мчавшейся к нему смерти о четырех колесах, слишком поздно спохватывался. На следующем светофоре? Это здорово, только до него еще надо доехать, не потеряв при этом из виду желтый «москвич».

— В левый ряд! В левый!

«Москвич» свернул на Садовое кольцо.

— Поворотних! Поворотних кто включать будет?! — орал майор, понимая, что делает это напрасно, — Зинаида только больше пугалась и суетилась.

Машина без всякого предупреждения повернула влево.

— Твою мать! Щас же остановят!

По всему видно, мадам Фортуне, в лице постового, понравилась красивая водительша. Пронесло. Пересесть за руль «семерки» Валентину удалось только на Сухаревской площади, когда поток, двигавшийся по Садовому кольцу, вынужден был приостановиться, давая дорогу автомобильному ручью со Сретенки. «Москвич» же успел проскочить на зеленый.

Ждать пришлось целую вечность, но вот, наконец, разрешающий сигнал светофора вспыхнул вновь, Богданов рванул вперед так, что покрышки «жигулей» запели жалобную песню. Однако, как ни гнал он, такси исчезло бесследно.

«Куда они поехали? — задавался майор вопросом. — У мальчика была сумка. Может, на вокзал?»

Желтое такси, скрывавшееся из виду за ехавшим позади панелевозом, перестроилось в крайний левый ряд и свернуло к Курскому вокзалу. Майор повторил маневр в лучших традициях своей подружки.

— Ай! — воскликнула она.

— Все в порядке, малышка, не беспокойся, все как надо.

Все в порядке?

Из остановившегося впереди такси вышла… дама с собачкой — такой противный пудель. Богданов, вообще собак любивший, в тот момент ненавидел данную породу до глубины души.

— Что?! Где?! — завопил майор, тараща глаза, переводя бешеный взгляд с дамы на «москвич», с «москвича» на подругу. — Что такое?!

— Что-то не так, Валечка?

— А-а-а?..

Никто больше из такси не появился. Поравнявшись с машиной, майор убедился, что она пуста. Все рухнуло, но Валентин повел себя на удивление спокойно.

— Значит, три вокзала, — сказал он. — Но вот какой из них? Черт их дери! Это же дотемна проходишь и ни черта никого не найдешь. Так проколоться. Таких «москвичей», наверное, штуки три пока на всю Москву!

Майор посмотрел на Зинаиду, та молчала.

«Сыграем в игру», — решил Валентин и спросил:

— Ты бы куда поехать хотела?

— Прямо сейчас?

— Вообще. Но только у нас, в России.

— В Палангу! — выпалила Зинаида, недолго думая. — Там так- клево, мы с папой и мамой были в восемьдесят восьмом году!..

— Е…лки-палки! Я же сказал, в России!

— Ну, тогда… — Зина вздохнула. — Тогда в Петербург, мы там тоже были еще раньше в восемьдесят седьмом, с классом ездили. Ленка пирожных тухлых объелась…

— Отлично! — оборвал ее Валентин. — Едем на вокзал!

— Вау!!! — Зина захлопала в ладоши. — Прямо сейчас? Классно!

— На вокзал, а не в Ленинград, — уточнил Валентин и, увидев, как радость прямо на глазах сползла с личика девушки, спросил: — А сколько тебе лет тогда было?

— Тринадцать, — ответила она. — Нас с Ленкой в шесть в школу отдали.

— А сейчас тебе сколько? — не желая утруждать себя подсчетами, поинтересовался Валентин.

— Двадцать два… Будет через два месяца…

Дальнейший путь до Комсомольской площади они проделали молча и, что самое отрадное, без приключений. Хоть пять минут прожили спокойно.

Внаглую закатившись между зданиями Ярославского и Ленинградского вокзалов, Богданов заглушил двигатель и строго сказал подруге:

— Сиди тут и жди.

— Мы в Питер не поедем? — с грустью проговорила она в ответ. — Там так клево.

— Потом… — Майор вытащил из бумажника пятидесятитысячную купюру и, протянув ее Зинаиде, сказал: — Тут стоять нельзя, если мент подойдет — скажи, что хозяин ушел, пусть берет штраф и катится отсюда.

— А ты скоро?

Вопрос показался Богданову идиотским, однако он сдержался и ответил спокойно:

— Не от меня зависит.

Прошло полчаса или больше. Валентин, поначалу резво обежавший здание Ленинградского вокзала и прилегающую территорию, отправился на обследование его соседа. Ярославский вокзал, образно говоря, обнулял шансы Богданова на этой стороне площади. Его не покидало ощущение, что, шлюпкой болтаясь в людском море, заглядывая под крыши перронов Ярославского вокзала, тянул он пустышку.

«Так где же? Идти на Казанский? — спросил себя майор. Именно оттуда начиналась дорога в родной город. — Иди, Валя, иди. Бери билет и дуй прямо сейчас нах Остен… Ну уж нет!»

Переходить площадь Богданов не стал.

В надежде, что друг еще не уехал, майор вышел к электричкам. Около перронов стояло несколько поездов, один из которых — битком набитый — отправлялся через пять минут в Тверь.

Богданов двинулся по перрону, заглядывая в окна вагонов. Последние пассажиры бегом спешили занять места, двое из них чуть не сбили майора с ног. Благодаря им он столкнулся лоб в лоб с каким-то долговязым мечтателем, «считателем ворон».

Тот блаженно улыбнулся и пробормотал «извините», но продолжал по инерции напирать на Богданова, видимо считая, что уступить должен последний. Майор, которого придурковатый тип порядком разозлил, не сдавался, и долговязый начал «обтекать» препятствие. И в этот момент Валентин почувствовал, что что-то не так. Привычная тяжесть на животе исчезла. Не мешкая ни секунды, Богданов схватил типа за руки. Тому не хватило буквально доли секунды, чтобы убрать в карман украденный ТТ. Валентин резко рванул вниз запястья «мечтателя», пистолет упал на асфальт перрона. Богданов оттолкнул щипача, но поднять оружие не успел: неведомо откуда взявшийся вертлявый типик буквально, как корова языком, слямзил ТТ.

Сообщник «мечтателя» явно не ожидал от Богданова большой прыти, однако майор, обрушиваясь в прыжке на вора всей массой, с маху придавил последнего к зеленому металлу вагона поезда, стоявшего на противоположной стороне перрона. Сообщник щипача охнул — Богданов весил без малого центнер, — а противник, вероятно, чуть больше половины, хотя тело его, как успел заметить майор, было тренированным, что наводило на размышления. Развивая успех, Богданов взял шею вора на излом. Тот, как профессионал, мгновенно понял, что раунд проигран.

— В каком? — спросил майор.

— В левом внутреннем. В куртке, — пробулькал вор — не слишком-то разговоришься, когда у тебя голова набок, свернута.

— Спасибо. Я спрашиваю про звание!.. Эй ты, длинный, не подходи, шею ему сверну. — «Мечтатель» отошел. — Так в каком ты звании? Я шутить не буду, ну?!

— Лейтенант.

— А тот?.. А, внештатник, значит… Так, внештатник, вали отсюда, бегом! Ну! — по-медвежьи рыкнул майор. — А вам что, дополнительное приглашение нужно?! — заорал Валентин на начавшую собираться компанию зевак. — Вон, суки! А ты, голуба, ручку за пазушку, медленно вынимаем пистолет и бросаем его на землю… Одно резкое движение… Ты меня понимаешь!

Когда любопытные увидели выпавший на асфальт ТТ, большую часть их как ветром сдуло, однако «чета» пьяненьких ханыжек осталась. Мужичок, блаженно улыбаясь и слегка покачиваясь, проговорил:

— Че орать-то?

— А своя пушка где? — спросил майор пойманного лейтенанта.

— Я на задании, — пробурчал он так, словно бы хотел сказать: «Чего выделываешься, знаешь же, что при мне даже удостоверения нет».

— Вовка Лукьянов послал? Можешь не отвечать. — Богданов толкнул «вора». — Вали!

Освобожденный эфэсбэшник, не оглядываясь, быстро направился в направлении головных вагонов электричек.

Валентин поднял ТТ и убрал в обширный внутренний карман куртки.

— Дай стрельнуть, — попросил было мужичок, но майор так зыркнул на парочку любопытных ханыжек, что те мгновенно испарились. Продолжать поиски расхотелось, тем более что тверская электричка вот-вот должна была отправиться — она и так уже задерживалась минуты на три, видимо, для того, чтобы пассажиры ближайших вагонов могли сполна насладиться бесплатным зрелищем.