Лёня слышал, как в замке массивной железной двери зачавкал ключ, потом все стихло.

Утро подарило Бакланову не мало неожиданностей. Помимо зверского похмелья (тут, правда, рассчитывать на что-то другое не приходилось), его ждала встреча с… Кириллом Амбросимовым, а уж как удивился Лёня, когда нашел на обшарпанной кухне третьего товарища по несчастью, подругу Ирины Наталью.

— Я тут уже вторую ночь отночевала, — мрачно сообщила она.

— А я… — Кирилл вздохнул и махнул рукой, — и вааще!

— Нас похитили? — глуповато улыбаясь, поинтересовался еще не вполне протрезвевший Лёня.

— Какие мы догадливые, — съязвила Наталья.

— A-а… — протянул Бакланов, ничуть не обидевшись. — Я было подумал, что меня в вытрезвитель забрали.

— Жрать будете? — вместо ответа спросила Наталья. Мужчины молча кивнули. — Кюшат подано, — раздраженно кривляясь, бросила она и вывалила на три тарелки подгоревшую яичницу. — Посуду мыть будете по очереди.

— Ясно, — проговорил Лёня, еще не вполне свыкнувшийся с реальностью, и повторил: — Ясно.

Остановив «подаренную» ему начальником спецназовцев «восьмерку» возле нужного дома, Илья сразу же почувствовал, что что-то не так: шел четвертый час утра, а народу вокруг собралось точно на ярмарке. Как раз возле подъезда, куда собирался попасть Иванов, стояли две пожарные, одна милицейская и одна машина «скорой помощи».

Беседовать с искомым субъектом в такой обстановке решительно не представлялось возможным. Иванова это разозлило.

Илья включил приемник и попытался поймать какую-нибудь приличную станцию в диапазоне FM, но ничего подходящего не оказалось, только на одном канале ему удалось «захватить» конец песни Queen «Death on two legs»[14], и все. Внезапно в голову Илье пришла довольно забавная мысль:

«А если сделать это прямо сейчас?»

Прикинув, какой переполох творится в подъезде, Иванов решил рискнуть, резонно полагая, что в таком маскараде его никто не узнает, главное, чтобы в подъезд впустили. Последнее, как ни удивительно, Илье удалось, вероятно, все же потому, что опергруппа и пожарные уже сворачивались.

Собственно говоря, никакого пожара и не было, просто чуткое обоняние соседки, проживавшей этажом выше Галины Игоревны Баклановой, уловило запах дыма, она и подсуетилась, позвонив «01», «02» и «03».

Ликвидировали очаг возгорания еще до появления специалистов. Возникал вопрос: кто? Галина Игоревна исключалась, она не слышала даже и надсадных трелей звонка и проснулась, уже когда бравые пожарные вынесли дверь. Женщина пришла в себя только после вмешательства врача «скорой помощи» (хоть эти не зря приехали). Судя по наличию магических предметов определенного характера и кровавому пантаклю на полу, роль тушителей пожара взяли на себя… силы потусторонние. Соседям стоило большого труда убедить Галину Игоревну в том, что в наше время нечистая сила никого запросто никуда не забирает и что Лёне было гораздо проще попасть в милицию, тем более он (ну ведь все же знают) пережил такую травму… вернется. Может, просто за бутылкой пошел?

Обо всем этом Илья узнал, поболтавшись среди соседей по подъезду. Не видя смысла ждать, он вернулся за руль машины. Ему предстояло новое задание.

Вечеринка закончилась поздно, едва ли не в три пополуночи. Водители усаживали начальников в роскошные «мерседесы», «вольво», «ягуары» и БМВ, чтобы развести самых стойких по домам.

Уехал даже Роман Козлов, оставив последнего гостя, шефа, наедине с дамой в помещении, специально предназначенном для приятного времяпровождения в обществе особ противоположного пола.

В маленькой и уютной спальне — широкая кровать, изящный белый музыкальный центр на такой же белой, тумбочке (в обстановке в основном присутствовал именно этот цвет), простенький моноблок. На экране молодые, яркие, очень белокожие и пышногрудые дамы старательно и методично доводили до оргазма стройного, мускулистого мужчину, если судить по некоторым деталям костюма (изузоренным ковбойским сапогам и сомбреро, которые, помимо приблизительно полупуда золотых цепочек, сохранил на себе развратный субъект), латиноамериканца.

Страсти на видеокассете накалялись, дело катилось к финалу. Дамы не скрывали своего восторга, их кавалер тоже демонстрировал явное уважение к труду партнерш.

Настроение расположившейся на широкой кровати пары было совсем иным. Старания девушки доставить удовольствие президенту «Исполина» оказались безрезультатными, как и аналогичные попытки всех прочих фей.

Шаркунов злился. Почему он, богатый человек, ученый, не может найти средств и способа получать обычные и естественные удовольствия, доступные любому деревенскому дурню? Почему природа повела себя так жестоко с ним? За что Бог так наказал его?

Дамским вопросом занимался Роман Козлов, с точки зрения шефа, никуда не годный тип, но специалист по женской части. Если бы не это, Шаркунов, вероятно, выгнал бы восьмого зама ко всем чертям.

Дней десять-пятнадцать назад Козлов направил к Борису Николаевичу свой, как выразился тогда Рома, спецконтингент, двух недавно принятых на работу юных дамочек. «Секретарши из них… — тяжело и многозначительно вздохнул заместитель, но, просияв, добавил: — Зато языком владеют, и не только английским».

Шаркунову и вправду показалось, что может получиться. Но… теперь он не сомневался, в чем причина неудачи: в процессе непременно должны участвовать обе девушки.

— Почему не пришла твоя сестра? — спросил он притихшую Лену, которая почувствовала приближавшуюся бурю и теперь дорого бы отдала, чтобы оказаться отсюда подальше. Вопрос прозвучал во второй раз.

— Она пришла, — проговорила Лена, делая невинные глазки, приоткрывая ротик и поворачивая миловидную мордашку чуть в профиль: подобные трюки не раз выручали ее с другими мужчинами.

Столь дурацкий ответ только еще больше разозлил Шаркунова.

— Я, черт меня возьми, знаю, что она пришла… то есть она была в театре, но потом ушла. Почему она ушла?! — с нарастающим раздражением проговорил он и, так как девушка молчала, продолжал: — За что, за что, спрашивается, вам платят такую зарплату? А? Я тебя спрашиваю, отвечай!.. Думаешь, за красивые глазки?!. Не мычи мне тут, корова!.. За такие деньги люди по шестнадцать часов в сутки пашут, и без выходных, без выходных, сучка, поняла?!

— Да, — пролепетала Лена.

Стоны и пыхтение, раздававшиеся из динамиков телевизора, сменились восторженными криками подруг парня в сомбреро и сапогах. Звуки эти казались особенно громкими.

Подобного Борис Николаевич вынести уже не мог. Это лишило его последних остатков самообладания.

— Что ты поняла, блядь дешевая?! Что?! — закричал он. — Вот как работают люди, посмотри! Ты думаешь, ради чего тебя и твою прошмантовку сестричку взяли в фирму. За красивые глазки, что ли?! Да из вас работники, как… как… Ни хрена толком не умеете! Вот как надо, вот! Где твоя сестра, где?!

— Не знаю…

— Не знаешь?! Не знаешь?! — «Польский орел» вскочил на кровати, расправляя крылышки, отчего сделался только гаже, чем всегда.

Лена отвела глаза в сторону.

— На меня смотри, сука! На меня!

— Я вам не рабыня! — неожиданно вскричала девушка, резко повернув к разгневанному президенту «Исполина» лицо, ставшее еще более красивым от гнева. — Я на вас в суд подам! Вы не имеете права!

— Ш-ш-шта-а-а!!! Ш-ш-шта-а!!! Ах ты, с-с-сука-а-а!!! Получай! Получай! — Шаркунов ударил Лену ногой по лицу. Девушка с визгом отлетела в сторону, закрывая руками голову, на которую неудачливый партнер обрушил град ударов. Увидев, что лицо жертвы в недосягаемости, Шаркунов перенес усилия на тело, стараясь попадать в грудь и живот. При этом он выкрикивал ругательства одно другого отвратительнее и, что самое главное, никак не желал успокаиваться. Не могло не поражать, откуда в тщедушном тельце хищной «птички» нашлись такие силы. Тем не менее Борис Николаевич остановился, только когда в комнату без всякого предупреждения влетел охранник.