– А вам такие разговоры не кажутся недостойными? – с печальным видом вмешалась в разговор миссис Мэтьюс. – Подумайте только, всего неделю назад этот дом посетила смерть! И разве не следует нам всем обратить свои мысли к возвышенным материям, оторвавшись от мелких дрязг?

Гай раздраженно пожал плечами, отошел к окну и, повернувшись к присутствующим спиной, стал вертеть в руках шторный шнур.

– Разумеется, милая тетушка! Вы абсолютно правы! – восхитился Рэндол. Он слушал излияния Зои с вежливым интересом. – Давайте попытаемся! Только вы должны предложить достойную тему. Никому, кроме вас, такая задача не под силу.

– Полагаю, каждый из нас мог бы сделать то же самое. Стоит лишь хорошенько подумать, – мягко возразила миссис Мэтьюс. – Даже ты, Рэндол.

– Могу рассказать историю об игроке в гольф, который попал на небеса, – предложил Рэндол. – Боюсь только, на этом мой запас возвышенных тем истощается.

– Если хочешь меня шокировать, Рэндол, уверяю, зря стараешься. Я лишь с грустью наблюдаю, как ты шутишь над вещами, которые являются для меня священными.

– Тетушка Зои, вы всегда оправдываете мои надежды, – умилился Рэндол.

Эдвард Рамболд решил, что пора вмешаться, и обратился к Зои:

– Представители молодого поколения, миссис Мэтьюс, в большинстве своем проявляют удручающую непочтительность. Я на днях встретил одно милое юное создание, демонстрирующее прямо-таки пугающие взгляды на христианскую религию! – Он непринужденно приступил к рассказу и умудрился развлечь не только Зои, но и Харриет Мэтьюс.

Мистер Рамболд закончил свою историю, и Гай, отойдя от окна, принялся расставлять чашки. В этот момент зашла Стелла, кивнула Рэндолу и уселась на подушку возле ног матери.

Рэндол смотрел на нее с выражением муки на лице.

– Прелесть моя, неужели мое появление осталось незамеченным? Ни одного восклицания, выражающего недовольство по этому поводу? Ни одного проклятия в мой адрес?

– Я заметила твою машину на подъездной дорожке, так что сюрприза не получилось, – парировала Стелла. – Полагаю, ты явился узнать подробности коронерского расследования. Полиция попросила отсрочку, и дело не сдвинулось ни на шаг.

– Надеюсь, у полицейских хватит ума не доводить его до конца, – вмешался Гай. – И тогда правда никогда не выйдет наружу. Как думаете, мистер Рамболд, откажутся они от расследования в ближайшее время?

– Не знаю, Гай. Зависит от сведений, которые удалось добыть на данный момент.

– Да нет у них ничего. Тетушка Харриет позаботилась, – усмехнулся Гай.

– Знай я, что уборка спальни бедного Грегори вызовет столько шума, даже пальцем не дотронулась бы ни до одной вещицы! – задыхаясь от волнения, возмутилась мисс Мэтьюс. – Еще подумают, что я сделала это нарочно! Никто меня не остановил, а я в своей жизни неизменно руководствуюсь девизом: «Никогда не откладывай на завтра, что можно сделать сегодня!» И потом, ума не приложу, где и в чем мог находиться яд! Впрочем, я поделилась своими соображениями с суперинтендантом. Сказала: «Если вы считаете, что яд во флаконе с йодом или в пакетике с мозольным пластырем, можете их забрать на проверку».

– И он последовал вашему совету? – поинтересовался мистер Рамболд.

– Представьте себе, да, – презрительно фыркнула мисс Мэтьюс. – Какая глупость! Можно понять желание суперинтенданта отдать на экспертизу соли для ванной или таблетки от печени, а вот чтобы кому-то пришло в голову выпить йод, слышу впервые в жизни. Тем не менее я отдала суперинтенданту все, что нашла в аптечке несчастного Грегори, и надеюсь, он остался доволен.

– Глубокоуважаемая мисс Мэтьюс, а как вы поступили с личными вещами покойного брата? – поинтересовался мистер Рамболд.

– Я вообще с ними ничего не делала! – с жаром откликнулась Харриет. – Только аккуратно сложила в платяной шкаф одежду, кисточки с ручками из слоновой кости, часы с цепочкой и все остальное! Выбросила только губки для мытья, которые никому не пригодятся. И если полицейским захочется на них взглянуть, то весьма сожалею, но их отправили в котел-утилизатор вместе с остальным мусором!

– Понятно, – кивнул мистер Рамболд. – Генеральная уборка.

– А что толку хранить вещи, которыми никто не может воспользоваться? – пошла в наступление Харриет. – Не хватает еще меня обвинить, что подмела пол в комнате!

– Успокойся, дорогая, никто не собирается тебя винить, – попыталась успокоить родственницу Зои. – Откуда тебе было знать? В конце концов, никто и вообразить не мог, что подозрения Гертруды имеют под собой почву. И знаешь, если ты нечаянно сожгла предмет, в котором находился яд, я от души рада. Грегори не вернешь, так не лучше ли пребывать в неведении?

– Вероятно, так и получится, – буркнул Гай.

– Ни в коем случае! – нахмурилась Стелла. – Поскольку дядю отравили, мы должны знать, чьих рук это дело. Господи, как можно жить дальше, зная, что один из нас – убийца?

– Как ты смеешь, Стелла! – вспылила тетушка.

– Но ведь это правда! – не унималась Стелла. – В том-то и ужас. Неужели не понимаете? Если полиция не найдет убийцу, мы всю жизнь будем гадать, кто он.

– Полная чушь! – вспыхнул Гай. – Уж лучше до конца дней ломать голову, чем участвовать в грязном скандале.

– Ты правда так считаешь? – Стелла с ужасом смотрела на брата. – Но ведь убийцей могу быть я или мама.

– Не мели чепуху! – грубо оборвал сестру Гай.

Миссис Мэтьюс с тихим смехом потрепала дочь по плечу.

– Милая девочка, нельзя давать волю разыгравшемуся воображению!

– А ведь она говорит правду, – вмешался Рэндол. – Поздравляю, Стелла.

Миссис Мэтьюс смотрела на племянника прозрачным взглядом.

– Не могу с тобой согласиться, дорогой Рэндол. Стелле свойственно преувеличивать, и я всегда осуждала эту черту характера. Надеюсь, она не заподозрит мать или брата в совершении ужасного преступления, так же как и я не могу представить, что мои дети способны на убийство.

– По-моему, вы все совершаете непростительную ошибку, – упрекнул мистер Рамболд. – Разве есть повод подозревать в убийстве членов семьи Мэтьюс? А вам не приходило в голову, что преступление мог совершить кто-то посторонний?

– Кто, черт возьми? – Гай в изумлении уставился на Рамболда.

– Понятия не имею. Но на вашем месте я бы не терзался беспочвенными подозрениями в отношении родственников, а успокоил себя мыслью, что преступление совершил кто-то чужой.

– А вот я бы предпочла выяснить этот вопрос до конца, – продолжала упорствовать Стелла.

Рамболд с улыбкой посмотрел на девушку.

– Верный признак, что вы на самом деле не верите в виновность матери и брата.

– В жизни ничего подобного не слышала! – возмутилась мисс Мэтьюс. – Как, мистер Рамболд, вы уже уходите? Даже чай не допили!

– Вероятно, он намеревается подкрепиться в другом месте, – предположил Рэндол. – И, честно говоря, я его не виню. – Он бросил многозначительный взгляд в сторону скудно сервированного столика с выпечкой. – Чайные церемонии, которые устраивает тетя Харриет, проникнуты благочестивым духом Великого поста, и лишь избранным утонченным натурам дано оценить их по достоинству.

Стелла сдавленно хихикнула, и даже миссис Мэтьюс не сдержалась и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Харриет резко выпрямила спину и обрушилась на племянника с гневной тирадой:

– А тебя, Рэндол, я на чай не приглашала, как и мистера Рамболда. Впрочем, его-то я всегда рада видеть, и, надеюсь, он об этом знает. Но если его не устраивает мой чай…

– Что вы, что вы. Чай изумительный! Благодарю, – заторопился Рамболд исправить положение. – Вы же знаете, мисс Мэтьюс, как я обожаю ваши булочки. Всегда упрекаю жену, что у нее такие вкусные не получаются. Ну а теперь прошу не беспокоиться, провожать меня не надо, я сам найду дорогу.

Повинуясь многозначительному взгляду матери, Гай поставил на стол тарелку и встал с места. Рэндол тоже поднялся из-за стола.

– Не упускай возможности полакомиться последним куском пирога, – обратился он к кузену. – Ведь тебе предстоит здесь и ужинать. Я сам провожу мистера Рамболда. – Рэндол подошел к двери и открыл ее, пропуская мистера Рамболда вперед.