Джайлс на мгновение задумался.

– Видите ли, мы разговаривали по телефону, и Рэндол, по-моему, был спокоен. Я только сказал, что мистер Мэтьюс умер, и возникли некоторые подозрения относительно причины смерти, а потому будет произведено вскрытие. – Джайлс снова замолчал. – Эта новость явно вызвала у Рэндола раздражение, что вполне естественно. Кому понравится скандал, затрагивающий честь семьи?

– И что он сказал?

– Точно не помню. Что-то о некомпетентности врачей, и что ему необходимо со мной встретиться.

– И он приехал к вам в тот же день, верно? А в котором часу?

– Около часа дня. Рэндол прекрасно владел собой и хотел договориться относительно оглашения завещания и обсудить ряд других вопросов.

– Думаю, он знал, что является наследником, да?

– Безусловно! Ведь мы с ним являемся душеприказчиками.

– Скажите, он выражал озабоченность по поводу происшествия в Гринли-Хит? Хотел выяснить подробности?

– Скажу так: Рэндол проявил вполне уместное в подобных случаях любопытство, но не более. И только поинтересовался, кому в голову пришла дурацкая мысль заявить об убийстве и устроить весь этот кошмар. Но поскольку я и сам не знал, то…

– А откуда Рэндолу стало известно о возникших подозрениях? Разве не вы его просветили?

– Нет, не я. Только когда идет речь о вскрытии трупа, естественно, приходит в голову мысль об убийстве, верно? Думаю, Рэндол, как и я, догадался, что дядю могли отравить. Мне показалось, он не придает особого значения этим слухам. Только выразил уверенность, что все члены его семейства вели себя в характерной для каждого манере и что он не может не поддаться соблазну и посмотреть, как они выставляют себя дураками. Полагаю, сегодня днем он отправился в Гринли-Хит.

– Не сомневаюсь, – согласился Ханнасайд. – Вполне понятное желание. А если учесть, что в «Тополях» могли остаться улики, которые надо срочно уничтожить, намерения Рэндола становятся еще более ясными.

– Э, друг мой, да вы, оказывается, брюзга! Что-то прежде за вами не замечалось.

– Ах, мистер Каррингтон, тут и святой начнет сквернословить! Представьте себе: человека отравили вечером четырнадцатого мая, лечащий врач считает, что смерть произошла по естественным причинам, и готов подписать соответствующий документ. И вдруг один из членов семьи возражает против такого заключения и требует произвести вскрытие. Хирург тоже ничего не обнаруживает и согласен с лечащим врачом, но органы посылают в министерство внутренних дел, как того требуют правила. Никто в Гринли-Хит не воспринимает эти действия всерьез, и ни о каких официальных мерах нет и речи. И вот вам результат! Проходит пять дней, в течение которых все заинтересованные в деле не только прекрасно знали, что ведется расследование, но имели достаточно времени, чтобы избавиться от всех улик, которые могли остаться на месте преступления. В комнате покойного чистота и порядок, флакон с укрепляющим средством предусмотрительно разбит и осколки исчезли.

– А, вон оно что! – улыбнулся Джайлс. – А вам бы хотелось найти труп в первозданном виде, и чтобы в корзинке для мусора обнаружилось обвинительное письмо, а на прикроватной тумбочке стоял стакан со следами яда. А все улики находятся под замком, чтобы, как только вы появитесь, вручить вам ключ.

– Да уж, тогда нам не досталось бы столько хлопот, – невольно рассмеялся Ханнасайд. – Кстати, ведь у вас имеются ключи, принадлежавшие покойному, так?

– Верно, но я получил их только в пятницу. Рэндол передал мне ключи в ожидании результатов расследования.

– Подумать только! Предусмотрел все до мелочей, а? Мистер Рэндол Мэтьюс не сделал ни одного необдуманного шага. А все семейство люто его ненавидит. – Он постучал пальцами по столу. – Пусть в отделении проверят все материалы по мистеру Рэндолу Мэтьюсу. Вы сейчас заняты, мистер Каррингтон?

– А в чем дело?

– Проедемте со мной в офис Грегори Мэтьюса.

– Хорошо. – Джайлс глянул на часы. – Но у меня назначена встреча на пять часов, так что к этому времени я должен вернуться.

Такси подвезло их к большому многоквартирному дому в Сити. Еще при жизни Грегори Мэтьюс снял здесь небольшую однокомнатную квартиру на четвертом этаже, где и занимался делами. Из мебели в комнате находился письменный стол, пара обтянутых кожей кресел, столик с пишущей машинкой, большая корзина для бумаг, картотека и сейф. Кругом царила чистота, но воздух казался спертым по причине наглухо закрытых окон и дверей.

– Смотрите, Ханнасайд, ни одного разорванного письма, – прокомментировал Джайлс. – Чудесное современное здание, куда уборщица беспрепятственно заходит, пользуясь выданным ключом, и убирает помещение каждое утро до появления хозяина или посетителей. – Он уселся за письменный стол и стал рассматривать кольцо с ключами. – Ну, с чего хотите начать: с письменного стола, сейфа или картотечного шкафа?

Ханнасайд извлек из стола ежедневник и принялся читать.

– Пожалуй, с письменного стола, – рассеянно бросил он. – Паркер и Шелл… Вероятно, они были брокерами покойного и встречались с ним четырнадцатого мая. Только это мало что дает.

– Да, эти джентльмены – брокеры Грегори Мэтьюса, – подтвердил Джайлс, вставляя ключ в скважину верхнего ящика письменного стола. – Ну вот, готово.

– Минутку. – Ханнасайд снова перелистал ежедневник. – Ни о каких других встречах записей нет. Только каждый день записывались курсы акций на бирже. Похоже, он вкладывал деньги в разные предприятия… Понедельник тринадцатое мая, встреча с Лэптоном в полдень. – Он положил ежедневник на стол. – Лэптон? Муж сестры покойного. Интересно, зачем Грегори Мэтьюсу понадобилось с ним встречаться?

– Высушенный сморчок под каблуком у властной супруги? – поинтересовался Джайлс.

– Вот-вот, он самый. Зачем Мэтьюсу понадобилось встречаться с ним здесь, если они живут рядом? Пожалуй, стоит в этом разобраться.

Джайлс смотрел на суперинтенданта с изумлением.

– Знаете, Ханнасайд, ваш образ мышления пугает и удивляет. Да я могу назвать с десяток причин.

– Согласен. Да только лучше лишний раз проверить. Мало ли что может всплыть на поверхность. Вот вам, к примеру, известно что-нибудь о некой даме по имени Глэдис Смит, проживающей в Голдерс-Грин, Фэйрли-Корт, 531?

– В первый раз слышу это имя, – признался Джайлс, вынимая из ящика стола документы. – Она имеет какое-то отношение к делу, или вы просто хотите рассказать забавную историю?

– Ее имя и адрес записаны вот здесь девятого мая. Время не указано, так что, возможно, Мэтьюс с этой леди не встречался.

– Вы похожи на утопающего, цепляющегося за соломинку, – заметил Джайлс, с рассеянным видом просматривая бумаги.

Ханнасайд записал в блокнот адрес миссис Смит.

– Пока больше уцепиться не за что. Только вот ведь странно, слишком уж много этих соломинок. Ну что, нашли что-нибудь интересное?

– Ничего особенного, – откликнулся Джайлс.

Они вместе изучили содержимое письменного стола и занялись сейфом, где их тоже ждало разочарование. Ханнасайд забрал банковскую книжку и гроссбух и, усевшись за письменный стол, в полном молчании принялся их исследовать.

– Это занятие наводит скуку, – неожиданно заметил Джайлс, набивая табаком трубку. Ханнасайд буркнул в ответ что-то невнятное. – Ну, что там в банковской книжке? – поинтересовался Джайлс.

– На первый взгляд ничего существенного. Только записи сделаны несколько небрежно. Не везде отмечено, что именно продано для покупки очередной партии акций. – Ханнасайд со вздохом захлопнул книгу. – Пожалуй, надо изучить ее более тщательно. А теперь приступим к картотеке.

Они быстро просмотрели находившиеся там бумаги, однако никаких интересных открытий не обнаружилось. Джайлс, позевывая, порадовался, что не служит в Управлении уголовных расследований.

– Многие люди даже не подозревают, какая это нудная работа, – согласился Ханнасайд. – Мистер Каррингтон, я забираю банковскую книжку и гроссбух. Думаю, больше здесь искать нечего. Будем надеяться, что в доме у Мэтьюса нам повезет больше. Можете приехать в «Тополя» завтра в десять утра?