Достойная похвалы решимость Гая приступить к работе, как обычно, очень быстро испарилась. К завтраку он спустился бледный, с отечным лицом. Выпил крепкого чая и раскрошил гренки. На замечания Стеллы он отвечал односложно, и девушка оставила попытки разговорить брата. Закончив завтрак, она отправилась в кухню, чтобы дать указания кухарке.

Миссис Бичер внесла свою лепту и преумножила беды злополучного дня, заявив о намерении уволиться. Им с Бичером якобы очень жаль покидать дом, но здесь стало неуютно.

– Я ничуть не удивлена, – честно призналась Стелла.

– Да, мисс. Вашей вины здесь нет. Но сами понимаете, своя рубашка ближе к телу. Возможно, мы не правы, да только кому захочется жить в доме, где людей едва ли не каждый день травят ядом. Мыслимое ли дело?

– Да, – согласилась Стелла. Девушка совсем пала духом и не могла достойно возразить кухарке и убедить, что та явно сгущает краски. – В городе что-нибудь нужно? – спросила она.

Миссис Бичер извлекла исписанный лист бумаги и сообщила, что ничего существенного не надо. Так, кое-что по мелочам.

Стелла взяла список и поднялась наверх, чтобы посоветоваться с матерью.

Миссис Мэтьюс как раз собиралась вставать. Глаза у Зои припухли, как и у Гая. Она пожаловалась дочери на плохой сон и, увидев список, составленный миссис Бичер, тихо застонала и попросила Стеллу не беспокоить ее подобной ерундой.

– Это еще не самое худшее, – сообщила Стелла, пряча в карман список. – Бичеры предупредили, что в конце месяца уходят от нас. Может, позвонить в бюро найма?

Миссис Мэтьюс принялась жаловаться на человеческий эгоизм, который неизменно наводит ее на грустные мысли. Как много на свете людей, не желающих думать о ближних и пекущихся только о личных интересах! После пятиминутной нотации на эту тему она вдруг вспомнила, что давно хотела избавиться от Бичеров в случае, если бы Грегори оставил дом ей одной. Так что нет худа без добра, только надо вовремя рассмотреть промысел Божий. Зои стала строить планы по поводу найма новой прислуги, а Стелла отправилась за покупками.

Вернувшись через час, она застала брата в коридоре. Гай нервно расхаживал взад-вперед, и когда сестра набросилась на него с упреками, резко повернулся на каблуках и тихо обронил:

– В доме полиция. Тетю действительно отравили. – Его лицо побледнело от переживаний.

Стелла аккуратно сложила пакеты с покупками на столик и, немного помолчав, сказала:

– В конце концов, мы все это знали с самого начала. Что за яд?

– Никотин, как и в случае с дядей.

– Чего и следовало ожидать, – кивнула Стелла. – А где сейчас полицейские?

– В библиотеке с мамой. Мне не позволили остаться.

– Полиция установила, где находился яд?

– Нет, не думаю. В субботу они забрали из спальни тети Харриет все лекарства и другие вещи. Думаю, у полицейских не было времени их исследовать.

Стелла медленно сняла перчатки и погладила пальцы.

– До тех пор пока не выяснится, каким образом яд попал в организм, причин для паники нет.

– Никто и не паникует, – рассердился Гай. – Но они непременно найдут мотив. Я тут все обдумал до мелочей. Смерть дяди не представляла для нас опасности. Его мог отравить кто угодно. Но тетя Харриет – другое дело. Круг подозреваемых лиц сузился, и остались только мы с мамой. Хуже всего, что у нас обоих имелись мотивы для совершения убийства. Только у нас. Другим от ее смерти никакой выгоды. Надо смотреть правде в лицо: одного из нас непременно арестуют. А может, и обоих сразу.

– Да не будь же таким ослом! – возмутилась Стелла. – Против нас нет никаких улик, верно?

Гай прекратил мерить шагами коридор и резко остановился у стола напротив сестры:

– Потрудись оценить ситуацию объективно, и тогда становится ясно, что наше дело из рук вон плохо, – произнес он с нажимом. – Против нас куча улик. Я попал в затруднительное положение, и никакая сила не могла заставить меня ехать в Южную Америку. Вот я и отравил дядю. Потом обнаружил, что тетя Харриет, сочувствуя моим материальным трудностям, завещала мне деньги. И тогда я отравил и ее.

– Никому не придет в голову убивать человека ради четырех тысяч фунтов, – категорично заявила Стелла.

– Неужели? А ты сама-то в это веришь? Убийства совершались и по менее веским причинам и из-за куда более скромных сумм!

– В таком случае тетю могла убить и я, потому что она превратила дом в настоящий ад.

– Нет, не сходится. Конечно, у тебя имелись мотивы для убийства дяди. Он угрожал погубить репутацию Филдинга. Но эта версия тоже несостоятельна, особенно после вашего разрыва. Полиция подозревает маму. Когда пришел суперинтендант, она одевалась, и на вопросы пришлось отвечать мне. Суперинтендант задал их великое множество, и были они весьма неприятными! Должно быть, чертовы слуги успели наболтать всякой ерунды! Открой глаза, и поймешь, какие могут возникнуть подозрения. Помнишь ссору мамы с дядей Грегори по поводу моего отъезда в Бразилию? Конечно, помнишь! За все время они серьезно повздорили один раз, и прислуга об этом прекрасно знает. Но с моей точки зрения, все выглядело бы не так скверно, не пойди мама неожиданно на попятный. Она тут же поменяла тон и стала слаще меда, хоть к ране прикладывай. Вот дядя и растаял.

– С мамой всегда так! – вздохнула Стелла. – Время от времени вспоминает о христианских добродетелях и надеется задобрить дядю. Все, кто знает маму, скажут, что такое поведение для нее естественно.

– Дело в том, что полиция не осведомлена об особенностях ее тонкой натуры. Господи, даже я удивился, что она так быстро сдалась! Разумеется, мама стала уверять полицейских, что никогда не воспринимала всерьез дядино намерение отослать меня в Бразилию. Но это откровенная ложь! Не сомневаюсь, прислуга подтвердит под присягой, что в тот момент мама была серьезной, как никогда. Но ты же знаешь маму! Она искренне верит, что все произошло именно так, как ей представлялось, и в результате начинает сочинять идиотские небылицы. Но даже младенец увидит их фальшивость.

– Ты прав. Но вряд ли полицейские верят, что мама убила тетю Харриет ради того, чтобы завладеть домом.

Гай стукнул ладонью по столу:

– Да не будь же такой тупоголовой! Неужели забыла, что дядя выделил две тысячи фунтов ежегодно на содержание дома? Ну, по завещанию распоряжаться ими должна не тетя Харриет, однако этой суммы хватало на все. А когда тетя Харриет умерла, денег стало более чем достаточно. Теперь понимаешь?

– Нет, не понимаю, – покачала головой Стелла. – Тетя не имела права тратить эти деньги по своему усмотрению.

– Спасибо, что объяснила. Я и сам прекрасно знаю, как обстоит дело. Опекуны должны платить проценты, налоги и все прочее, но остаток каждый квартал поступает в банк, и если он не превышается, то его можно тратить как захочешь. Никто не вправе указывать, как именно.

– Да. Теперь вижу, – согласилась Стелла. – Только разве могла мама, при всех ее недостатках, додуматься до подобных хитросплетений? Какая глупость!

– Наше мнение не имеет значения. Важно, как смотрит на дело полиция, – заметил Гай.

– Ну, полиция не станет так вот сразу арестовывать маму, – возразила Стелла. – Если бы она хотела убить тетю Харриет, то дождалась бы, когда заглохнет разбирательство с убийством дяди Грегори. То есть убивать ее сейчас – означает нарываться на крупные неприятности!

– Не согласен, – не унимался Гай. – Если мама отравила тетю Харриет, то, наверное, решила, что это безопасней сделать, пока полиция бродит в потемках и не может разобраться с убийством дяди Грегори. Здесь много людей попадает под подозрение. А если ждать дольше, она останется единственной подозреваемой. Что-то в этом роде вполне могло прийти ей в голову.

– Какой ужас! – содрогнулась Стелла. – Ради бога, замолчи, Гай! А как насчет человека, о котором рассказал Рэндол. Не помню, как его имя.

– Какой еще человек? А, полный вздор! Похоже, Рэндол в очередной раз решил пошутить.

– Нет, он говорил серьезно.