Стоп. Я – это я. Я себе дорог и люб. В моем деле самоанализ хорош до определенного предела, дальше которого – саморазрушение. Так что не предъявляйте претензий к скальпелю. Я всегда выполняю свою работу. Вот и с Суликом задача интересная.

Что я знаю о клиенте? Достаточно. Охрана всегда с ним. Всюду. Спортом занимается. Боевыми искусствами увлекался. Не у Миши учился, у другого мастера. Мастер тот великий, но и враль порядочный. Сам может многое, учеников только разводит на деньги, что для меня бесспорно облегчает задачу.

Еще Сулик, несмотря на восточные корни, не набожен. В мечеть не пойдет. Есть и еще одно слабое место, причем существенное: дикая страсть к понтам. Всюду арендует «феррари» да «ламборгини» и гоняет как подорванный – что на Манхэттене практически нереально. Гонять не сможет, но в аренду все равно возьмет.

Страшно падок на эффектных женщин. Не в силах устоять. А уж если красивая женщина будет сидеть за рулем «феррари», гордый сын Кавказа точно не оставит такое зрелище без внимания – челюсть отвалит, начнет бить копытом и делать пассы.

Сослуживцы Влада, моего приятеля из спецслужб, рассказывали, что как-то раз Сулик заключил официальный договор с министерскими структурами на охрану своей драгоценной персоны. Ребята, стиснув зубы, приступили к работе. Не их это дело, но приказы не обсуждают. Продержались, правда, недолго. Когда, увидев очередную юбку, Сулик послал к красавице боевого офицера со своей визиткой, тот вежливо послал его к такой-то матери и объяснил, что он не сутенер, а русский офицер. Вот с того самого момента вокруг Сулика и остались лишь его земляки, которые беспрекословно выполняют команды хозяина, относя визитки и требуя от девушек номера мобильных.

Иначе говоря, дырочки в поведении есть. А сама манера поведения, это помешательство на девках, – довольно явственное указание на служение Сатане.

А вот не надо сейчас обобщать и тыкать пальцами в меня – мол, а сам-то каков! Почему? Потому! Я не деньгами женщин привлекаю, а… а… а своей скромностью, красотой, умом и обаянием. Карлсон. Мужчина в полном расцвете сил. Ну, я полетел, то есть, в данном случае, прилетел. Здравствуй, Нью-Йорк!

Наверное, это звучит странно, но я не люблю работать в группе. Не доверяю. В моей работе малейший просчет может слишком дорого стоить. Поэтому полагаться на данные, предоставленные Сью-Эллен и компанией, можно только до определенного предела. И я даже не говорю о двусмысленности ситуации и преднамеренном обмане. Нет. У каждого своя работа. Поставили им задачу меня ликвидировать – значит, будут отрабатывать. Ничего личного. А если у Сью-Эллен возобладают эмоции, то начальство и не станет вводить ее в курс всего плана. Прямо не солгут, просто не все скажут.

Собственно говоря, эти проблемы еще самые простые, потому что, как профессионал, я понимаю ход мыслей этих людей и могу просчитать варианты. А вот неточности или ошибки, допущенные в ходе подготовки, начиная от сбора информации и заканчивая отработкой вариантов отхода, могут создать по-настоящему труднопрогнозируемую ситуацию.

Да, я в чем-то педант и зануда. Уж извините. Как говаривал Егор Лигачев, «чертовски хочется поработать!». Фраза в контексте борьбы с бесами, бесспорно, двусмысленная, но из песни слов не выкинешь.

Так, стоп, что я несу?! Какой ужас! Из какой песни слов не выкинешь?! Да из половины нынешних песен надо все слова выкинуть, так только лучше будет. Вот эти говнопопсы у меня дождутся когда-нибудь! Разберусь с бесами корпоративными и возьмусь за гонителей литературного русского языка. Ведь именно через речь в сознание проникает дьявол и начинает свою тлетворную работу. Как послушаешь: «ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже», или «чумачечая весна», да все эти «рюмки водки на столе»… Мрак! А народ как набухается, ему и разницы нет, что орать за столом истошными голосами.

Признаюсь, я не эксперт в вопросах современной музыки. Помню, как-то раз в программе Соловьева выступал священник Михаил Ардов. Страшно ругал рок-музыку. Ведущий его спрашивает: «Отец Михаил, что вы так на рок набросились, попса-то еще хуже». А он отвечает: «Знаете, Владимир, в сортах дерьма не разбираюсь».

Что-то я отвлекся. Извините, вам это все, конечно, неинтересно. Вам подавай секс, насилие, кровь фонтаном… Будет. Все будет, дорогие читатели, но чуть позже. В данный момент я развлекаю вас беседой, а сам, как обычно, отслеживаю ситуацию.

Пока все штатно. Контроль прошли спокойно, обычные вопросы, никакого пафоса. Ни пентагоновских машин. Ни свиты. Ни лишних людей. Ничего. Значит, Сью-Эллен не доложила начальству о том, что я оказался чуть умнее, чем выгляжу. Маленький плюсик.

Машина ждала. Штатный «кадиллак». Прислали из отеля, в котором у нас заказан номер. Сью-Эллен в чем-то права. Друзей держи близко, а врагов еще ближе. Не решил пока до конца, кем мне приходится Сью-Эллен, но один номер отлично соответствует обоим вариантам. Ну и пошленькие очевидные мотивы, конечно, присутствуют. А что делать? Я многое в жизни повидал, но такое… такое… да что вам объяснять. Если сам не испытаешь – все равно не поймешь. Так что просто тихо завидуйте.

– Где твои коллеги?

– Встретят нас в гостинице, передадут информацию и познакомятся.

– Мне надо о чем-то знать?

– Нет. Говорить пока ничего не буду. Не хочу портить первое впечатление. Думаю, что вы друг другу понравитесь.

– Как трогательно! Понравимся и будем дружить до моего последнего вздоха – который наступит сразу после выполнения задания, то есть дней через пять?

– Ты всегда такой противный?

– Ну ты же знаешь, что нет. Только когда меня зачем-то хотят убить.

– Все совсем не так линейно, как ты пытаешься представить. Совсем. Все увидишь сам. Просто сразу не груби человеку.

– Знаешь, мы вроде совсем недавно знакомы, а такое чувство, что женаты лет сто.

– Вот уж не думала, что супружеская жизнь подразумевает отстрел жен при неправильном ответе на вопросы. У меня, конечно, были романы, но еще никогда ухажеры не размышляли о том, как поудобнее выстрелить мне в голову, чтобы пуля не повредила обшивку самолета.

– Видишь, какой я заботливый и предусмотрительный!

– Ценю.

– А теперь по работе. Твои могут делать что хотят и как хотят. Я работаю в своем режиме и один. Когда и если мне понадобится помощь, я дам знать. Понимаю, что твои будут следить и слушать. Меня это не беспокоит. Совсем. Но не обещаю, что, если понадобится, я их не «потеряю». В момент ликвидации любое вмешательство я буду расценивать как враждебное, с очевидными последствиями для тех, кто будет путаться у меня под ногами. Повторю еще раз: если мне будет нужна помощь, я дам знать.

– Знаешь, дорогой, по-моему, ты не совсем точно оцениваешь ситуацию. Давай так: ты побеседуешь, а потом мы решим.

Оформили нас по прибытии очень быстро. Выбор места мне понравился – прекрасная гостиница «Пьер», выходящая на Центральный парк, в пяти минутах ходьбы от «Плазы», где разместился Сулик со свитой.

Посторонних я не заметил. Только постояльцы и гостиничный персонал. Никого из моих потенциальных собеседников не видно. В таких ситуациях суетиться не надо. Понадоблюсь – отыщут.

Мы поднялись в номер. Роскошный! Ни одно государственное агентство таких затрат себе уж точно не позволило бы. В номере шампанское, сладости. Чем не медовый месяц?

Сью-Эллен с дороги отправилась в душ. А через несколько минут и я к ней присоединился. И вот что я вам скажу: не верьте фильмам. Заниматься любовью в душевой кабине совсем не так удобно, как это изображают в Голливуде. И скользко, и тесно, и то и дело бьешься о стекло разными частями тела. С другой стороны, струя воды из душевой головки – бесспорно, неплохая альтернатива фену, так что, невзирая на сложности, и в таких условиях очень даже можно почудить.

Начали мы в душе, а закончили, мокрые и уставшие, уже на гигантской кровати. И как только я, счастливый и удовлетворенный, собрался откатиться на бок и прикрыть глаза, где-то в ворохе вещей Сью-Эллен зазвонил телефон.