Взгляд Авы останавливается на моём лице, и её выражение смягчается.

– Вера Вонг, – говорит она, качая головой. – Я не думаю, что ты понимаешь, насколько это невероятно, Ти. Ты можешь встретиться с настоящей Верой Вонг. Она легендарный дизайнер свадебных платьев. Так что, если ты сбежишь с Эриком Блох, она могла бы создать для тебя платье.

– Я не собираюсь сбегать с ассистентом Рудольфа!

– Как скажешь, – дразнится она, вытаскивая все мои вещи из шкафа и кидая их на свою кровать. – Но вспомни всё, что произошло с тобой в последнее время. Никогда заранее не знаешь.

Я открываю чемодан, который одолжил мне папа. Понятия не имею, что с собой брать, кроме лохматой штуки. Слава богу, Ава знает.

– В Нью-Йорке будет холодно, – говорит она. – Жутко холодно, так что возьмём все твои лучшие свитера. Только не этот – просто преступление против моды. О боже, они все такие? Погоди, поищу что-нибудь среди моих вещей.

Ава делится вещами. По-настоящему делится со мной вещами. Она, должно быть, действительно хочет, чтобы я это сделала. Пока копается в трикотажной одежде, которая отвечает её высоким стандартам для трансатлантического путешествия, она перечисляет некоторых дизайнеров, которых мне стоит посмотреть на Пятой Авеню.

– ...и ты могла бы привезти мне оттуда какую-нибудь вещицу от Марка Джейкобса – всего одну крошечную вещичку, но, желательно, сумку – это было бы превосходно.

– Конечно, – соглашаюсь я. Затем до меня доходит, не в первый раз уже, что в Нью-Йорк едет не та девушка. – Я хотела бы, чтобы ты поехала со мной.

– А я-то как хочу, – легкомысленно отвечает она, укладывая тонкий шерстяной свитер в аккуратную упаковку. – Но не переживай. Я буду очень занята. О, и Джесси приезжает.

– Джесси приезжает?

– Ага. Я тебе не говорила? Он звонил сегодня утром. Хочет увидеть меня.

– Но ты ему отказала. Пока лечение не закончится.

Она поворачивает голову в сторону.

– Отказала. Но он сказал, что не может ждать. Что химиотерапия закончилась, а радиотерапия не считается. Ха! Ему бы записаться на сеанс радиотерапии. Это, бесспорно, считается, – её голос внезапно надламывается.

– Как бы то ни было, он сказал, что нам нужно о многом поговорить, так что всё будет хорошо.

Последний курс химиотерапии у Авы закончился несколько дней назад, но на следующей неделе начнётся радиотерапия – заключительный этап лечения. Согласно больничной брошюре, это представляет собой высокоэнергетические рентгеновские лучи, которые будут направлять на те части тела Авы, в которых, возможно, по-прежнему скрываются раковые клетки. Папа привычно покопался в интернете и обнаружил такие полезные советы, как "Не беспокойтесь, вы не станете радиоактивным во время лечения". Подобные вещи выглядят менее обнадеживающими, чем предполагается. Ава откопала в комиссионном магазине антиядерную футболку "НЕТ РАДИАЦИИ" и носит её с определенной экстравагантной иронией.

Сестра суёт мне свитер и начинает складывать другой, не замечая, что он вывернут наизнанку. Меня беспокоит то, как она произнесла "хорошо".

– Э, в каком смысле "нужно о многом поговорить"? – спрашиваю я.

Ава передает мне второй свитер.

– Кто знает? Есть ведь Барби, которая загрузила на фейсбук пятнадцать фотографий Джесси. Возможно, о ней?

– Не верю я в это.

– Я тоже.

Джесси не такой человек, чтобы говорить кому-то, облучаемому рентгеновскими лучами, о том, что у него появилась новая девушка.

– Просто я реалистка, – говорит Ава быстро. – Ты решила, какие украшения возьмёшь с собой?

Но я отказываюсь сменить тему.

– Послушай. Я думаю, хорошо, что он приедет. Дело не в другой девушке. Спорим, он просто хочет увидеть тебя. И твоё лечение скоро закончится, и ты сможешь вернуться к...

– Что? – она мельком смотрит на меня, умело складывая джинсы. – Знаешь, я так долго думала о лечении, что даже не могу представить, что оно когда-то закончится. В любом случае, уже ничто не будет как прежде. Я изменилась, я знаю, что это так. Когда Джесси увидит меня, я уже не буду той беззаботной крошкой-сёрфером.

– Не будешь, – соглашаюсь я. – Ты другая, но, возможно, ты стала лучше.

– Круглее.

– Лучше.

– Лысее.

– Да нет же. Лучше.

– Ты так говоришь только потому, что я одалживаю тебе свою куртку.

– Отчасти, – соглашаюсь.

Но тут заключается куда большее. Я совершенно уверена, что ни один парень, похожий на Джесси, не может быть настолько подлым, чтобы порвать с девушкой вроде моей сестры в такой ситуации. Разумеется, он хочет быть с ней. Должно быть так. Он может помочь ей с нашей церемонией бритья голов, пока я в Нью-Йорке, и это было бы чудесно. А потом она впустит его обратно в свою жизнь. Хотя я буду скучать по временам, когда мы вдвоём были Королевами Воинов, потому что для меня это был особенный период. Не то, чтобы я когда-то представляла свою жизнь такой, но некоторые побочные эффекты были...неожиданно хороши.

– Что? – спрашивает Ава, грызя ноготь.

– Я буду скучать по тебе, вот и всё.

– О, точно, – говорит она, сияя своей улыбкой кинозвезды и стряхивая уныние из-за Джесси.

– Я тоже буду по тебе скучать, Ти. Но ты совершенно потрясающе проедёшь время в отъезде. Только представь – Ральф Лорен! Вера Вонг! Моя сестрааааа супермодееель!

– Она кружится по комнате, размахивая леггинсами над головой.

Я удивлюсь, если жизнь Лили Коул когда-нибудь была такой же сложной.

Ава называет его "День Н". День, когда я наконец-то еду в Нью-Йорк.

Он начинается с недосыпа, возрастающей паники, огромного дискомфорта и сильного волнения – так что, в основном, это типичный день в мире моды, как я уяснила. Фрэнки устроила мне путешествие вместе с одной из их самых опытных девушек Модел Сити, которую зовут Александра Блэк, так что у меня будет и гид, и некоторая компания. Но Александра приезжает за мной ужасно поздно. Мы прибываем в аэропорт всего за несколько минут до конца посадки, так что должны бежать мимо всех чудесных магазинчиков с шикарной косметикой, на которую я надеялась взглянуть, и нам достаются худшие места в самолете, вблизи туалетов. Я полагаю, не-супермодели путешествуют вторым классом. Затем семь из восьми часов полета Александра рассказывает мне, каким гадом оказался её последний бойфренд, вероятно, встречающийся с девушкой по имени Рэйн, которая в прошлом сезоне стала открытием Прада в Милане. И к тому времени, как самолет приземлятся в Нью-Йоркском аэропорту имени Джона Кеннеди, мы обе прихрамываем из-за того, что весь полет не могли вытянуть ноги на своих крошечных местах.

По крайней мере агентство прислало за нами лимузин. Машина увозит нас сквозь развязку скоростных автомагистралей вверх, и вдруг, по левую сторону, нам открывается он – Манхэттенский горизонт. Неожиданно, я даже не могу поверить, что после всего этого стресса, суеты и драмы я действительно нахожусь в Нью-Йорке. Впервые за последнее время я начинаю дышать нормально и воспринимать это всё. Я тщательнее вглядываюсь в пейзаж, просто чтобы убедиться, что это не мираж.

Александра зевает и наклоняется ко мне, чтобы узнать, чем я любуюсь.

– О, это, – говорит она.

– К этому когда-нибудь привыкаешь?

Она снова зевает.

– На самом деле, нет. Но сейчас вид напоминает мне о смене часовых поясов. Кстати, какие у тебя планы? В районе Митпэкинг есть клуб, в который я планирую заглянуть. Можем пойти вместе, если хочешь.

Я отрываю взгляд от величественных небоскребов за окном.

– Не думаю, что мне можно, – обращаю я её внимание.

Александра улыбается.

– Уверена, что-нибудь можно придумать. Ты сошла бы за 21-летнюю в правильной куртке. Могу одолжить тебе что-нибудь.

– Нет, спасибо; у меня встреча с Тиной ди Гаджиа, – объясняю я, радуясь, что мама с папой не находятся рядом и не слышат этот разговор. Иначе я бы уже летела домой ближайшим рейсом.