Последняя учительница рисования носила расклешенные юбки, вязаные жилеты и ужасные серьги и постоянно говорила о Ренессансе. Мисс Дженкинс другая: красная помада, юбка-карандаш, волосы собраны в пучок с помощью карандаша для рисования, она водит нас на крупнейшие выставки в Тэйт Модерн и заставляет иметь собственное мнение о концептуальном искусстве и прочей чепухе. Она стильный преподаватель. В редкий (для меня) момент модного рвения, я пыталась сделать так, чтобы моя (до этого севшая) школьная юбка с помощью булавок выглядела более карандашно, но я едва смогла ходить. Во всяком случае, я всегда была поклонницей мисс Дженкинс – до сих пор. Кажется, у неё появилась сумасшедшая мысль, что мы все хотим провести каникулы, готовясь к нашим будущим экзаменам.

– Помните, – говорит она в конце нашего последнего урока в преддверии летних каникул, – вы должны представить три проекта на следующий год. Все они должны быть тщательно продуманы с полной иллюстрацией рабочего процесса. Самый большой проект должен быть готов к Рождеству, но я позволю вам выбрать тему сейчас, так что вы сможете хорошо подготовиться на каникулах. Даже так вы вымотаетесь, поверьте мне. Вот темы, которые можно выбрать.

Она записывает их на доске синим маркером:

Натюрморт.

Интерьер/открытый пейзаж.

Автопортрет.

Дейзи рядом со мной разочарованно вздыхает. Как в обществе, где поп-звезды ходят на церемонии награждения, одетые в сырое мясо, экзаменационная комиссия может быть настолько лишенной воображения? В другом конце комнаты Дин Дэниелс громко зевает, потягивается, а потом падает на стол в притворной коме. Это один из тех моментов, когда я должна согласиться с ним. Мисс Дженкинс делает вид, что она не заметила общую реакцию.

– Вы должны хорошо подумать о том, что из себя представляет выбранная тема. Сходите в галереи – получите вдохновение. Почитайте книги. Используйте интернет. Найдите художников, которые обыгрывали этот жанр. Вспомните то, чему я вас учила. Обдумайте источники, которые вы собираетесь использовать, как вы собираетесь их сочетать ... Это больше, чем рисование пары яблок и стакана воды.

Дейзи толкает меня. Она прочитала мои мысли. Я уже выбрала свою тему – натюрморт – пара яблок и стакан воды – именно это я и собиралась нарисовать.

– Она не оценит, если ты просто нарисуешь много тени – бормочет Дэйзи.

Я пожимаю плечами.

– Но у меня хорошо получаются тени. Это моя любимая часть. Кроме того, я, может быть, буду слишком занята, чтобы рисовать остальные темы.

– Чем? Все лето будешь сидеть без дела в своем нижнем белье?

Звенит звонок, и мы начинаем собираться.

– Я не буду сидеть в своем нижнем белье, – говорю я обиженно.

– Извини, в чужое белье. – Она хмурится. Ей до сих пор не нравятся мои планы на отпуск.

– Это каталог нижнего белья и он коммерческий, – объясняю я. – Я участвую в высокой моде.

– Только послушай себя, Тед!

Я слышу. Это звучит глупо. Я замолкаю.

– Неважно, – говорит она, меняя тему разговора, – я рассказывала тебе о Гамбурге?

– Нет, – вздыхаю я.

«Трибьют» – группа папы Дэйзи в августе отправится в тур по Германии. Дейзи и её мама присоединятся к ним, так что Дейзи сможет усовершенствовать свой немецкий. Чуть ли не каждый день они добавляют к турне новый город, и Дейзи будет отсутствовать ещё дольше. По какой-то причине сегодня она особенно рада Гамбургу. Может быть, этот тур трибьют-группы эквивалентен “высокой моде.” По крайней мере, теперь я буду занята во время её отъезда.

На обратном пути в класс мы чуть не врезаемся в Кэлли Харвест, несущуюся по коридору с развевающимися волосами в сопровождении нескольких друзей из её "глянцевой банды".

 – Это правда, что ты собираешься в Германию? – спрашивает она Дейзи. – В турне?

Дейзи кивает и рассказывает подробности о Гамбурге. Кэлли выглядит ещё более пораженной. Она думает, что Дейзи классная. Они много тусовались вместе с тех пор, как ... ну, с тех пор, как я начала много смотреть в окно и не отвечать на вопросы Дейзи. Я не была идеальной подругой в последнее время.

– А ты, Пятница? У тебя есть планы на летние каникулы? – спрашивает Кэлли. На её лице – ни капли заинтересованности. Глянцевая банда маячит за её спиной, скрестив руки, всем им одинаково скучно. Разве может Чумовая пятница замышлять что-то интересное?

– Ну, на самом деле я собираюсь работать моделью.

Молчание.

Кэлли смотрит на меня в течение пяти секунд. Никто из глянцевой банды даже не дышит. Это, возможно, почти лучший момент МОЕЙ ЖИЗНИ.

Затем Кэлли начинает хохотать.

– Да неужели? Докажи.

И, конечно, я не могу. В итоге я выгляжу глупо, как обычно.

Кэлли поворачивается на каблуках и уходит, члены глянцевой банды плетутся за ней следом, продолжая смеяться. Дейзи пожимает плечами.

Я чувствую, как подкатываются слезы.

– По крайней мере, ты могла бы быть счастлива за меня, – говорю я горько.

Она поворачивается ко мне, удивленно нахмурившись, потом смеётся.

– Рада за тебя? Вот она ты, с безупречной кожей, без прыщиков и ноги от ушей ... ты просто стоишь, и люди превращают тебя в модель. И я должна быть рада за тебя?

Она уходит, качая головой, оставив меня в шоке. Я с трудом узнаю девушку, которую она описывала. Я ведь Чумовая пятница? её лучшая подруга? Над которой только что посмеялась Кэлли? Всё не так, как должно было сработать.

– Она просто завидует, – заверяет меня Ава по пути домой. – Ты можешь так не думать, но так оно и есть. Ты должна быть доброй и великодушной. Это приём, которому ты научишься.

Я? Великодушной? Не могу это представить. Королевы и принцессы великодушны. Великолепная Ава, играющая в хоккей на траве, великодушна. Неуклюжие, случайно мелькающие в нижнем белье уроды не могут позволить себе такую роскошь, как великодушие. Или, по крайней мере, я так думала, но, может быть, девушки, подписавшие контракт с Модел Сити должны быть такими, независимо от того, как они себя чувствуют. Слава богу, у меня есть сестра, потому что кажется, я могу потерять свою лучшую подругу.

Однако Ава не чувствует себя так же великолепно. После двух недель отдыха она снова начала проходить химиотерапию, и на этот раз всё тяжелее. Больше головокружений, больше усталости, и тело, которое помнит, что ему очень не понравился последний раз, за исключением стероидов, просит не делать этого снова, но это необходимо. Две недели химиотерапии, две недели отдыха. Это второй цикл из шести.

Хорошая новость – Джесси наконец-то сдал свои выпускные экзамены, а также закончил большие парусные гонки, для которых он тренировался, и он наконец-то приезжает в гости. В нашем старом доме в Ричмонде был диван-кровать, и он смог бы остановиться у нас, но здесь это просто невозможно, поэтому он остановился у друга. Он приедет только на выходные, и Ава планирует это как ... ну, как военную кампанию: что она будет носить в конкретный момент каждого дня, как она будет краситься, какими духами пользоваться, куда они пойдут, что они будут есть, будет ли возможность поцеловаться и пообниматься, и если да, то как она будет прижиматься к нему, чтобы ему не мешали трубки, торчащие из груди.

Когда она узнает о моих планах на выходные, то даже вызывается мне помочь, что является ещё одним симптомом её хорошего настроения, связанного с Джесси. Несмотря на химиотерапию, в Аве появляется какая-то искра, когда она думает о нём. Это напоминает мне то, какой она была на стероидах. Гормоны, говорит мама. Очень похоже на стероиды, но с меньшим количеством побочных эффектов. Однако принимая во внимание, что стероиды должны были помочь с аппетитом, гормоны вызывают у неё абсолютное отвращение к еде. Она ничего не выносит, кроме моцареллы и помидоров, её новой любимой еды. Между тем все мамины экзотические фрукты лежат в углу на кухне, медленно меняя форму и цвет, как будто они превращаются в какою-то сюрреалистическую кучу Сальвадора Дали.